Соблюдайте меру, господа, и будьте здоровы!
Как известно, «настоящая жизнь в городе начинается только тогда, когда в него входят гусары». Особенно сему событию радовались владельцы увеселительных заведений, кабаков и бакалейных лавок.
Последние, рьяно готовясь к постою военных на зимних квартирах, пополняли запасы шампанского, рома, коньяка, сладкого вина, сахара и ананасов.
Зачем? Так ведь господа гусары изволят пить жжёнку! А без этих ингредиентов этот известнейший напиток приготовить никак нельзя.
Руби их в пЁси, круши в хузары!
В контекстеСтранные законы «русского Гамлета» На смену потемкинскому обмундированию пришла форма армии Фридриха II. Она была по сути устаревшей, и молодые военные были недовольны. Однако была вещь, которую все оценили по достоинству — речь о шинели. В 1812 году этот предмет военной одежды помог русской армии перенести холода.
История жжёнки началась во время Заграничного похода 1812–1815 года, когда русская армия, преследуя отступающие войска Наполеона, прошла маршем по Европе.
Среди трофеев, попадавшихся действующим в авангарде армии мобильным конным частям, частенько попадались разнообразные напитки. Оные, разумеется, тут же употреблялись по праву победителя.
Чтобы побыстрее согреться и, скажем так, привести себя в тонус, лихие гусары миксовали трофейный алкоголь в котле, после чего выставляли оный на огонь. Чтобы сгладить привкус алкосмеси, туда добавляли сахар и фрукты.
Если вы думаете, что на выходе получался обычный пунш, то мы вас разочаруем. Потому что это был, конечно, пунш, но — барабанная дробь в студию! — необычный.
С примесью гусарской лихости, то есть — с «Руби их в пЁси, круши в хузары!», «Сабля, водка, конь гусарский, с вами век мне золотой!» и тому подобными ингредиентами. Процесс приготовления этого пунша, который не пунш, а жжёнка, напоминал целый ритуал.
В частности, один из распространённых классических рецептов жжёнки содержал следующие ингредиенты: 2 бутылки шампанского, 2 бутылки рома, 1 бутылка сладкого десертного вина (сотерн), 4 фунта сахара (половина песком, половина в виде сахарной «головы» или кускового) и… ананас!
Для начала на огонь ставился котёл, в который мелкими кусками нарезали заморский фрукт (можно и нечищеный), вливали весь алкоголь, кроме одной бутылки рома, и добавляли сахар-песок. Начинающие жжёнковары оставляли ещё полбутылки шампанского на финальную часть действа.
Вся смесь неторопливо нагревалась, а затем выливалась в фарфоровую или серебряную посуду. Сверху на оную клали две скрещённые гусарские сабли, поверх которых водружалась сахарная «голова».
Представили, да? Немного рома из оставшейся бутылки выливалось на эту груду сахара и… поджигалось.
Под воздействием высокой температуры «голова» плавилась, и горячая карамель стекала в напиток. Чтобы процесс не прерывался, вся бутылка рома должна была быть использована до конца, пока весь сахар не исчезнет.
В процессе приготовления всполохи пламени начинали плясать и на поверхности жжёнки. Чтобы справиться с этой неприятностью, в качестве «огнетушителя» использовали ту самую ополовиненную бутылку шампанского.
Сбив пламя пузырящейся струёй, «огненный» напиток подавали к столу. Ну или к тому, что в военно-полевых условиях таковой заменяло.
Затем личный состав с шутками-прибаутками приступал к оперативной дегустации. Как следует надегустировавшись, русские дошли до Парижа, а затем вернулись обратно.
При этом традиция готовить гусарскую жжёнку в условиях мирного времени не только не умерла, но и со всем возможным пиететом была преумножена на зимних квартирах и в офицерских собраниях.
Варианты рецептов различались в зависимости от воинского подразделения. Так, например, в лейб-гвардии Гусарском полку использовали вместо рома бенедектин, в Сумском полку опускали в смесь раскалённую подкову, уланские мэтры жжёнки предпочитали коньяк, кто-то брал херес или красное вино вместо сотерна, кто-то добавлял специи… в общем, рецептов жжёнки стало едва ли не больше, чем рецептов окрошки.
Да, были люди в наше время!
В контекстеKто выиграл при Бородине, сжёг Москву и убил Кутузова В день выхода в издательстве АСТ книги «Первая научная история войны 1812 года» её автор - известный историк, певец, режиссер и «герой ютуба» Евгений Понасенков дал эксклюзивное интервью обозревателю "НИ" Игорю Зотову.
Практически в каждом полку жжёнка стала непременным элементом ритуала принятия в офицерское братство новых корнетов.
Когда молодые люди после периода адаптации признавались «своими», старшие однополчане приглашали их на торжественный ужин, в финале которого на всех присутствующих офицеров готовилась жжёнка. Первым её употребляло молодое пополнение, а затем с корнетами как с равными выпивали уже бывалые рубаки.
Во время такого собрания было принято распевать полковой гимн или затяжную «Песню старого гусара» за авторством Дениса Давыдова.
Деды! помню вас и я,
Испивающих ковшами
И сидящих вкруг огня
С красно-сизыми носами!
Естественно, что вскоре напиток из армии перекочевал в дворянские дома и к студиозусам. Так, Герцен в «Былом и думах» сетует от лица главного героя:
«На другой день болит голова, тошно. Это очевидно от жжёнки — смесь! И тут искреннее решение — впредь жжёнки больше никогда не пить, это отрава».
Показательно, что «наше всё» Александр Сергеевич Пушкин сильно уважал жжёнку, но пьянел от неё достаточно быстро, отчего употребление этого алкоголя имело для поэта последствия в виде ссор с друзьями, а также нескольких вызовов на дуэль. Сам поэт иначе как «Бенкендорфом» жжёнку не называл:
«Потому что она, подобно ему, имеет полицейское, усмиряющее и приводящее всё в порядок влияние на желудок».
Впрочем, как говорится, не Пушкиным единым. Лермонтов, Гоголь, Толстой и многие иные отечественные литераторы употребляли, да и сами варили сей продукт, который, разумеется, попал и на страницы российской классики.
После чая, которым лакеи обнесли гостей, дерптский студент спросил у Фроста по-русски: — Умеешь делать жжёнку, Фрост?
— O ja! — отвечал Фрост, но дерптский студент снова по-русски сказал ему:
— Так ты возьмись за это дело… — и скоро на столе оказалась большая суповая чаша с стоящей на ней десятифунтовой головкой сахару посредством трёх перекрещенных студенческих шпаг…
Фрост и мы все принялись тушить свечи. В комнате стало темно, одни белые рукава и руки, поддерживавшие голову сахару на шпагах, освещались голубоватым пламенем… Хотя весёлого ещё ничего не было, я был твердо уверен, что всё-таки будет отлично, когда мы все выпьем по стакану готовившегося напитка.
Л. Н. Толстой, «Детство. Отрочество. Юность»
Очень быстро жжёнка покорила сердца высшего света и стала подаваться повсеместно в России на приёмах и балах. Например, в августе 1866 года горячим алкоголем приветствовали в петербургском Английском собрании американскую делегацию.
К началу XX века жжёнка утратила свои лидирующие позиции в качестве российско-дворянского праздничного напитка. Тем не менее рецептуру её приготовления ещё можно было отыскать в издании 1909 года «В помощь хозяйкам: рецепты разных блюд и заготовок» за авторством Софьи Драгомировой и в книге Марии Плешаковой «Денщик за повара», изданной в 1914‑м.
Между прочим, в первой «инкунабуле» рецепт сильно упрощён, но предлагаемые объёмы ингредиентов всё равно способны нокаутировать современного рафинированного ценителя алкогольных миксов:
«Возьми рома и коньяка всего ничего — по большому стакану…»
В общем, вы поняли. Ну и да — после такого сразу осознаёшь, насколько был прав Лермонтов:
— Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри — не вы!
Первая мировая война, похоронив Российскую империю, вместе с ней отправила в небытие и жжёнку.
Но чу! Вдруг вы решили себя ощутить гусаром с кружкой жжёнки в одной руке и саблей — в другой? Если да, то нет проблем. Тем более что мартовские погоды на Руси весьма поглощению жжёнки способствуют.
Пункт первый — отложите саблю.
Пункт второй — заберитесь в интернет и подберите подходящий рецепт, благо сегодня приготовить жжёнку можно на собственной кухне. Но если вы поклонник настоящей аутентичности, то осмелюсь порекомендовать вам отправиться в клуб или лагерь реконструкторов, занимающихся «наполеоникой».
Там у вас появится шанс найти всё необходимое — бивуак, костёр, котёл, кураж, душевную компанию, а также её, матушку нашу, жжёнку!
Обязан, правда, вас предупредить, что дегустация жжёнки даже привычному к этому делу человеку аукается на утро жутким похмельем. Так что соблюдайте меру в возлияниях, господа, и будьте здоровы!
* * *
Александр Потемкин
«Fitzroy»