Почти 17 лет с 11 сентября семья Усамы бен Ладена остается влиятельной частью саудовского общества, а также напоминанием о самом мрачном моменте истории королевства
«Женщина в одежде с яркими узорами сидит в ожидании на угловом диване в просторной комнате. Красный хиджаб, покрывающий ее волосы, отражается в зеркальном шкафу; внутри, между фамильными реликвиями и ценностями, центральное место занимает фотография в рамке - это ее первенец», - пишет корреспондент The Guardian Мартин Чулов.
«Алия Ганем - мать Усамы бен Ладена, и к ней приковано внимание всех находящихся в комнате. На стульях рядом с ней сидят два ее оставшихся в живых сына и второй муж, Мохаммед аль-Аттас, человек, вырастивший всех троих братьев», - говорится в статье.
Семья собралась в углу особняка, в котором она теперь живет вместе в Джедде, городе в Саудовской Аравии, который был центром клана бен Ладенов в течение нескольких поколений. Она остается одной из самых богатых семей королевства, отмечает автор.
«Годами Ганем отказывалась говорить об Усаме, как и остальные его родственники - на протяжении его 20-летнего господства в качестве лидера «Аль-Каиды», в период, на которой пришлись теракты в Нью-Йорке и Вашингтоне и который закончился его смертью в Пакистане», - говорится в статье.
«Теперь новое руководство Саудовской Аравии - по инициативе амбициозного 32-летнего наследника престола, принца Мохаммеда бин Салмана - дало согласие на мою просьбу побеседовать с этой семьей», - сообщает Чулов. «Наследие Усамы проклятием нависает над королевством и его семьей, и высокопоставленные чиновники считают, что, разрешив бен Ладенам рассказать свою историю, они могут продемонстрировать, что маргинал - а не агент - был в ответе за теракты 11 сентября», - пишет он.
Ганем вспоминает своего старшего ребенка как застенчивого мальчика, способного к наукам. Он стал сильной, одержимой, религиозной личностью, когда ему было немного за 20, говорит она, он изучал экономику в Университете короля Абдулазиза в Джедде и там радикализовался. Одним из его знакомых стал Абдулла Аззам, член «Братьев-мусульман», позже изгнанный из Саудовской Аравии и ставший духовным наставником Усамы, пишет автор.
«В начале 1980-х Усама поехал в Афганистан бороться с российской оккупацией», - говорится в статье. «Все, кто его встречал вначале, уважали его, - говорит его сводный брат Хасан. - Вначале мы тоже очень им гордились. Даже саудовское правительство обращалось с ним очень вежливо, с уважением. А потом появился Усама-моджахед».
Ганем начинает расслабляться и рассказывает о своем детстве в прибрежном сирийском городе Латакии, где она выросла в алавитском семействе. Ганем переехала в Саудовскую Аравию в середине 1950-х годов, Усама родился в Эр-Рияде в 1957-м. Она развелась с его отцом через три года и вышла замуж за аль-Аттаса, который тогда был администратором в формирующейся империи бен Ладенов. У отца Усамы потом появились на свет еще 54 ребенка от, по крайней мере, 11 жен, сообщает Чулов.
«Я был поражен, просто потрясен, - говорит сводный брат бен Ладена Ахмад о первых известиях из Нью-Йорка 11 сентября 2001 года. - Это было очень странное чувство. Мы знали с самого начала, [что это был Усама], в первые 48 часов. От млада до велика, мы все испытывали за него стыд. Мы знали, что всем нам угрожают ужасные последствия. Все наши родственники из-за рубежа вернулись в Саудовскую Аравию». По словам семьи, всех их допросили власти и на какое-то время запретили выезд из страны. Почти 20 лет спустя бен Ладены могут перемещаться относительно свободно внутри и за пределами королевства, замечает корреспондент.
Многие считают, что альянс королевской семьи и радикальных исламских клириков в Саудовской Аравии напрямую способствовал росту мирового терроризма, говорится далее.
В 2018 году новое правительство Саудовской Аравии хочет подвести черту под этой эпохой и ввести то, что бин Салман называет «умеренным исламом». Он считает это важным для выживания государства, где большое, беспокойное и часто разочарованное молодое население в течение почти четырех лет практически лишено развлечений, общественной жизни и свобод личности. Новые правители Саудовской Аравии считают, что такие жесткие нормы в обществе, поддерживаемые клириками, могут стать плодородной почвой для экстремистов, которые пользуются подобными фрустрированными эмоциями, отмечает автор.
Реформы только начинают проникать во многие сферы саудовского общества; среди наиболее заметных была июньская отмена запрета на вождение для женщин. Правительство также утверждает, что оно прекратило финансировать ваххабитские организации за пределами королевства, говорится в статье.
Наследие бен Ладена остается одной из самых острых проблем в королевстве, отмечает автор. «Я встретился с принцем Турки аль-Файсалом, который был главой саудовской разведки в течение 24 лет, с 1977 года по 1 сентября 2001 года (за 10 дней до атак 11 сентября), на его вилле в Джедде», - пишет Чулов. «Есть два Усамы бен Ладена, - сказал он мне. - Один - до окончания советской оккупации Афганистана и другой - после. Раньше он был моджахедом с очень идеалистическими представлениями. Он не был бойцом». Позже, по мнению принца, его взгляды стали более политизированными и он стал действовать самостоятельно.
«Бен Ладен остается популярной фигурой в некоторых частях страны; его высоко ценят те, кто считает, что он исполнял божий промысел. Однако основательность его популярности трудно оценить. Тем временем некоторым членам его семьи разрешили вернуться в королевство: по крайней мере, две из жен Усамы (одна из которых была с ним в Абботтабаде, когда он был убит спецподразделениями США) и их дети теперь живут в Джедде», - говорится в статье.
Мать Усамы вновь включается в беседу. «Я почти каждую неделю общаюсь с его гаремом, - говорит она. - Они живут рядом».
«Я спрашиваю семью о младшем сыне бен Ладена, 29-летнем Хамзе, который, как считается, находится в Афганистане», - пишет Чулов. В прошлом году в США его официально провозгласили «международным террористом», и он, похоже, примеряет корону своего отца под эгидой нового лидера «Аль-Каиды» и бывшего заместителя Усамы Аймана аль-Завахири.
«Продолжающееся восхождение Хамзы бен Ладена вполне может помешать попыткам семьи избавиться от своего прошлого. Это может также подорвать усилия наследника престола открыть новую эпоху, в которой бен Ладен будет считаться исключением в своем поколении, а радикальные учения, когда-то одобрявшиеся в королевстве, больше не будут придавать законность экстремизму. Насколько сильно Мохаммед бин Салман сможет изменить общество, воспитанное в таком бескомпромиссном мировоззрении, остается открытым вопросом», - заключает автор.
* * *
Мартин Чулов
«InoPressa»
«The Guardian»