Кинособытие
«История одного назначения». (Кадр из фильма: «kinopoisk.ru» - RFi) 🔗
В России нет-нет, да и появляются достойные картины. Свежий пример — «История одного назначения» Авдотьи Смирновой, одного из самых непредсказуемых российских режиссеров. Интернет поможет понять, насколько разнообразны ее сценарные и режиссерские работы.
«История одного назначения» получила два приза — за лучший сценарий и зрительских симпатий — на майском главном фестивале российского кино, который проходит в Сочи. И, наконец, вышла в прокат.
Почитав интервью Авдотьи, начинаешь подозревать ее в лукавстве. Не могу же я допустить, что она и соавторы сценария Анна Пармас и Павел Басинский (популярный литературовед, главка из книги которого послужила основой «Истории одного назначения») не вполне поняли, какой фильм у них получился.
Действие происходит в 1866 году, наполовину — в Ясной Поляне Толстого, который еще не написал «Войну и мир» и не признан классиком.
Ему 38 лет, писать он явно ленится, зато увлечен образованием крестьянских детей (известно, что он ездил за границу, чтобы ознакомиться с принципами народного обучения) и старается быть прогрессивным помещиком.
Выписывает особо плодовитых черных свинок из Японии, которые загибаются, поскольку их морит голодом приставленный к ним смотритель. Пытается закупить… Черт, на экране это произносится легко, а в тексте пойди напиши: в общем, особые птичьи удобрения аж из Аргентины. Слава Богу, его отговаривает управляющий: затраты будут такими, что имение уйдет с молотка.
Между тем младший сын именитого генерала Колокольникова Григорий, поручик, представитель богатой и влиятельной семьи и приятель Льва Толстого, ссорится с отцом, ведь его старшие братья — орденоносцы и герои войны, а он — все еще папенькин сынок, и назло отправляется учиться жизни в армейское подразделение — то, что рядом с Ясной Поляной.
(Заметим, что старшего Колокольникова играет отец Авдотьи знаменитый Андрей Смирнов, а младшего — тоже ушедший в кино брат Алексей. Прямо Бондарчуки какие-то).
Вскоре он становится у Толстого завсегдатаем. Он гуманист, либерал, враг своего начальника — командира роты, поляка.
Но вечером может хорошо надраться со штабным писарем, который в роте почему-то (почему — не ясно) козел отпущения, которого регулярно избивают.
Тут самое время сказать о главном достоинстве фильма. Мы привыкли к фальшивым экранизациям про XIX век. Российские — смотреть попросту невозможно. Сплошное стилистическое вранье. Даже английские не всегда удачны. «История одного назначения» выстроена столь хитро, что не чувствуешь ни малейшей фальши.
Но тут же возникает главное противоречие фильма. Я не говорю, что это плохо. В случае с «Историей одного назначения» оно даже придает фильму что-то наподобие детективности. Судить, однако, вам придется самим.
Авдотья Смирнова говорила в интервью, что сценарий долго заставлял биться лбом о стену. Не задавался. Если в фильме действует Лев Толстой, он невольно тянет одеяло на себя: сюжет начинаешь выстраивать вокруг него, и он постепенно пожирает остальных героев. Такие они, гении! Такие они, классики!
Если бы Авдотья задумала фильм о Толстом, получилась бы совсем иная картина. Тогда о ком? Странно, что сценаристы, по словам той же Авдотьи, столь долго ломали голову. Конечно, о поручике Колокольникове, пришедшем в армию, чтобы очеловечить простого солдата.
Но гуманистическим планам поручика мешает ЧП. Он, человек богатый, готов пойти на нарушение устава, за которое могут и арестовать, и посадить в армейскую тюрьму. Он дает деньги писарю, чтобы тот дезертировал, пока его окончательно не затравили.
Но в тот же день доведенный до ручки писарь дает пощечину командиру роты.
Итог: военно-полевой суд. Дальше: вопросы к историкам. Я не уверен, что военно-полевые суды, когда пощечина капитану карается расстрелом, существовавшие лишь в военное время, реанимировали после первого покушения на Александра II в апреле 1866-го. Растолкуйте, кто может.
«История одного назначения». Официальный трейлер
Толстой становится адвокатом обвиняемого. Действие, напомню, основано на реальных событиях. Влияние Толстого велико, но в те годы еще недостаточно. Поэтому он пытается выйти на государя через одну из фрейлин. Но стесняется. А зря. Как говорила в интервью Авдотья Смирнова, которая знает толк в интригах, зачастую хорошо продуманная интрига эффективнее самой эффектной адвокатской речи.
Кстати, либеральная речь Толстого о праве человека на жизнь, направленная против смертной казни, производит большое впечатление на Колокольникова-старшего. Ну еще бы! От Толстого в ней ни слова — только общее умонастроение. Всю речь дочь Авдотья написала вместе со своей сценаристской.
И возникает странное ощущение, что генерал Колокольников куда больший либерал, чем его пришедший образовывать солдат поручик-сын.
А почему нет, если генерал, судя по возрасту, тоже из декабристов? Но не настоящих, а тех, кто тайно переписывал пушкинские строки: «Во глубине сибирских руд храните гордое терпенье».
А вот его младший сын поручик Григорий при всем своем человеколюбии — балабол, враль и трус. Все свои гадкие поступки (а их наберется не меньше хороших) он оправдывает нежеланием обидеть отца, страхом окончательно с ним рассориться.
Пора подвести итоги этому противоречивому фильму. Он про Колокольникова-младшего? Но отчего тогда фильм не подчеркивает его финальную деградацию, когда человек, пришедший облагородить армию, превращается в обычного солдафона, главная цель которого — ротная шагистика? И если фильм не про Толстого, то как же так получается, что все-таки про Толстого?
Фильм, в конечно счете, о том переломном моменте, когда помещик-прожектер, натуральный барин (жаль, не показано его пристрастие к слабому полу), боевой офицер, успевший повоевать и с Шамилем, и с англо-французами в Севастополе, автор нескольких известных повестей, которые сами по себе не сделали бы его великим автором мирового уровня, взялся за настоящее творчество.
Что ему мешало? Судя по фильму, мешали придурки. Я давно не видел фильма с таким количеством придурков на погонный метр пленки.
Толстой у Авдотьи Смирновой тоже регулярно ведет себя как глупец. Только Софья Андреевна мудра, но вся поглощена хозяйством — да и Левушкой.
Опыт адвокатства в случае с писарем, ударившем командира роты, встряхивает его жизнь, и он берется за «Войну и мир». Речь о 1866-м. В 1869-м он ее завершит. Судя по фильму, ему в это время совсем не хотелось писать. Так мир мог потерять гения.
Но я придира. Да как же не хотелось? Если он испытывал такое отвращение к литературному труду, то отчего же он за обедом пересказывает родным и близким только что написанную сцену с отрезанием ноги? В фильме не уточняется, чья это нога, но я уточню: Анатоля Курагина. На соседней походной кровати лежал Андрей Болконский. Наташа с Курагиным давно сбежала и давно рассталась. Бородинская битва завершилась. Как минимум полромана было написано.
Так кто сказал, что в 1866-м Толстой не хотел писать?
«Вот — интеллигенция, вот — госмашина», — актуализировала Авдотья Смирнова свой фильм в интервью. Я бы актуализировал его иначе: «Вот деградирующая армия. А следом и революция».
* * *
Юрий Гладильщиков
«RFi»