О роли личности в истории
19-22 августа 1971 года в Боливии, одной из беднейших стран Южной Америки, произошел военный переворот.
Страну возглавил полковник Уго Бансер, эксперт по логистике, военный атташе и министр образования в правительстве экс-президента Рене Баррьентоса. Он сверг правительство генерала Хуана Хосе Торреса, политика левых взглядов, союзника СССР и социалистических режимов Латинской Америки.
В контексте«Движение к социализму» вернулась к власти ...Все это вскружило голову относительно молодому президенту. Закусив удила, Моралес выдвинулся в четвертый раз. Но случился казус, о котором говорилось выше. Избранный президент Луис Арсе и его команда извлекут урок из печального прошлого.
После того, как Торрес сменил на посту президента Боливии умеренного Овандо Кандиа, который не устраивал советскую сторону своей нерешительностью и попытками балансировать между США, СССР и региональными политическими структурами,
Боливия наладила тесное сотрудничество с перуанской просоветской диктатурой Хуана Веласко Альварадо и кубинским режимом Фиделя Кастро.
Укрепились отношения с альендевской Чили, далее она вышла за пределы Континента и начала прорабатывать взаимоотношения с ГДР, Болгарией и СССР. Президент Торрес осуществил серию национализаций, разогнал большинство прозападных организаций, выдворил из страны американский Корпус мира, ввёл цензуру и создал сеть молодежных дружин, атаковавших оппозицию и оппозиционные СМИ.
СССР среагировал на появление нового, решительного союзника благосклонно и оперативно. 10 июня 1970 года боливийская пресса сообщила, что Союз покупает у Боливии олова на 8 000 000 долларов на условиях и по цене более выгодной, нежели предложение конкурента — британской Williams, Harvey and Co. СССР предоставил Боливии кредит на 27 500 000 долларов, а потом подписал с ней торговое соглашение.
Боливийцы очень обрадовались такой щедрости, и в «La Ultima Hora» вышел большой материал под названием «Выгодные условия русского кредита», боливийская левая пресса и политики уверяли советских партнёров в преданности социализму и договорам с Союзом.
СССР постепенно наращивал присутствие в стране. Советские специалисты участвовали в создании национального боливийского TV, проникли в систему образования и прессу.
Внешняя политика страны тоже изменилась. Боливия начала заговаривать о выходе из Организации американских государств. В январе 1971 года она резко выступила против заключения Межамериканской конвенции по борьбе с терроризмом.
Политика Торреса привела к охлаждению отношений между Боливией и латиноамериканскими гигантами — Бразилией и Аргентиной. Ухудшились и отношения с Парагваем.
Внутри страны росло недовольство жёсткой политикой Торреса, цензурой и подавлением оппозиции. В январе 1971 года произошла первая попытка переворота, и она провалилась; вторая, августовская, оказалась более успешной.
Боливия. Интересные факты
Интересен тот факт, что в обоих путчах принимал активное участие Уго Бетлем — бразильский специалист в таких областях, как политтехнологии, международные отношения, налаживание связей между и финансовыми конгломератами, бизнесом и «нужными людьми». Сам Бетлем ранее занимал пост бразильского посла в Пакистане и Боливии.
Он являлся бразильским империалистом, сторонником тотального доминирования Бразилии в регионе, и устранения Аргентины из большой политики.
Он призывал к превращению Боливии в младшего газового партнера Бразилии с дальнейшим использованием недр и серединного географического положения этой страны в интересах собственного Отечества.
Он был последовательным сторонником концепций межамериканского антитероррористического сотрудничества, которые рассматривал как важный шаг к расширению международных военно-оперативных прав и возможностей Бразилии. В 1972 году Боливия запустила в эксплуатацию газопровод в Аргентину, следуя «доктрине Бетлема» об ослаблении Аргентины посредством подсаживания ее на боливийскую газовую иглу.
Ещё один любопытный факт из биографии Уго Бетлема: он являлся функционером неправительственной организации «Моральное перевооружение». Это духовно-политическое движение, которое делает ставку на моральное обновление, гуманизм и бескомпромиссную нравственную чистоту адептов.
Движение это в целом экуменическое, оно выступает «за моральную чистоту и мир вообще», способствует диалогу религий, но использует христианскую риторику. В 40-70-е годы оно играло роль на антикоммунистическом фронте, позднее сменив название на «Initiatives of Change».
В контекстеПолитический кризис и смена власти в Боливии Куба и Венесуэла назвали сложившуюся ситуацию государственным переворотом, а Мексика предоставила убежище на территории своей страны. Результаты президентских выборов уже сразу после объявлениях официальных результатов не признала Бразилия, а США призвали Боливию провести второй тур.
Аргентинцы, в свою очередь, рассматривали Боливию, как часть стратегического третьемиристского независимого альянса государств Южной Америки, в авангарде которого должна была находиться Аргентина.
В создании ситуации, располагавшей к мятежу, в Боливии, таким образом, участвовали оба региональных гиганта: Бразилия помогала деньгами и специалистами, Аргентина укрывала на своей территории бежавших после первого провального путча боливийских милитарес, присылала инструкторов и вкладывалась в индоктринацию будущих путчистов идеями собственного производства.
В результате переворота к власти пришёл Уго Бансер — талантливый и амбициозный мужчина.
Преподаватель военной школы, в которой учился юный Бансер, генерал Хорхе Кортес Куэто, описывал будущего президента страны, как «самого маленького парня во всей школе», который, тем не менее, проявлял блестящие интеллектуальные способности, умение концентрироваться и был «лучшим учеником из всех».
Воспользовавшись помощью Бразилии в свержении Хуана Хосе Торреса, Бансер, однако, не торопился подчинять Боливию её интересам.
В союзе с главой МИДа Марио Гутьерресом он первоначально проводил внешнеполитическую линию, которую называл универсализмом. Основной идеей универсалистов было рациональное использование уже существовавших международных связей, активное налаживание новых контактов, по возможности с максимизацией бонусов и допущением элементов шантажа со стороны боливийцев.
Бансер и Гутьеррес шантажировали почти всех крупных партнеров — США, СССР, Бразилию, Аргентину. США они запугивали советским присутствием и перспективой создания независимой оси «Бразилиа—Асунсьон-Ла-Пас» с вынужденным присоединением других Республик к означенной оси.
Бразилию пугали обещаниями сильнее подружиться с Аргентиной. Аргентину, соответственно, — переориентацией на Бразилию.
Режим при этом вёл жёсткую антикоммунистическую и «антианархистскую» риторику (многие правые режимы середины-второй половины XX века смешивали социалистов, анархистов и др. левых, поскольку были убеждены, что любая левая идеология приводит к хаосу и анархии).
Боливия - кока, рынок черепов и индейская магия Путешествие в страну ведьм
Боливийские власти умело сохраняли наработанные Торресом связи с соцблоком. Сразу после прихода правых к власти, глава МИД Боливии Марио Гутьеррес направил в советское посольство ноту, в которой выражал надежду на продолжение «сердечных отношений дружбы», которые существовали между странами.
За период с 1971 по 1973 Боливия выбила у СССР оборудования и машин на 19 млн. долларов в счет кредита, полученного еще старым руководством.
Также Бансер смог «выдоить» из СССР оборудование и постройку установки для обогащения оловянных руд. СССР продолжал покупать боливийское олово и цинк по высоким ценам. Правительство Боливии заключило соглашения об экономическом сотрудничестве с ЧССР, Польшей и Венгрией. В 1972 было подписано соглашение о создании совместной советско-боливийской астрономической станции.
При этом в 1972 Боливия выслала большое количество сотрудников советского посольства и советских специалистов, которые пытались наладить контакты с левой оппозицией в стране и сформировать прокоммунистическое движение.
В контекстеЭво Аморалес. Как народный президент Боливии решил пойти на четвертый срок и был свергнут Боливия – плохой урок, показывающий, что расово-культурное и социальное разделение в обществе трудно преодолеть даже мирной революцией, а нужны годы и десятилетия упорного созидания и воспитания, к чему пока никто не готов.
Правительство Бансера во многом продолжало политику Рене Баррьентоса, яркого десаррольиста, автора знаменитого пакта между крестьянством и военными, который пакт подразумевал интенсивную работу с крестьянами, улучшение их образа жизни, развитие малых и средних хозяйств в пику всемогущим латифундистам и повышение качества образования на селе.
К 1977 году количество сельских учителей составляло почти 19 000, а количество обучавшихся крестьянских детей — 391 297. Режим также занимался проблемой ирригации, поставляя воду в засушливые районы, и способствовал преобразованию крестьян в фермеров, или «крестьянскую буржуазию», как её называл сам Бансер. С 1971 по 1976 годы 365 699 семей получили права собственности.
В вопросах развития сельского хозяйства, развития медицины на селе и особенно ирригации Боливии помогали ООН, США, Канада и ВОЗ.
В 1974 Бансер стал активнее опираться на милитарес и консерваторов-националистов. Его поведение было обусловлено как недовольством политикой США и Бразилии, которые пытались навязать стране свою игру, так и внутриболивийскими протестами, которые организовывала оппозиция. Оппозиция состояла как из коммунистов и социалистов, так и из крестьян-кокалерос.
«Господь и закон против коки», — повторяли Бансер и его сторонники, принявшие ряд законов, направленных против коки.
Пропаганда связывала её с «разрушительным и хаотическим» язычеством и противопоставляла этому образу — образ цветущей, свободной от анархии, христианской Боливии. В этом направлении Бансер формально солидаризировался с американцами, и в целом режим стоял на национал-католических и радикально антикоммунистических позициях.
Тем не менее, при его правительстве производство коки не только не смогли победить — напротив, её стали выращивать ещё больше. В 1971 году производство кока-пасты (база для производства кокаина) увеличилось до 6 800 тонн, и продолжало развиваться, в результате чего к 1977 оно выросло до 16 817 тонн.
Однако следует признать, что позиция правительства и бансеровской партии Acción Democrática Nacionalista по кокаиновому вопросу была двойственной.
Во-первых, многие политики и милитарес были уже связаны с наркотраффиком, и расследовать эту проблему не было никакой возможности — её бы спустили на тормозах.
В контекстеПризнание в неудаче Таким образом, возникает новая, достаточно неадекватная сила, которая сейчас диктует мировую повестку во всей Истазии (от Филиппин до Нигерии), захлёстывает Евразию, брызги долетают до Океании...
Во-вторых, Боливия в силу географических обстоятельств, не имея развитой промышленности, агроиндустрии и выхода к морям, из востребованной и дорогостоящей продукции могла предложить только коку и кока-пасту, в отличие от, например, куда более развитой Чили, где режим Правительственной хунты попросту открыл экономику и отпустил рынок, благодаря чему преодолел два мощных финансовых кризиса (постальендевский и мировой начала 80-х).
Боливия искренне пыталась открыть рынок и торговать, например, оловом, однако США постоянно выставляли ограничительные квоты.
Это провоцировало антиамериканскую риторику в Республике и раздражало самого Бансера и партию ADN. Так, в ответ на попытку США выбросить на мировой рынок части своего стратегического запаса цветных металлов в 1973 году, Боливия вручила американскому послу ноту протеста и заявила, что такой шаг будет рассматриваться, как экономическая агрессия.
Управляющий горнорудной госкорпорацией генерал Миранда добавил, что это приведет к резкому охлаждению отношений между США и Боливией. Экономически Бансер и его правительство были настроены прокапиталистически и в духе свободного рынка, и с этих же позиций регулярно подвергали критике США — за то, что те квотировали поставки сырья из стран-союзников и регулировали рынок.
Сам Бансер не раз высказывался в том духе, что если глобальный лидер утверждает приоритет открытого рынка, он должен следовать собственным идеалам, а не заниматься перераспределением квот и государственными манипуляциями в сфере внешних закупок.
В-третьих, Боливия остро нуждалась в собственной буржуазии, и её попытались создать на основе «наркоэкономики», которую предполагалось забрать из рук ультралевых и картелей.
Будучи не в силах ни побороть производство кока-пасты, ни произвести альтернативные ей легальные товары, боливийские милитарес и ADN экспроприировали «кока-проблему» и распределили производство и транспортировку между милитарес, партийцами и близким окружением Бансера.
Схожую меру предпринял в своё время стронистский Парагвай: Стресснер выдавил из страны левых и наркомафию и поставил наркопоток под контроль армии и флота.
Рядовые граждане перестали сталкиваться с проблемой кокаина и наркомафии, в стране установился порядок и мир, а у стронистов появилась «кубышка», в которую они откладывали наркоденьги. В Боливии, к слову, также вырос уровень безопасности по мере выдавливания из страны левых наркотраффикантов и картелей.
В итоге в Боливии (по крайней мере, на востоке страны, особенно в Санта-Крус) была сформирована прослойка буржуазии, которая, в свою очередь, профессионально занялась вопросами горнодобывающей промышленности, финансовыми и коммерческими легальными проектами. Это послужило толчком к развитию Республики: годы правления Бансера были отмечены весьма интенсивным развитием.
Альфонсо Креспо, автор книги «Banzer: el destino de un soldado», сравнивает ситуацию со сном фараона о семи тучных коровах из Книги Бытия; такие же семь тучных лет пришлись на время правления генерала Бансера.
Американцы не раз обвиняли боливийское правительство за построение narcoestado и, кроме того, за неоправданно высокие траты на военных.
Последнее обвинение имело под собой все основания. Если в 1971 году на военные нужды тратились 15 млн. песо, то в 1978 цифра выросла до 90 млн. США нередко грозили Боливии санкциями за особо вопиющие с т.з. американского правительства действия бансеровского режима.
Боливия хочет вернуть своё побережье
В таких условиях в боливийской внешнеполитической доктрине наметились тенденции к сближению с региональными партнерами, такими, как Чили.
Дипотношения между странами были разорваны с 1962 года. Боливия предъявляла чилийцам территориальные претензии, а боливийская пресса постоянно вела информационную войну против правительства Unidad Popular. Как только к власти в Чили пришла Правительственная хунта, в отношениях между странами началась оттепель, и в 1975 дипотношения были восстановлены.
Правительство Боливии отправило в Чили своих лучших дипломатов, среди которых были Мариано Баптиста, Рафаэль Бустильо и др. Боливия старалась опираться на правую и открытую иностранному капиталу Чили в вопросе либерализации отношений между странами Андского сообщества и иностранным капиталом.
В рамках АС Боливия получила впечатляющие льготы (70% скидки с таможенных пошлин при торговле с партнерами по сообществу), которые правительство Бансера, в т.ч. талантливый Марио Гутьеррес, получили для своей страны. Кроме того, продолжалось интенсивное развитие отношений с Перу.
В контекстеСтрана победившего Глазьева Социологическое большинство населения Венесуэлы твердо уверено: виноваты фашисты, а их рассадник — в сопредельной стране. Из Колумбии толпой несутся мигранты, что пожирают наши несуществующие продукты и занимают рабочие места, на которые самим идти не очень-то и хотелось...
В отношениях с другими региональными партнерами Бансер придерживался консервативных и антикоммунистических позиций.
Он налаживал и улучшал дипломатические, торговые и логистические отношения с традиционной союзницей Аргентиной, где в 1976 произошел военный переворот (в частности, Буэнос-Айрес предоставил Ла-Пасу торговые льготы и свободную зону в порту Росарио для экспорта товаров), и стронистским Парагваем.
Последний, несмотря на собственное изолированное положение и тёплые отношения с Бразилией (которых Стресснер добился в т.ч. ценой охлаждения отношений с Аргентиной), представлял собой мощный альтернативный и многовекторный центр силы в латиноамериканской антикоммунистической политике.
На международном уровне Боливия всегда поддерживала правых и антикоммунистических партнеров.
Следует отметить также, что во времена Бансера она занимала про-израильскую и про-южнокорейскую позицию.
Важным внешнеполитическим достижением режима Бансера было развитие отношений с США. Здесь боливийцы придерживались прагматической политики — сотрудничали, выбивали для Республики льготы и кредиты, гневно выступали от лица региональной «оси» Бразилиа—Асунсьон—Ла-Пас, когда США планировали выбросить на мировой рынок большой объем цветных металлов в 1973.
Режим привлек в страну кредиты и инвестиции. В течение августа-октября 1971 США и международные организации предоставили Боливии кредитов на сумму около 120 млн. долларов.
К середине 1972 страна получила помощи, в т.ч. военной, на сумму 50 млн. долларов. Важно отметить и тот факт, что при Бансере на боливийских киноэкранах появилось американское кино в больших количествах.
В контекстеЦена, о которой не спрашивают Когда опасность всеобщего ядерного самоуничтожения вроде как миновала, и Бжезинский с Картером, и Никсон, и Рейган с Тетчер... – все они нынче выглядят достаточно кукольными персонажами: история из всех делает марионеток с нарисованными глазками и расписными щёчками.
Бансера не раз называли «диктатором, создавшим боливийскую демократию», а его неофициальным прозвищем, используемым в СМИ и исторической литературе, было — «el dictador elegido», «избранный диктатор».
Многие боливийцы относились к нему не как к тирану, а как к национальному лидеру, несмотря на некоторые негативные аспекты бансеризма — такие, как цензура, и временами излишне жёсткая борьба с оппозицией.
Слова о популярности Бансера — не пустые, их подтверждает тот факт, что экс-диктатор был повторно избран президентом страны в 1997 году на демократических выборах.
Вице-президент Хорхе Кирога, работавший в тандеме с Бансером с момента избрания в президенты до его смерти, наступившей в 2001 году, был также известен своими правыми убеждениями. Он, как и Бансер, неоднократно критиковал США и Европу за политику протекционизма и упрекал их в лицемерии.
«Они говорят нам о большей открытости, но при этом связывают нам руки»
— именно так он характеризовал политику развитых стран по отношению к развивающимся капиталистическим государствам.
После смерти Уго Бансера в Боливии объявили тридцатидневный траур. В некотором роде, это были похороны всей Боливии — впереди была чехарда «президентов на полгода», а в 2005 году страна сделала выбор в пользу несменяемого Эво Моралеса.
Смерть Бансера ознаменовала политическую нестабильность, нищету, возвращение наркокартелей в большую политику и деградацию до состояния ранних 70-х годов прошлого века.
Боливия потеряла авторитет в регионе, который во времена Бансера был высок. Тучные годы закончились, а вместо них пришли худые.
* * *
Китти Сандерс
– латиноамериканистка, радиоведущая, исследовательница и социолог
Сайт Китти Сандерс