Сегодня исполняется 80 лет со дня рождения Владимира Высоцкого
Ровно сегодня, 25 января, юбилей Владимира Высоцкого. 80 лет со дня рождения.
О какой-то специальной государственной программе по этому поводу, как то было, скажем, с Мариной Цветаевой, Осипом Мандельштамом или Константином Симоновым, не слышно. Хотя, говорят, Центральный банк РФ выпустил памятную коллекционную монету номиналом 25 рублей и тиражом 1500 штук.
Может, телевидение чем-то порадует? Так нет же. Начинаем с федеральных каналов. На Первом – «Секретарша» 7-я и 8-я серии, «Паук» 7-я и 8-я серии; ночью – «Чужой-4». По каналу «Россия 1» – «Тайны следствия-15», 6-й сезон «Склифосовского», «Прямой эфир» с Андреем Малаховым да «Вечер с Владимиром Соловьевым».
Ну, по Пятому каналу, как обычно, – круглосуточный «След» и «Убойная сила». Похожая картина на НТВ, REN-TV, ОРТ. Как будто юбилея и нет…
Впрочем, по каналу «Культура» – «Пешком… Москва Высоцкого». Но… в 07.35.
Да еще будет показ фильма-концерта «Владимир Высоцкий. Монолог», сделанного из единственной большой записи поэта и актера на советском телевидении в 1980 году.
Но это уже показано неоднократно. А вот и еще: ТВ-Центр – программа 2014 года «Владимир Высоцкий. Не сыграно, не спето». Но опять… в 10.35. Они что, сговорились? Ну, и канал «Звезда» – «Высоцкий. Песни о войне».
Кое-как отметились другие каналы, подобрали различные фильмы с участием Высоцкого. «Москва. Доверие» – «Опасные гастроли». «Дом кино» – «Короткие встречи». «Родное кино» – «Плохой хороший человек» и «Интервенция».
Ну и «TV1000. Родное кино» недавняя картина о Высоцком – «Высоцкий. Спасибо, что живой».
Хоть бы показали «Место встречи изменить нельзя», все серии сразу, как сейчас любят. Так нет же. Ну, да его и так регулярно показывают… Есть, так сказать, оправдание. И все же – 80 лет!
Забыли? Вот что интересно: как это ни странно, но дата смерти Высоцкого – 25 июля – помнится гораздо лучше, чем дата его рождения. А вроде бы запомнить несложно – аккурат в Татьянин день.
Когда умер Высоцкий, была Олимпиада, детей из Москвы увезли в загородные пионерлагеря, бомжей и проституток тоже убрали. Чтобы не мешали наслаждаться праздником спорта. А тут такое.
Толпы москвичей, вместо того чтобы наблюдать за выступлениями спортсменов, пошли к Театру на Таганке…
Высоцкий был неудобен при жизни – и песнями своими, которые слушала вся страна, и манерой играть в кино и театре. Он и смертью подпортил размеренную жизнь чиновников.
Он не был концептуалистом, не был диссидентом, но более концептуальной и более протестной смерти трудно придумать. Сама смерть Высоцкого стала актом искусства и даже политического протеста. Может быть, он и сейчас не ко времени?
Хотя сам Высоцкий никогда не хотел быть протестным. Высоцкий хотел быть «социально близким». Мечтал напечататься в Советском Союзе. И напечатался бы еще до перестройки. Просто слишком рано умер, а в СССР (и вообще в России) нужно жить долго.
Так вот, Высоцкий хотел официального литературного признания. Это совершенно нормально, у него была одна-единственная жизнь, и ему нужны были не только слушатели, но и читатели.
Высоцкий – писатель в прямом смысле этого слова. Не певец, не бард, а поэт и прозаик.
Он совсем немного сочинил прозы, но, например, лучшая его вещь – «Жизнь без сна» – написана в 1968 году. Еще до «Москвы–Петушков» Ерофеева. Совершенно ведь замечательная вещь. Будь это не рассказ, а хотя бы повесть – прославился бы Высоцкий и как прозаик.
«Вот! Лечат их как? Выводят на улицу, строят в стройные ряды и заставляют подходить к прохожим и спрашивать, например, вежливо: «Вы не женаты ли?» или: Где остановка трамвая номер 12379?»…»
Рассказ откровенно смешной, но, как и у Ерофеева, есть горькие моменты. Увы, провидческие:
«Читали историю КПСС (нет, старую)? Там многие голодали и, заметьте, с успехом. А один доголодался до самых высоких постов и говорил с грузинским акцентом. Он уже, правда, умер, и тут только выяснилось, что голодовки были напрасны. Но ведь это через 40 почти лет! Ничего, лучше жить 40 лет на коне, чем без щита. Я лучше поживу, а потом уж после смерти пущай говорят: вот он-де голодал и поэтому умер. Пусть говорят, хоть и в сумасшедшем доме. Мне хватит этих 40».
Мне хватит этих 40… Вот ему и хватило. Сорока двух.
А рассказ – жаль, что это всего лишь рассказ – конечно, шикарный.
«– Знаете, как поп попадью извел?
– Да пойдите вы со своим попом! У меня вон вену сестра пятый день ищет, а он: «поп» да «поп»!
«Безумству храбрых поем мы песню». А просто безумству – нет. Почему? По-моему, чем короче, тем лучше: «Безумству поем мы песню!»
Например, такую:
Ничего не знаю,
Ничего не вижу,
Ничего никому не скажу, – ча-ча-ча.
Нет, это один свидетель в протоколе так написал, а его – на 15 суток за политическое хулиганство».
Вообще «политического хулиганства» у Высоцкого очень много. И Сталин постоянно лезет, и евреи. Почитайте, это же чистый Галич:
Пусть много говорил белиберды
Наш тамада – вы тамаду не троньте, –
За Родину был тост алаверды,
За Сталина, – я думал: я на фронте.
И вот уж за столом никто не ест
И тамада над всем царит шерифом, –
Как будто бы двадцатый с чем-то съезд
Другой – двадцатый – объявляет мифом.
(…)
Мне тамада сказал, что я – родной,
Что если плохо мне – ему не спится, –
Потом спросил меня: «Ты кто такой?»
А я сказал: «Бандит и кровопийца».
А вот про евреев (из того же рассказа – «Жизнь без сна»):
«У нас один антисемит есть. Не явный, но про себя. Но я видел, как он смотрел на Мишу Нехамкина сзади. Такой взгляд! Гестаповец бы позавидовал такому взгляду.
Слава богу, я ошибся. Просто Миша помочился на него ночью…»
Или вот еще, это уже, конечно, не проза:
Не надо нам уже
Все тех, кто хаяли, –
Я еду к бабушке –
Она в Израиле.
Или такое:
Запретили все цари всем царевичам
Строго-настрого ходить по Гуревичам,
К Рабиновичам не сметь, тоже – к Шифманам, –
Правда, Шифманы нужны лишь для рифмы нам.
Ну, про то, что «Мишка Шифман башковит» – это всякий знает. Так что не только для рифмы. И, кстати, опять вспоминается Галич, помните же ведь:
Ой, не шейте вы, евреи, ливреи,
Не ходить вам в камергерах, евреи!
Не горюйте вы зазря, не стенайте, –
Не сидеть вам ни в Синоде, ни в Сенате.
А сидеть вам в Соловках да в Бутырках,
И ходить вам без шнурков на ботинках…
А вот и чистая политика, прямо к предстоящим выборам.
Подымайте руки, в урны суйте
Бюллетени, даже не читав, –
Помереть от скуки! Голосуйте,
Только, чур, меня не приплюсуйте:
Я не разделяю ваш устав.
Впрочем, выборы в СССР все же немного отличались от нынешних. Тогда совсем уж была пародия на выборы.
Конечно, у Высоцкого невероятное количество всевозможных ляпов. «Борис Буткеев (Краснодар)» оказывается «сибиряком».
Или вот. Мы пишем (сидим вот прямо сейчас друг напротив друга и пишем) про Высоцкого. Слушаем, естественно, песни Высоцкого. И вот замечательная, серьезная песня про райские яблоки:
«Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок
Я тебе привезу – ты меня и из рая ждала».
Пазуху яблок… Когда он поет, то слышно, что это два разных слова. А если читать? Это что же за зверь такой? Если одним словом-то.
Но мы, как говорят политологи, все-таки любим Высоцкого не за это. А за песни и стихи. И прозу, не забывайте.
Есть у Высоцкого еще один рассказ, тоже замечательный – «Где Центр?». Если вы любите швейцарского писателя Фридриха Дюрренматта, вас этот рассказ Высоцкого восхитит.
Мы уж не говорим о том, что рассказ не просто великолепно выстроен, это еще и футурология, причем сбывшаяся. Другое дело, что для прозы нужно много времени. И определенная несвобода.
То есть больница подходит идеально. Ерофеев тоже писал, когда был в той или иной степени несвободен. И Пушкин. Болдинская осень – это вынужденное «заточение» в имении Болдино из-за холерного карантина.
Мы, читатели, конечно, рады, что писатели и поэты порой оказываются в ситуациях, когда им больше нечего делать, кроме как сидеть и сочинять. А вот как относятся к подобным ситуациям авторы – кто знает…
И самое главное.
Написали они столько, сколько смогли. Сколько сумели. Сколько им позволили время и обстоятельства. Сколько им разрешили цари и генсеки.
Радоваться надо, что они жили и писали. А что могли больше – ну, может, и могли. Что ж теперь?...
* * *
Евгений Лесин
- ответственный редактор приложения НГ-Exlibris
«Независимая газета»