В чем настоящая угроза индо-пакистанского конфликта
Между Индией и Пакистаном очередное военное обострение. Стороны грозятся пойти до конца. Как говорит премьер-министр Пакистана Имран Хан, «один человек может начать войну, но закончить ее будет уже не в его силах». Однако он, как и его индийский коллега Нарендра Моди, потерял монополию на право начать войну. Решение принимают уже другие люди — гораздо менее ответственные, но при этом куда более свободные в своих действиях.
Нынешний конфликт между Индией и Пакистаном еще раз показал, почему подобные локальные противостояния становятся все более опасными для мира в целом. Руководства стран теряют монополию на ведение войн, а также пространство для маневра. Слишком уж часто случаются ситуации, когда искра вызывает полномасштабный пожар просто потому, что у лидеров государств нет альтернатив — они вынуждены оперировать в узком коридоре возможностей, созданном их предыдущими действиями или текущими ограничениями.
Совсем недавно мы наблюдали это в Сирии. Сочетание демонизации Асада, обещаний США «ответить на любые применения Дамаском химического оружия», страх перед потерей лица и отсутствие многовекторной стратегии — все это делало Вашингтон заложником действий сирийских террористов. Устраиваемые последними химические провокации фактически за уши волокли Соединенные Штаты (которые пытались развязаться с бесперспективным для них сирийским конфликтом) не только в сторону втягивания в конфликт, но и к полноценному вводу войск и новому Вьетнаму.
Аналогичная схема складывается на Украине: Москва так расставила свои фигуры на шахматной доске, что любая новая провокация Порошенко в Керченском проливе приведет к силовым действиям против украинских кораблей-нарушителей. И украинский президент это знает. Возможно, даже сделает ход в случае, если предвыборная кампания для него будет складываться грустно (российская «агрессия» дает возможность Порошенко ввести режим ЧП и просто отменить выборы).
Однако, при всем уважении к сирийскому и украинскому конфликту, опасность автоматической эскалации индо-пакистанского на порядок выше. Во-первых, потому что в клинч войдут две великие державы и, во-вторых, потому что они ядерные.
Кто зажег?
В контекстеВойна в День святого Валентина В воздушном бою 27 февраля индийцы проиграли и потеряли пленным старшего офицера. Это обидно и по местным индо-пакистанским понятиям требует силового ответа, что может привести и к дальнейшей эскалации, и даже к большой войне.
Искра проскочила 14 февраля в Джамму-и-Кашмир (который иногда просто называется Кашмиром) — штате, который оспаривается Индией и Пакистаном. В этот день боевики террористической организации «Джаиш-е-Мухаммад» устроили один из самых кровавых терактов против индийских силовиков за несколько десятков лет: 22-летний смертник на автомобиле, начиненным взрывчаткой в сотни килограмм тротилового эквивалента, атаковал колонну, перевозившую полицейских. В результате взрыва погибли 40 человек, примерно столько же получили ранения.
Премьер-министр Нарендра Моди сразу же возложил вину за теракт на Пакистан. «Время переговоров прошло. Соседнее с нами государство пребывает во власти иллюзий, думая, что его террористические атаки могут дестабилизировать ситуацию в нашей стране, но его планы не осуществятся», — заявил глава правительства. После чего отозвал из Исламабада посла «для консультаций», а также упразднил режим наибольшего благоприятствования в торговле с Пакистаном.
Моди, вероятно, был прав: за терактом действительно стояли пакистанские силы (ни для кого не секрет, что «Джаиш-е-Мухаммад» базируется на территории Пакистана). Но вот вопрос: какие? Конечно, теоретически можно рассуждать исходя из того, кому это выгодно, и в Пакистане, действительно, достаточно бенефициаров нынешнего кризиса.
В беседе с автором этих строк индолог, научный сотрудник ИМЭМО РАН Алексей Куприянов отметил, что среди них — пакистанская военная элита, стремящаяся упрочить свое влияние; глава пакистанской Межведомственной разведки (ISI) Асим Мунир, который занял пост менее полугода назад и хочет укрепиться на нем; и даже сам президент Имран Хан — бывшая звезда крикета, который хочет заслужить репутацию решительного человека, отстаивающего национальные интересы.
Однако на практике часто бывает, что бенефициары просто извлекают выгоду из кризиса, спровоцированного другими: настоящий политик не создает возможности, а пользуется ими. Так и тут: теракт могли организовать просто в «рабочем режиме» или в отместку за индийские атаки 2016 года (тогда спецназ Индии в ответ на очередной теракт пересек границу, уничтожил несколько лагерей террористов, а заодно и нескольких подвернувшихся под руку пакистанских солдат), а отдельные представители элиты стали разворачивать его в свою пользу.
Vox populi
В контекстеИзраиль, Индия и «Большой Ближний Восток» В конечном итоге, индийское руководство пришло примерно к тому же выводу, что в свое время, и американское руководство: Индии сложно будет найти на Ближнем Востоке столь же вменяемого, последовательного и предсказуемого союзника, как Израиль...
В любом случае, тот, кто организовал теракт, прекрасно знал, что эта акция загонит Индию, а точнее, ее премьер-министра Нарендру Моди в узкий коридор возможностей, в рамках которого Нью-Дели пойдет по пути эскалации. По сути, у индийского премьера нет иного выбора. В конце весны в Индии пройдут парламентские выборы, в преддверии которых его Индийская народная партия (Бхаратия Джаната Парти, или БДП) не может терять рейтинг. А она потеряла бы его в случае, если бы проигнорировала теракт или ответила бы на него мягко.
И дело тут не только в том, что электорат БДП правый по своей сути: теракт в Кашмире вызвал масштабное возмущение и всплеск националистических настроений по всей стране (направленный не только на пакистанцев, но и на кашмирцев). И премьер-министр, лидер правой БДП просто не имел никакой иной возможности, кроме как возглавить эти настроения и отдаться на волю несущейся вперед к эскалации волны народного возмущения.
В результате он не только свернул многомесячный курс на стабилизацию отношений между странами (создание спокойной атмосферы на границе, прекращение взаимных обстрелов, открытие погранпереходов). Моди публично дал силовикам карт-бланш на ответные действия – в любое время и в любом масштабе. В результате 26 февраля индийские самолеты нанесли авиаудар по базам террористов на территории Пакистана (причем не на контролируемой Исламабадом части Кашмира, которую индийцы обычно и атакуют, а самого Пакистана).
Пакистанские власти, естественно, ответили силой на силу, и за последние несколько дней стороны обменялись многочисленными ударами. Уже есть значимые жертвы (так, Пакистан сбил самолет индийских ВВС и взял в плен пилота, которого допросили на камеру). Стороны заявляют еще о нескольких сбитых самолетах (на момент сдачи статьи эти заявления не подтверждались).
Всех, впрочем, интересует другой вопрос: последуют ли за самолетами ракеты? Дойдет ли этот управляемый конфликт до стадии взаимных ядерных ударов? Судя по всему, пока все-таки не дойдет. Просто потому, что в отношениях между ядерными государствами существует принцип «гарантированного взаимного уничтожения». Страна, которая хочет применить ядерное оружие, понимает, что получит ответный ядерный удар, который нанесет ей неприемлемый ущерб. Поэтому, скорее всего, конфликт продолжится с применением обычных вооружений.
Общая проблема
Впрочем, несмотря на безъядерный статус, последствия все равно отразятся на ситуации в Азии, и на российских интересах в том числе. И не только потому, что Индия и Пакистан являются членами Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) — обе страны активно вовлекают в свое противостояние соседей. Так, Китай — важнейший партнер России в Восточной Азии — не только союзник Пакистана, но и оккупирует часть Кашмира.
Афганистан, ситуация в котором обещает быть головной болью для России на годы вперед, выстраивает с Индией союзные отношения и, перефразируя Бисмарка, становится индийской осой на затылке у Пакистана, вследствие чего пакистанская разведка делает ставку на афганских боевиков и всячески пытается дестабилизировать ситуацию в этой стране. Наконец, в конфликт неизбежно окажутся втянуты США: Пакистан — их старый проблемный союзник, а Индия — новый и перспективный.
Да, Вашингтон выступает с призывами а-ля кот Леопольд, однако, скорее всего, в случае обострения станет все-таки на сторону Индии.
Что может привести к еще большей радикализации Пакистана.
Пока, к счастью, такой сценарий все-таки видится маловероятным. Индия и Пакистан пообстреливают друг друга, а затем, после того как стороны выпустят пар, ситуация, скорее всего, будет подморожена. Но лишь до момента, пока очередной террористический хвост решит повилять индийской и пакистанской собаками, которые за полвека конфликта сами ввели себя в узкий тоннель возможностей. В конце которого виднеется свет от ядерных взрывов.
* * *
Геворг Мирзаян
- доцент департамента политологии Финансового университета при правительстве РФ
«Сноб»