В конце августа Дорит Селингер, пять лет занимавшая должность главы управления финансовых рынков и страхования, поднимется на борт самолета и отправится в отпуск в Уганду.
На протяжении всех этих лет Селингер отличалась раздражавших многих властностью и независимостью. В какой-то мере сложившееся положение вещей напоминает «ущерб», который бывшие судьи Верховного суда Аарон Барак и Ицхак Замир нанесли престижу юридического советника правительства. Нетрудно предположить, что ее сменщик будет гораздо покладистее.
— На ваше место назначат кого-то, кто будет безвольной куклой на веревочках?
— Надеюсь, что нет. Я высоко ценю руководство министерства финансов и уверена, что там найдут достойного преемника. Ведь и Моше Кахлон назначил меня на должность с тем, чтобы сделать управление независимым ведомством внутри министерства. Это была его идея, не моя. Уверена, что мой преемник еще более упрочит положение управления, которому еще не исполнилось и двух лет.
— Почему Вы непрестанно со всеми ссоритесь?
— Я ссорилась с интересантами, у которых из-под носа уводили аппетитные куски. Так что?
— Аппетитные куски? Вы имеете в виду намерение запретить владельцам страховых компаний занимать должности председателей в советах директоров? Так Вы называете беспрецедентное предложение обязать страховые компании прежде всего блюсти интересы застрахованных, а не акционеров?
— Тем, кто управляет накоплениями населения, в законе о компаниях следует уделить особое внимание. Закон нацелен на соблюдение интересов акционеров страховых компаний, а не на защиту вкладчиков. А ведь речь идет о финансовых структурах, на попечении которых – 1,3 трлн. шекелей, о компаниях, которые ежегодно получают премии за управление на сумму порядка 130 млрд. шекелей и обслуживают около 800 тысяч страховых исков в год. Именно эти компании управляют львиной долей наших пенсионных накоплений, и это не считая страхования квартир, полис страхования жизни, страховок по обеспечению стороннего ухода и многих других. Поэтому работа таких учреждений должна отвечать самым высоким стандартам.
— А это не так? Страховые компании не соблюдают интересы застрахованных?
— Я рассматриваю положение дел в долгосрочной перспективе. Неизвестно, кто придет на смену нынешним руководителям компаний, а между тем интересы застрахованных не закреплены в законе должным образом. Политика улаживания страховых претензий и инвестиционная политика компаний не всегда принимают в расчет интересы застрахованных. Сегодня советы директоров страховых компаний нацелены на обслуживание интересов акционеров, а мы ставим на повестку дня вопрос о строгом соблюдении интересов застрахованных.
— Речь идет о беспрецедентном изменении закона о компаниях. Такого нет больше нигде в мире.
— Да, но и ситуация в Израиле беспрецедентная. Нет ни одной другой страны, где бы львиная доля пенсионных накоплений управлялась частными компаниями. В большинстве других стран ведущую роль играет государственная система социального и пенсионного обеспечения.
— Чего Вы опасаетесь?
— Сегодня руководители ведущих израильских страховых компаний – достойные люди, уважаемые специалисты, настоящие профессионалы. Но что будет дальше? Почти все страховые компании выставлены на продажу, и следует позаботиться о том, чтобы и новые хозяева принимали решения в пользу застрахованных. Поэтому управление и предложило, что если владелец страховой компании займет должность председателя совета директоров, то по крайней мере 50% членов совета должны быть внешними директорами.
— Каковы Ваши взаимоотношения с министерством юстиции?
— Хорошие.
— Вы, наверное, имеете в виду сотрудников министерства, но не министра Аелет Шакед, которая на заседании правительства обвинила Вас в выдаче сотен инструкций и распоряжений, бесцельно усложняющих и ужесточающих регуляцию. Она даже предложила узаконить подчинение управления финансовых рынков и страхования финансовой комиссии Кнессета.
— Я не разговаривала на эту тему с Шакед и не знаю, что ею движет. Она не раз выступала против меня, считая, что многочисленные инструкции управления осложняют работу. Шакед ошибается. Есть разница между регулированием и бюрократией. Низкое место Израиля в рейтинге легкости ведения бизнеса – результат излишней бюрократии. Но правила финансового регулирования не оцениваются и не должны оцениваться этим рейтингом. Такого мнения придерживается и ОЭСР. Вот вам только один пример: за последний год мы предоставили лицензии двум новым страховым компаниям, и вскоре такие лицензии получат еще три компании. Мы не препятствуем конкуренции, напротив, мы ее поощряем.
Расчеты ненадежны, размеры пенсий могут оказаться ошибочными
Дорит Селингер внесла много изменений в работу структур, контролируемых управлением финансовых рынков и страхования, но были у нее и неудачи. Одной из важнейших из них Селингер считает по-прежнему ненадежные компьютерные системы страховых компаний. Результат – вероятность ошибок в данных, накопленных на протяжении десятков лет, и, соответственно, вероятность ошибок в отчетах о размерах пенсионных накоплений.
— Вы серьезно? Может оказаться, что через 30 лет мы получим вовсе не ту пенсию, на которую рассчитывали и имеем право?
— Это так, к сожалению. Речь идет о старых компьютерах, накапливавших данные на протяжении, в среднем, 35 лет. И я вовсе не уверена, что вся информация зарегистрирована в базах данных без ошибок. Новый интерфейс с работодателями уже позволил обнаружить немало таких ошибок.
— Какова вероятность ошибок в расчетах данных о моих пенсионных отчислениях?
— Она довольно велика.
— И о каких суммах идет речь?
— Трудно сказать, но ясно одно – следует срочно заняться этой проблемой. Нам, к сожалению, не удалось продвинуть напрашивающееся решение: создать централизованную систему, которая будет обслуживать все компании. Крупнейшие из них отказались от сотрудничества, полагая, что сами с этим справятся, и таким образом получат конкурентные преимущества.
— Вы полагаете, что страховые компании систематически водят застрахованных за нос?
— Систематически – нет. Ежегодно страховщики обслуживают 800 тысяч исков, и в подавляющем большинстве случаев выплачивают страховки. И все же, каждый год суды рассматривают около 100 тысяч исков против страховых компаний. По нашей оценке, этого мало.
— Мало? Вы полагаете, что восьмая часть исков – это мало?
— По нашей оценке, потенциал судебных разбирательств существенно больше.
— Но разве это и не означает, что страховые компании систематически уклоняются от платежей застрахованным?
— Я этого не говорила. Дело в другом: в страховой сфере всегда есть конфликт интересов между компанией и клиентом. И все же, не думаю, что существует тенденция не платить по страховым искам. В суды, как правило, подаются иски, основанные на оценочных суждениях, чаще всего касающихся степени утраты работоспособности и нужды в постороннем уходе. В этих областях особенно ощущается необходимость в независимом учреждении, которое займется разбирательством исков вне судебных стен.
— А что Вы скажете о страховых агентах?
— Их статус проблематичен. С одной стороны, агент должен хранить верность клиенту, с другой, он – посланник страховой компании. В этом заключен базовый конфликт. Агенты необходимы, но только как советники, работающие в интересах клиентов. Модель их оплаты следует изменить: те, кто заинтересован в их услугах, должны платить непосредственно агенту. Сегодня же агенты получают вознаграждение от страховых компаний. Увы, нам так и не удалось изменить существующую модель.
— Может быть, часть проблем удастся разрешить за счет обострения конкуренции?
— Может быть. Мы поощряем конкуренцию, и рыночная доля небольших страховых компаний уже достигла 13%. Еще один шаг в этом направлении – появление пенсионных фондов с пониженными комиссионными. Это привело к уменьшению комиссионных на всем рынке пенсионного страхования. Но этого недостаточно. Вряд ли приемлема ситуация, в которой 90% доходов от управления пенсионными сбережениями достаются всего двум компаниям.
— Сегодня нашими пенсионными накоплениями занимаются четыре «контролерши»: Дорит Селингер, Хедва Бар из Банка Израиля, Анат Гуата – начальник управления по ценным бумагам, и Михаль Гальперин, возглавляющая Антимонопольное управление.
— Так и есть. После того, как Гуата сменила Шмуэля Хаузера, наши встречи с коллегами превратились в девичник. Мы встречаемся примерно раз в месяц, и покончив с делами, обсуждаем кто и где купил новое платье, и куда лучше поехать в отпуск. Глядишь, скоро мы договоримся и устроим совместный шопинг — вместе отправимся за покупками.
— Последний вопрос: Вы не опасаетесь, что с Вами будут сводить счеты, и что никто не захочет принять Вас на работу?
— Вот уж нет. Я не собираюсь искать работу в сфере страхования, так что никому не удастся на мне отыграться.
Мерав Арлозоров, Аса Шашон, TheMarker, В.П. Фото: Эяль Туаг