Канцлер хранил молчание
Памятник жертвам Холокоста в Братиславе. (Фото: «Nautilus»)
Канцлер Германии Олаф Шольц с треском провалил испытание. Когда председатель ПА Махмуд Аббас говорил в Берлине о «50 холокостах», совершенных Израилем против палестинцев, канцлер хранил молчание.
Также по теме«LRT» Неуместное молчание Шольца. В ФРГ отреагировали на антисемитский скандал «Вести» Абу-Мазен в Берлине: Израиль устроил нам 50 холокостов «Deutsche Welle» Канцлер ФРГ не должен позволять на немецкой земле отрицать Холокост
Камеры были нацелены на его лицо в надежде увидеть на ней осуждение, отрицание или хотя бы кислое выражение. Но он стоял там, моргая и молча.
«Позор канцелярии канцлера», «огромный антисемитский скандал», выбранила его самая популярная ежедневная газета Германии Bild.
«Как мог канцлер молчать?», – спрашивает еженедельник Der Spiegel. «Самая отвратительная речь в канцелярии канцлера», – заметил один из его политических оппонентов.
Запоздалое оправдание Шульца в Twitter не помогло. Наоборот, это было воспринято как пустая отговорка.
Шольц теперь вошел в учебники немецкой истории как тот, кто нарушил своим громовым молчанием то, что было описано в Berliner Zeitung, другой важной немецкой ежедневной газете, как приверженность «основному вопросу немецкой политики».
Речь идет о бескомпромиссном обязательстве Германии – стирающем партийные и политические границы – принять на себя полную и исключительную ответственность за преступления нацистов, отречься от них и не позволить никому отрицать Холокост.
В контекстеКак поссорились Мартин Иванович с З. Никифоровичем И Габриэль, и Шульц - невероятно самовлюбленные болваны, не умеющие вести себя в приличном обществе, которого они в силу специфики профессии начисто лишены, но разница между ними все же есть. Первый - лоббист Путина, Эрдогана и аятолл. Шульц же - лоббист Юнкера, Макрона и всей брюссельской бюрократии.
Чтобы понять ситуацию, нужно вернуться в 1965 год, когда были установлены полные дипломатические отношения между Израилем и Западной Германией. С тех пор и по сегодняшний день принято говорить о «другой Германии», той, что пришла на смену нацистской Германии.
Эта другая Германия со временем стала одним из важнейших союзников Израиля. Этот образ на протяжении десятилетий культивировался лидерами обеих сторон, а немцы заявляли о своей исторической приверженности еврейскому народу и, в частности, существованию и безопасности еврейского государства.
Сделки по закупке подводных лодок – и то, что немцы закрывают глаза на то, что они могут нести ядерное оружие, – лишь один из примеров.
Предыдущий канцлер Ангела Меркель, которая олицетворяла это мировоззрение, заверяла израильтян в том, что в самом сердце Европы, полной жгучей ненависти к Израилю, а иногда и к евреям, израильтянам есть на кого опереться.
Однако эта политика, которая официально до сих пор доминирует, даже если в течение многих лет на местах существовали очень разные течения,
на самом деле проблематична и противоречит иным ценностям, отстаиваемым современной Германией.
Важным является желание, само по себе проблематичное, представить Германию моральным компасом и всеобщим миротворцем, страной, которая поддерживает угнетенных, где бы они ни находились, и привержена правам человека.
«Особые отношения»
В контекстеГде находится «Яд ва-Шем»? Матти Фридман делает вывод, что в отсутствии «правильных», респектабельных друзей, Израиль ищет союзников среди неприятных типов вроде Трампа и Орбана. Боюсь, что причина гораздо проще: с такими друзьями, как Обама и Габриэль, как говорится, и врагов не надо…
Однако правда в том, что «особые отношения» между странами не помешали Германии и немцам из всех слоев общества резко критиковать Израиль и проявлять антисемитизм или выражать сочувствие ненавистникам и врагам Израиля.
В прошлом были те, кто был недоволен критикой политики Израиля на территориях и особенно расширения строительства в поселениях со стороны Германии.
Были и те, кто считал, что Германия должна всегда слепо поддерживать Израиль, и ей не разрешается критиковать его ни при каких обстоятельствах, даже когда такая критика требуется, и даже слышна от значительной части израильтян.
Так было, например, в 2017 году, когда тогдашний министр иностранных дел Германии Зигмар Габриэль (также, как и Шольц, член Социал-демократической партии) сравнил политику Израиля на территориях с апартеидом в ЮАР. Его слова вызвали яростную реакцию как в Израиле, так и в части немецкого общества.
Это не было случайностью. То же самое он сказал в 2012 году после своего визита в качестве председателя партии в Хеврон.
Его критика Израиля вызвала гнев тогдашнего премьер-министра Биньямина Нетаниягу. В 2017 году Нетаниягу отменил встречу с Габриэлем в Иерусалиме в последнюю минуту, после того как министр решил встретиться с представителями «Шоврим штика» и «Бецелем» и отверг ультиматум Нетаниягу.
В контекстеДипломатический скандал между Германией и Израилем Frankfurter Allgemeine Zeitung обвиняет Габриэля в чрезмерно конфронтационном подходе... «С оппозиционными неправительственными организациями, - пишет комментатор газеты, - надо встречаться в авторитарных режимах, а не в дружественных демократиях».
Стремление видеть, как немецкие лидеры остаются на стороне Израиля, несмотря ни на что, уже нереалистично. «Особые отношения», основанные на ответственности Германии за уничтожение еврейского народа и на ее желании поддержать возрождение еврейского народа в Израиле, больше не являются печатью, заставляющей Германию стоять по стойке смирно при любом решении или высказывании Израиля.
Более того, такие ценности, как свобода слова позволяют радикальным мусульманам скандировать «смерть Израилю» в самом сердце Берлина, а антисемитским партиям – проходить в парламент.
Создается впечатление, что уникальность Холокоста – Катастрофы европейского еврейства – остается последним знаком, пусть даже слабым и шатким, немецкой приверженности Израилю. В этом причина сильного гнева, направленного теперь на Шольца, который незапланированным образом создал трещины в этом обязательстве.
Нет сомнения, что Абу-Мазен своим неуклюжим и бестактным поведением в Берлине добился прямо противоположного тому, чего он мог бы добиться, если бы разъяснил свои слова. Не подлежит сомнению тот факт, что в Кфар-Касеме, о котором он упомянул в своих словах, в 1956 году солдатами была совершена резня около 50 арабских граждан Израиля.
Но нет необходимости в слове «Холокост», чтобы описать ее жестокость. Особенно это касается Тантуры, ведь до сих пор идет острая дискуссия между исследователями о том, что именно там произошло, когда Израиль боролся за свое существование в 1948 году.
Если бы Абу-Мазен хотел привлечь внимание к страданиям палестинцев, он поступил бы лучше, избегая образа Катастрофы и действуя более мудро. Он мог бы, например, сказать, что именно из-за преступлений нацистов во время Холокоста Израиль должен действовать с большой чуткостью по отношению к страданиям других народов – заявление, под которым подписались бы даже те, кто пережил Катастрофу.
Может быть, Абу-Мазену все равно
В контекстеКогда Германия сердится В следующем месяце в Иерусалим прибудет новый министр иностранных дел, лидер социал-демократов Зигмар Габриэль. В правительство он вошел в 2013 году, а вот в 2012-м, в бытность лидером оппозиции, назвал политику Израиля в Иудее и Самарии «апартеидом»…
С другой стороны, возможно, что Абу-Мазена совершенно не волнует критика в Германии и остальном мире, и его слова были адресованы палестинцам. Возможно, он даже говорил от всего сердца, не подвергая себя цензуре. Так или иначе, вероятно, сам того не желая, он создал большую головную боль немецкой стороне.
И еще одно следует отметить. Абу-Мазен выступил со своими позорными сравнениями, когда его спросили, согласится ли он осудить резню израильских спортсменов на Олимпиаде в Мюнхене, 50 лет назад.
И в этом случае Германия несет большую вину, но, в отличие от Холокоста, в этом вопросе она еще далека от признания своей ответственности.
Как показали архивные документы, ставшие известными в последние годы, немецкая причастность к убийству спортсменов не ограничилась тем, что оно произошло в Мюнхене.
Наряду с мерами безопасности, которые некоторые назвали шутовски неумелыми, и крупномасштабным провалом разведки, мало кто знает, что Германия в то время сознательно вела себя снисходительно и даже сочувственно по отношению к палестинским террористам. Она делала это, среди прочего, чтобы дистанцироваться от конфликта на Ближнем Востоке и купить мир на своих улицах.
Молчание Шольца столь же вопиюще, но тот факт, что это произошло открыто, перед телекамерами, сейчас заставляет многих немцев смущаться.
* * *
Офер Адерет
«Haaretz»
«Детали»