Профессия - репортёр
Эгон Эрвин Киш в Мельбурне - и на почтовой марке ГДР. (Коллаж: «Nautilus»)
Наша служба и опасна, и трудна… И это не только о следователях и работниках уголовного розыска, но и о журналистах.
Но если у облеченных властью государственных юристов есть хотя бы формальная защита, то нынешние мастера «пера и шпаги» рискуют не только репутацией, но и собственным здоровьем и долголетием.
Впрочем, профессия журналиста-расследователя появилась не вчера и вряд ли когда-нибудь сойдет со сцены.
В контекстеОткрытое письмо об увольнении из «The New York Times» В прессе появился новый консенсус, особенно в этой газете, о том, что истина это не процесс коллективного открытия, а уже открытая ортодоксия, которая известна немногим посвященным, чья работа заключается в просвещении всех остальных.
Предок нашего героя приехал в Прагу из крохотного городка Хише еще в XVII веке и по названию этого же селения получил свою фамилию. Жизнь в Праге и работа аптекаря в еврейской общине оказалась вполне удачной судьбой. Семья довольно быстро начала развиваться и богатеть.
Уже дедушка нашего героя в XIX веке был известным торговцем тканями и даже купил знаменитый ренессансный дом «У Двух золотых медведей», превратившийся сегодня в музей города Праги и, разумеется, охраняемый государством.
Ничто не предвещало того вселенского хаоса, который произвел на свет своим появлением второй из пяти сыновей Германа Киша Эгон Эрвин.
Еврейское происхождение совершенно очевидно сказалось на его неуемной активности: с первых школьных лет творческая неразбериха не давала ему усидеть на одном месте. Частные учителя, гимназии и немецкие школы сменяли друг друга.
Дальше – больше… Эгон Эрвин искал себя стремительно: один семестр в пражском Техническом университете, затем – философия, история немецкой литературы и германистика на философском факультете университета им. Карла-Фердинанда, затем факультет журналистики…
Ни одного законченного учебного заведения, но прекрасное знание стенографии, нескольких иностранных языков и литературы.
Желание быть везде, во всем, при всем, видеть собственными глазами и слышать собственными ушами – вот к чему стремился молодой человек. Именно это и делало его истинным репортером.
В контекстеПро сестрицу Ангелочку и братца Себастьянушку Вышло очень даже изящно: судите сами. Курц строит свою независимую от ЕС (и Германии) политику, и тут германская контрразведка «сливает» информацию о том, что завёлся такой вот новый «полковник Реддль ver.2.0»...
Эгон Эрвин начал сотрудничать с некоторыми пражскими газетами, и очень скоро стал абсолютным знатоком пражского преступного мира. Талант криминалиста, интуиция и неудержимое любопытство помогало ему создавать настоящие сенсации.
Первым знаменитым делом, раскрытым Эгоном Эрвином Кишем был «casus» Альфреда Редля.
Высокопоставленный австро-венгерский офицер, заместитель начальника разведывательного управления, автор новых методов разведки (например, использования отпечатков пальцев, фотодокументирование и прослушивание телефонных переговоров), руководитель отдела Генерального штаба в Праге…
В общем, полковника Редля ждало великолепное будущее. Но противники Австро-Венгрии – российские агенты обнаружили все-таки «слабое звено» в этом почти мужественном воине – он был гомосексуалист.
Российские «мастера» агентурной разведки» моментально пообещали ему публичный каминг-аут, если он не согласится сотрудничать. Так офицер превратился в шпиона.
Но австрийские спецслужбы тоже не дремали и, во многом благодаря нашему неистовому репортеру, раскрыли предателя. Воинская честь требовала расправы тихой и незаметной: признавшийся в измене Редль получил от своего командования пистолет, из которого ему следовало застрелится.
На следующий день сотрудники местной гостиницы обнаружили труп офицера Редла.
В контекстеСказка – ложь, да в ней намек… Раввину пришлось прервать чтение субботней молитвы и изловчиться, чтобы хитростью успокоить Голема, а затем, вытащить у него изо рта шем. Вот тогда-то и понял Лев, что человек – не Бог и не стоит пытаться брать на себя его функции.
Сам Эгон Эрвин Киш тоже не прятался в тылу. В Первую Мировую войну он сражался в Галиции, его фронтовые дороги проходили через Сербию, Россию, Венгрию и Австрию. Но умение влезать во всевозможные авантюры продолжали делать его жизнь вкусной и насыщенной приключениями.
В 1919 году он вступает в Коммунистическую партию Австрии, за что оказывается осужден и сослан… в Прагу (куда же еще?). Так что продолжить заниматься творчеством ему ничего не мешало.
Именно тогда, в знаменитом пражском кафе Монмартр он познакомился с Ярославом Гашеком.
А затем – умчался в Берлин. Работать в Германии Кишу было комфортнее, поскольку его родным языком был немецкий, а не чешский. Здесь, в родной и близкой языковой среде он с удовольствием писал для «Народной газеты» (Lidové noviny), собирал материалы для своей монографии «Классическая журналистика», а в 1924 году опубликовал книгу «Яростный репортер», которая принесла ему известность.
Среди его многочисленных журналистских расследований было одно, которое привлекало своей мистикой и культурно-национальной близостью. Ведь еврейские прабабушки и прадедушки, бабушки и дядюшки, стоявшие за спиной космополита и коммуниста Киша, не могли не влиять на его сознание.
Воображение Эгона Эрвина Киша тревожил знаменитый Голем, слух о котором восходит аж к средневековью, а в XVIII столетии стал ассоциироваться с романтическими легендами о раввине Леве и Староновой синагоге в Праге.
Изображение человекообразного существа, способного выполнять указания человека (почти искусственный интеллект древности) будоражили воображение многих. Иллюстрации к легенде художника Микулаша Алеша, рисунок Хуго Штайнера к роману Густава Майринка, стальная скульптура нашего современника Давида Черного – все это были попытки проникнуть в тайну Голема.
Однако заняться журналистским расследованием и раньше, и теперь совсем не так просто, ибо для этого требуется специальное разрешение. За всю историю его получили только два человека – в 1920-м году Эгон Эрвин Киш и в 1980-м Иван Маккерле, искавший остатки Голема с помощью георадара. Но по сей день тайна остается неразгаданной.
Журналистское расследование не удалось довести до логического финала, но бурная деятельность яростного репортера продолжалась. В 1925 году он вступил в Коммунистическую Партию Германии, спустя три года по фальшивому паспорту въехал в США, затем редакцией берлинской газеты был направлен в СССР, а потом поехал в трип по Европе.
Его передвижения хаотичны и сумбурны: прочитав лекции в Харькове, он нелегально едет в Китай, потом возвращается в Берлин, где после пожара рейхстага в 1933 году был арестован, но, как гражданин Чехословакии, оказался освобожден и выслан из страны.
Куда еще отправиться после подобных приключений? – вероятно спросил себя Киш и мгновенно оказался на Всемирном антифашистском конгрессе в Австралии, где ему отказали во въезде.
Но разве это его остановит? Киш бесстрашно спрыгнул с корабля на бетонный пирс, сломал ногу, но зато привлек к себе всеобщее внимание.
В контекстеGood bye, Франко! Уже в ходе военных действий умеренные республиканцы пытались сдерживать экстремистов, но не преуспели в этом. Из 30 000 священников и монахов, которые проживали в Испании в 1936 году, было убито примерно 6800 человек.
В 1935 году вместе с известнейшим писателем Генрихом Манном он организовал в Париже Первый Всемирный конгресс писателей за объединение культуры (самое время – как раз к началу действия не менее знаменитых Нюрнбергских антиеврейских законов).
Вернувшись же из Франции, он, уже в качестве репортера, принял участие в Гражданской войне в Испании, ибо ничто не должно было пройти мимо него.
Наступил 1939 год, когда не только Германия, но и Чехословакия оказалась под нацистским сапогом. Еврейское происхождение напомнило о себе Кишу особенно сильно. Он бежал из Европы – сначала в Америку, затем в Мексику.
Но его братья оказались не столько энергичны: средний брат Вольфганг был убит еще в Первую Мировую войну, старший брат Павел погиб в 1944 году в Аушвице, другой брат Арнольд - в 1942 году в концлагере в Лодзи. Кроме самого Эгона Эрвина, лишь самый младший из братьев Киш, Бедржих, смог пережить Холокост. В 1968 году он эмигрировал в Западный Берлин, и спустя несколько месяцев умер.
Вернувшись в 1946 году из своего мексиканского убежища, уже тяжело больной Эрвин Киш планировал закончить книгу о послевоенной Чехословакии, но не успел. 31 марта 1948 года после второго инсульта он скончался.
Но среди его бесчисленных похождений, опасных приключений и авантюр, было одно дело, за которое он был горд. Это было отмщение за своих погибших братьев, друзей и соплеменников.
В 1946 году Эгон Эрвин Киш лично присутствовал при казни обергруппенфюрера СС, государственного министра Германии по делам протектората Богемии и Моравии Карла Германа Франка, приговоренного чешским судом за военные преступления (в том числе, за уничтожение деревни Лидице) к казни через повешение.
Яростный репортер яростно мстил.
Автор статьи - гид, организатор индивидуальных экскурсий по Праге и городам и замкам Чехии
* * *
Екатерина Герцман
Статья любезно прислана автором