Правитель пока доволен
Но полыхнуть может и внезапно. (Фото: «Nautilus»)
Возможно, правитель РФ и в самом деле тайком шлет на Запад сигналы, что готов помириться с Украиной. Но брать их всерьез не надо. Ни внешних, ни внутренних предпосылок для того, чтобы его режим расхотел воевать, сейчас нет.
В контекстеПроводы в последний путч Как показала практика, военные за сутки-двое могут дойти до Москвы. Чтобы противостоять им, Росгвардия, на которую Путин, видимо, рассчитывает больше, чем на другие силовые структуры, должна иметь соответствующее вооружение. Проще говоря, Путин готовится к военному перевороту.
По сведениям Bloomberg, Путин через некоего секретного посредника передал «высокопоставленным американским чиновникам» свою мирную формулу, сводящуюся к тому, что Украина согласится с потерей территорий, которые захвачены, а Россия в обмен на это смирится с тем, что остальная часть этой страны будет сохранена как независимая держава и даже вступит в НАТО.
И в Вашингтоне, и в Москве наотрез отказались подтвердить блумберговскую публикацию, но выглядит она по-своему правдоподобно. Если бы нацлидер РФ действительно захотел свернуть войну, то что-нибудь похожее он и предложил бы. Проекты предполагаемой «партии мира» внутри его режима уже к концу 2022 года были именно такими.
Не говоря о созвучии этой формулы с надеждами «партии мира» на Западе. Желающих, чтобы примерно такой план был предложен Москвой, там все больше и больше.
Поэтому важно понять, нацелено ли путинское послание просто на то, чтобы смутить противников, или Владимир Путин и в самом деле расхотел воевать.
Мы правильно поступим, если признаем, что Путин и его окружение сжились со своей войной, хотя их первоначальные завоевательные проекты и оказались ошибочными. Война стала той стабильностью, которую всегда ценил Путин. Чтобы он передумал и захотел ее остановить, нужны очень веские — в его глазах — предпосылки. Убеждающие, что события выходят из-под контроля и надо спасать себя.
Посмотрим, есть ли у него сейчас хоть какие-то внешние или внутренние причины считать свое положение опасным.
Доволен и надеется на друзей
В контекстеНедолго музыка играла… Реноме Путина как сильного лидера от этого пострадало довольно существенно. Собственно, пошатнулись все основы власти, и вдруг обнаружилось, что многие россияне, будь то военные или гражданские, относятся к бунтовщикам отнюдь не враждебно и даже с симпатией.
Нет никаких признаков, что Путин расценивает ситуацию на фронтах или в собственных войсках как критическую. Военные бунты усмирены. Пригожин и пригожинцы оказались вполне заменимыми. А российская гражданская номенклатура была и остается абсолютно послушной.
С тех пор как украинцы в последний раз успешно атаковали, прошло уже больше полугода, и страх прошел. Путин напряженно следил за их летними попытками наступления, и несколько раз самодовольно констатировал, что оно не удалось. Экономика РФ производит все больше оружия. Иран и КНДР хорошо и вовремя помогают. А западные поставки Украине идут с растущими перебоями.
В позитивную для Путина сторону меняется и положение во внешнем мире. Война хамасовской Газы с Израилем и шире — Ирана с Соединенными Штатами изменили международную атмосферу.
И есть надежда, что к концу года тон в нескольких западных странах начнут задавать политики, от которых Путин ждет выгод.
Например, Трамп.
Заполучит ли Путин эти выгоды, не совсем очевидно, но он-то определенно на них надеется. А ведь чтобы понять его поведение, нужно смотреть на ситуацию его глазами.
Нисколько не толкают вождя к миролюбию и внутренние дела. Эксперты говорят о растущем напряжении в экономике РФ, об исчерпании резервов, о смятении части технократов.
Но глядя на то же самое глазами Путина, мы не найдем ничего фатального и даже сложного. К причитаниям своих технократов он давно привык, а то, что может разобрать в хозяйственных делах, только настраивает его на самоуверенный лад.
Приказал — и все подчинилось
В контекстеПригожин знал, кто это сделал Если Путин победит в Украине, то это станет катастрофой для демократии во всем мире. Если бы Путин победил, то это стало бы оправданием всех тех, кто говорит, что нельзя полагаться на Запад, и что они не будут поддерживать вас и выполнять свои обещания до конца.
Его постоянные теперь декламации на тему экономической победы над Германией (считая в паритетах покупательной способности, ВВП РФ сравнялся с немецким) — не только отсылы к статистическим грезам, но и отображение того факта, что российское хозяйство преодолело спад из-за войны и санкций.
Путин мыслит довольно несложно и судит об экономических делах по тому, хватает ли сейчас денег на армию и вооружения, велики ли инфляция и бюджетный дефицит и выполняются ли его хозяйственные приказы.
И видит, что деньги на войну нашлись. Хотя военные траты сейчас в три–четыре раза выше, чем в последнем мирном 2021-м, дефицит бюджета в 2023-м составил лишь 3,2 трлн руб (не больше 2% ВВП) против скромного профицита 0,5 трлн руб накануне войны.
Госфинансисты добились относительного бюджетного равновесия с помощью манипуляций, которые в ближайшие годы отзовутся массой проблем, но для правителя принципиально важно, что он приказал — и экономика подчинилась.
Подчинились ему и цены. В декабре 2023-го инфляция SAAR (т. е. очищенная от сезонности и пересчитанная на год вперед), которая несколько месяцев подряд держалась около 10%, сократилась до 6,5% и в январе 2024-го осталась на том же уровне. Центробанк добился этого отчаянным повышением ставки, но для Путина важна не экономическая целесообразность, а то, что он вроде как властен даже над инфляцией. И в целом, и в частностях. По воле вождя начали дешеветь даже яйца, дороговизна которых успела породить столько анекдотов.
Капитулировал перед правителем и рубль, курс которого перестал падать после его октябрьского указа об обязательной продаже экспортерами валютной выручки.
Действие этого указа скоро продлят — то ли надолго, то ли навсегда, невзирая на все мольбы Набиуллиной.
И тут опять на первом плане не финансовая целесообразность, которая сомнительна, а поддержание веры в управляемость всех ситуаций. Эта вера для Путина — стержневая.
И в одном важнейшем пункте она его даже и не обманывает. Россия и в самом деле приспособилась к западным санкциям, и возможные попытки их расширить уже вряд ли многое изменят.
Два триллиона за его самоуважение
В контекстеКто назвал Путина земляным червяком? Современная российская цензура — это в области интеллектуальной жизни такая ЧВК Вагнера, которой нет на бумаге, но на которую при этом работают тысячи специальных людей, получающих миллиарды из бюджета на деятельность очевидно разрушительную, незаконную, преследующую цели зла и только зла.
Нефть удалось перенаправить на восточные рынки. Ее производство в 2023-м (531 млн т) даже слегка превзошло предвоенный уровень (524 млн т в 2021-м). С газом вышло гораздо хуже — его добыча снизилась с 763 млрд куб. м в 2021-м до 637 млрд куб. м в 2023-м, а экспорт упал почти вдвое — с 251 млрд куб. м до 135 млрд куб. м (считая вместе трубопроводный и сжиженный газ).
В итоге при увеличении среднегодовой цены на нефть Brent с $69 за барр. в предвоенном 2021-м до $82 за барр. в 2023-м нефтегазовые доходы российского бюджета уменьшились с 9,1 трлн руб. до 8,8 трлн руб. Недобранная пара триллионов рублей и есть приблизительный ущерб от санкций.
Это много, но в глазах Путина явно некритично и выглядит приемлемой платой за сохранность его самоуважения.
О больших, но не таких уж критичных потерях говорят и цифры внешней торговли. Товарный экспорт упал с $494 млрд в 2021-м до $423 млрд в 2023-м, а импорт не изменился ($304 млрд). Из-за ухудшения этого баланса, профицит счета текущих операций уменьшился со $120 млрд в 2021-м до $50 млрд в 2023-м.
Судя по высказываниям Путина, он более или менее следит за цифрами торгового баланса и понимает, что они не блестящи. Но величина российского экспорта даже под санкциями остается близкой к среднему уровню за 2012–2021 гг., а улучшение торгового баланса довольно легко достигается через сокращение импорта.
Которое несколько ударит по россиянам, но в техническом смысле произойдет само собой, если позволить рублю упасть.
Правда, для этого Путину придется отменить собственные грозные повеления о поддержании курса, но он легко идет на такие вещи, поскольку гонится не за последовательностью своей политики и не за потребностями подданных, а только за управляемостью.
С некоторой озабоченностью он, возможно, взирает и на недостаток резервов. Ликвидные активы Фонда национального благосостояния за последний год упали раза в полтора — до 5 трлн руб. Но не будем преувеличивать проблему.
Ликвидные активы ФНБ являются лишь частью российских международных резервов. А общая сумма этих резервов за тот же год даже слегка выросла — с $582 млрд до $587 млрд. Правда, половина из них заморожена врагами, но доступная часть все еще внушительна.
Большие ритуалы и небольшие беспорядки
В контекстеПутин платит Ирану за лояльность Поставки иранских дронов России для войны против Украины в Кремле очень ценят прежде всего как прямую и однозначную демонстрацию солидарности. Для обоих режимов демонстрация союзнических отношений - способ доказать собственному населению, что изоляция от Запада им нипочем, а выгод - множество.
В целом Путин, определенно, доволен экономикой своей державы. А может быть, даже и в восторге от нее, поскольку в позапрошлом году ждал для себя беды, а она не пришла.
Вероятно, он видит напряжение и диспропорции, но готов их устранить. Для этого достаточно несколько снизить уровень жизни подданных. Что он и проделает после мартовских «выборов».
Ощущение полной управляемости он черпает и из общественной атмосферы в РФ. Плавно и почти без проблем продвигается тоталитаризация всех сфер жизни. Ширятся ряды публичных стукачей. Опросы «общественного мнения», которые он так любит, не приносят тревог. Сомнений, что выборный ритуал пройдет гладко, у Путина нет.
Не буду вдаваться в спор, велико или мало значение того, что антивоенно настроенные люди открыто поддерживают Бориса Надеждина. Так или иначе, но правитель явно не боится, что это выйдет из-под контроля. Видимо, исходит из того, что все возражения против режима останутся в ритуальном русле.
Открытым текстом об этом говорит и сам Надеждин. Который наперед сообщает, что он и его сторонники кротко перенесут неудачу («никаких майданов, боже упаси»), и уже разворачивает программу своих занятий после марта, рассказывая, как станет трудиться «в легальном поле, участвовать в выборах. Выборов же много в этом году помимо президентских…» То есть управляемость гарантирована. Власти верят в это и, скорее всего, не ошибаются.
Тревогу у Путина вызывает только то, что происходит без предварительно полученного у него позволения.
Как волнения в Башкортостане из-за липового приговора активисту-националисту Алсынову. Тут разговор совсем другой — повальные избиения, много арестов, один убитый, а в качестве официального доносчика — сам башкортостанский наместник Хабиров. Но на сегодня такие беспорядки слишком локальны, чтобы по-настоящему испугать вождя.
* * *
Пожалуй, из всех внутренних и внешних проблем только одна реально давит на Путина. Это мобилизация.
Первая волна прошла с трудом, и проведение второй он все время откладывает и примеряется, как бы провернуть ее по частям.
Возможно, опасается, что где-то здесь ему поставлен предел манипулирования подведомственным народом.
Но этого явно мало, чтобы Путин почувствовал себя в тупике и занялся поисками мира. В историческом тупике его страна.
А сам правитель доволен теми удобствами, которые ему принесла война, совершенно не стремится ее закончить и изображает миротворца только интриганства ради.
* * *
Сергей Шелин
«The Moscow Times»
«Facebook»