Когда правительство - коллективный слабак
Общественность интересовалась, что происходит в Чили и Эквадоре. Постараюсь ответить.
В контекстеВосстание «жёлтых жилетов» Завтра в Париже будут закрыты музеи, в том числе Лувр и Эйфелева башня, также не будут работать театры, часть магазинов, отменяются запланированные спортивные состязания. Зато на Шанс-Элизе выйдут полицейские бронеавтомобили...
Произошло следующее: благодаря бездействию полиции, контрразведки и спецслужб, синхронно сработали бомбы замедленного действия и не разряженные мины, заложенные прошлыми правительствами.
Этого бы не случилось без продуманной многоходовки со стороны чилийских и эквадорских левых, венесуэльских «протестных десантов» (групп профессиональных уличных боевиков) и спонсоров и защитников из Кубы, России, Китая, Франции (и некоторых других стран ЕС) и некоторых международных нарко-террористических картелей.
В Чили происходят самые масштабные уличные беспорядки за последние лет тридцать. Поводом послужило повышение цен на проезд в метро, после начала беспорядков правительство отменило повышение, но тут же поднялся весь пласт нерешённых чилийских проблем: пенсии, образование, и понеслась.
Сценарий одинаков: заводилы в балаклавах агрессивно атакуют полицию и разрушают инфраструктуру, увлекая протестующую толпу за собой.
Организаторы и главы протестов неясны - в этом фундаментальное отличие от протестов 2011-2012 годов, когда протесты возглавляли конкретные люди с именами и фамилиями - люди, регулярно летавшие на Кубу, радикально левых убеждений, как Камилла Вальехо, но всё же.
У современных протестов нет лидеров. Разрушения безумные, пожгли кучу автобусов, метро разрушено.
Можно саркастически поздравить чилийскую контрразведку и карабинёров: они не заметили строительство мощного левого подполья у себя под носом, зная, что со времён Правительственной хунты остро стоит проблема земли и прав коренных жителей, зная, что по этому поводу их постоянно обрабатывают ультралевые.
Зная общую ситуацию в регионе и имея полный доступ к данным о стратегиях ультралевых и к их прессе.
Имея осведомителей в левых партиях и организациях.
Они проспали все этапы: преварительную идеологическую накачку наиболее обиженных слоёв населения.
Затем - интернационализацию собственных левых и насыщение молодёжных организаций иностранными активистами.
Создание лидеров ультралевого толка, которые из вождей протестов превратились в депутатов и чиновников, и которые начали обеспечивать прикрытие более радикальному и скрытному крылу товарищей.
Похожий сценарий пытаются протолкнуть в Колумбии под видом «мира с FARC-ELN»: часть лощёных террористов - в сенаторах и депутатах, другая часть, переименовавшись, продолжает контролировать нарко-, оружейный и человеческий траффик и терроризировать население в «удобные с точки зрения революционной стратегии» моменты.
В контекстеТрамп, говорящий по-португальски Болсонару, не боясь истерики (и не только истерики) со стороны лево-либерального лагеря в ходе предвыборной борьбы открыто говорил о своем восхищении бывшим правителем Чили генералом Аугусто Пиночетом, спасшим 50 лет тому назад страну от катастрофы.
Затем чилийские силовики и частные безопасники не заметили концентрацию левых сил, сжатие пружины - при том, что в прошлое президентство Пиньеры тоже были массовые протесты, которые и угробили ему рейтинг!
Он (и его безопасники) должны были проштудировать всю необходимую литературу, от Джина Шарпа до субкоманданте Маркоса и Карлоса Таибо, но куда там!
Они несгибаемые консерваторы, сильные мужчины, которые не верят в силу идей, в необходимость самообновления, в молодёжный фактор, в то, что в спокойной Чили возможно повторение пройденного.
Наступив один раз в мышеловку, они не сделали никаких выводов и на второй раз попались в медвежий капкан.
Помимо игнорирования молодёжи и факта концентрации и реорганизации левых сил, чилийские профи в погонах и без, не перестающие извиняться за военный режим, упустили за этим мега-важным занятием фактор венесуэльской диаспоры, сверху донизу нашпигованной подготовленными уличными боевиками и представителями венесуэльских спецслужб Мадуро,
и десятилетиями не замечали требований коренных жителей, как и не замечали, какого рода тексты и идеи распространяются среди молодёжи мапуче.
Ну чисто 1968-й год: масштабного уличного террора с пальбой, казнями и взрывами ещё нет, но левая сеть построена, логистика налажена, поставки оружия и транши идут, протесты ожесточаются, «кубинцы» (их роль ныне выполняют венесуэльцы) полноценно присутствуют в стране и контролируют различные организации и общественные структуры, карабинёры ещё не в курсе, что через пару лет их будут пачками убивать на улицах - расстреливать, взрывать (не без «случайных жертв во имя революции», конечно же).
Правительство - коллективный слабак, «утративший народное и рабочее доверие».
* * *
В контекстеЭквадор: показательный референдум Когда разразился громкий коррупционный скандал, связанный с вице президентом Х.Гласом, Л.Морено не счел этичным и возможным вмешиваться в дела независимой судебной инстанции. Это первый эпизод за десятилетие, когда реально заработала система сдержек и противовесов, разделения властей.
Что касается Эквадора. Позволю себе самоцитату из статьи 2018 года:
«...Ленин Морено оказался вовсе не тем Лениным, на которого рассчитывали левые. Он отдал под суд экс-президента Корреа, который ныне прячется в Бельгии, и когда тот в последний раз навещал Эквадор, то был вынужден прятаться от разгневанных «поклонников», изуродовавших его автомобиль.
Новый президент активно поддержал антикоррупционную политику, отстранил от должности своего ближайшего помощника — вице-президента Хорхе Гласа и показал, что не будет покрывать соратников только потому, что они принадлежат к одному политическому блоку.
Сам Корреа отреагировал на действия нового президента страны негативно, обозвав его предателем и лжецом, который десять лет притворялся соратником и использовал партию, чтобы прийти к власти. Ленин Морено, который практически похоронил «боливарианскую революцию» в Эквадоре, выглядит как прагматичный политик, который здраво оценивает политическую ситуацию и атмосферу в регионе и намерен подстраиваться.»
Будучи прагматиком, Ленин Морено понимал, что прежнюю политику проводить невозможно (на неё просто не хватило бы бюджетных денег, что заставляло бы президента вновь и вновь раздувать теневой бюджет и сотрудничать с международными террористическими структурами и крупными, транснациональными, либо государственными наркокартелями, наподобие венесуэльского Солес.
Он принялся сокращать госрасходы и продвигать антикоррупционную повестку, позабыв о том, что перед сокращением расходов
следует узнать о неформальных коррупционных договорённостях - кому, сколько и чего давал предшественник.
У Корреа были такие договорённости с мощными политическими силами, слабо подконтрольными федеральному правительству.
В контекстеЧто за душой у Меланшона Конечно, между Ле Пен и Меланшоном есть и отличия. Куда же без них? В частности, как и положено всем европейским левым, Меланшон — экологист и сторонник легализации марихуаны. Однако в принципиальных вопросах международной политики эти политики достаточно едины.
Ленин Морено их, естественно, нарушил, или, как минимум, постарался сократить расходы на этом направлении.
Его экономическое предложение включало в себя либерализацию цен на бензин (проще говоря - ликвидацию государственной субсидии, благодаря которой бензин был дёшев), детарифизацию иностранной техники, увольнение 23 000 бюрократов, снижение тарифов на технику и агро- и индустриальное сырьё.
Перечисленные меры вызвали сильное волнение. Разнеслись слухи о неолиберальном предательстве.
На протест вышли Конфередация коренных народов Эквадора, синдикаты Frente Unitario de Trabajadores, совсем левые синдикаты из Народного фронта, транспортники. Трассы перекрыты, на улицах городов беспорядки, везде горят шины и мусор.
Венесуэльский режим в лице «чависта №2» Диосдадо Кабельо, заявил, что протесты в Чили и Эквадоре - это результат «боливарианского урагана».
В обеих странах было введено чрезвычайное положение.
* * *
Китти Сандерс
– латиноамериканистка, радиоведущая, исследовательница и социолог
«Facebook»