Рецензия на фильм Манифесто
В прокат выходит драматический фильм Джулиана Роузфельдта Манифесто с Кейт Бланшетт в главной роли. Кинообозреватель Валерий Мирный уже посмотрел картину и дал ей свою оценку.
Манифесто Джулиана Розефельдта – это своеобразный экскурс в историю прошлого века. Инсталляция, которая довольно успешно притворяется фильмом. В итоге получилось нечто среднее между походом на лекцию в музей и в кино на еще одну экспериментальную картину с Кейт Бланшетт. Например, Меня здесь нет Тодда Хейнса. После просмотра последней ленты Розефельдт и решил пригласить на роль главного инструмента в своем проекте знаменитую обладательницу двух Оскаров.
Сюжет
Манифесто зародился за несколько лет до своей премьеры в 2016-м, в процессе изучения немецким художником и режиссером Джулианом Розефельдтом программных текстов прошлого: от ситуационизма Ги Дебора до Догмы 95 Ларса фон Триера.
Съемки заняли всего 12 дней и проходили в Берлине и его окрестностях. Кейт Бланшетт играет 13 персонажей, знакомящих нас с 12 высказываниями великих революционеров от искусства.
Начинается все с колоритного бомжа, проговаривающего программный текст ситуационистов авторства Ги Дебора, дальше будет биржевый брокер и футуризм Филиппо Томмазо Маринетти, работник мусорки и архитектура Антонио Сант-Элиа, эффектная кураторша и экспрессионизм Василия Кандинского и Франца Марка, маргинальный стридентизм Мануэля Арсе и маргинальные же панки, супрематизм Малевича и ученый, дадаизм Тристана Тцары и вдова, сюрреализм Андре Бретона и кукольница, поп-арт и скучная буржуа, флуксус Курта Швиттерса и энергичная хореограф, концептуальное искусство Сола Левитта и ведущая новостей с корреспондентом (две роли в одной сцене) и в завершении – кино Годара, фон Триера и Джармуша и учительница младших классов. Манифесты зачитываются не целиком. Розефельдт хитро комбинирует тексты одного или нескольких авторов.
Сценарий и драматургия
Уследить за этим богатством тяжело, но оно при всей своей кажущейся тяжеловесности не давит. Джулиан Розефельдт с помощью хорошо продуманного сценария и нехитрого монтажа умудряется превратить свою инсталляцию в фильм. Почти. Картинка на экране, часто в ироничной форме, рифмуется с текстом: бомж словами ситуационистов, критикующий капитализм. Или ведущая новостей, агрессивно зачитывающая принципы концептуального искусства, как очевидные факты (“В концептуальном искусстве идея — это самый важный аспект произведения”), а потом передающая слово корреспонденту.
На стыке форм и рождается самое интересное. А еще становится ясно, зачем все это. Во-первых, самый очевидный ответ: Манифесто выполняет ознакомительную функцию. Во время просмотра даже подготовленный зритель вряд ли считает все манифесты, но по возвращению домой может появиться желание залезть в Википедию.
Во-вторых, даже без Википедии поток информации с экрана сбивает с ног: искусство предстает здесь во всей своей мощи. Одно направление наслаивается на другое, пытаясь поглотить, уничтожить, нивелировать прошлое. Дальше всех пошли дадаисты. Они отрицали и самих себя тоже. Сцена, посвященная им, одна из самых сильных в альманахе Розефельдта. Кейт Бланшетт играет вдову, крайне эмоционально и в осуждающей манере зачитывающую, собравшимся почтить память усопшего родственникам и друзьям, текст Тристана Тцары (“Умереть можно героем или идиотом, что одно и то же!”).
В-третьих, все это работает и без упоминания громких имен. В фильме есть свой внутренний мотив, демонстрирующий, как в безудержно бурлящем котле прошлого века формировался современный человек. Не зря несколько раз на экране появляются обезьяны и один раз, кажется – австралопитек. А в одной из сцен, посвященных супрематизму, есть намек не только на картину Малевича, но и на знаменитый фильм Кубрика. Искусство ХХ века, как тот черный обелиск в Космической Одиссее 2001 года – повлияло на все, что мы сейчас видим и на то, как мы видим. В этом и заключается главный, ретроспективный мотив Манифесто.
Вердикт
Джулиан Розефельдт противопоставляет возвышенное повседневному. Тем самым манифестируя последнее. И на этом этапе опять-таки становится важно не что говорят персонажи, а как и где. Кейт Бланшетт отлично уловила этот момент. Она в яркой театральной манере играет архетипы: то, как мы представляем бомжа, уставшего рабочего, самоуверенного брокера, вдову на грани истерики, властного хореографа. И идет даже дальше: гендер, политика, деньги, информация подаются здесь ровно в том виде, в котором мы привыкли это воспринимать. Таким образом, неудобоваримые, зачастую снобские тексты прокладывают смысловые тропинки к зрителю, на короткие полтора часа становясь частью нашей жизни. А красивые, но герметичные миры Джулиана Розефельдта раскрывают перед нами свои объятия.
* * *
Валерий Мирный
«Новое Время - Украина»