Разрыв гегелевской спирали
Но нас уже не будет... (Фото: «Nautilus»)
Так не доставайся же ты никому!
А.Н. Островский
Былое нельзя воротить и печалиться не о чем
У каждой эпохи свои подрастают леса
А всё-таки жаль, что нельзя с Александром Сергеичем
Поужинать в «Яр» заскочить хоть на четверть часа.
Б.Окуджава
Легенда об извечном противостоянии России и Запада не то чтобы очень новая, популярность ее в стране последние 300 лет шла по синусоиде:
военная угроза побуждает к культурным заимствованиям, заимствования поощряют зарождение и развитие в стране тонкого, но влиятельного слоя собственных «европейцев», возникают определенные достижения – прежде всего в военной и военно-технической области, одерживаются какие-то победы.
Общество же ставит их в заслугу своим «духовным ценностям», т.е. традиционному укладу, предписывающему, в частности, «не высовываться», ни в коем случае не быть «умнее всех», кому «больше всех надо», отсюда спонтанное стремление сделать всякого, кто на голову выше окружающих, как говорят немцы, «на одну голову короче».
Исключение, правда, делается для «любимчиков», которых по своему капризу выделяет начальство, но лишь покуда они пользуются его благоволением, начальственный каприз в любую минуту может перемениться, и тогда страшной становится судьба вчерашнего счастливчика.
В контекстеЛиберальная пресса признала, что ноутбук Хантера – не подделка Представители предвыборного штаба Байдена никогда не отрицали, что ноутбук принадлежал Хантеру, но доверенные лица кампании - включая нынешнего пресс-секретаря Белого дома Джен Псаки - называли разговоры о ноутбуке российской дезинформацией.
Те, чьими заслугами достигнуты были победы, бывают, как правило, «вольтерьянцами, не умеющими и не желающими вписываться в эту традицию, естественно, их начинают притеснять, работать толком не дают, вспоминают, как тульский косой Левша англицкую блоху подковал, но начисто забывают, что плясать-то она от этого перестала, и уже не желают слушать того же Левшу про то, что в Англии ружья кирпичом не чистят.
В результате – война проиграна, начинаются реформы в духе «вольтерьянцев» и… На хвосте мочало – начинай сначала.
То есть, противостояние-то вполне реальное, только не внешнее, с настоящим Западом, с ним противостояний на поле боя как раз было куда меньше, чем с Востоком, а внутреннее – между традиционным мировоззрением, несовместимым с техническим прогрессом, и угрозой, подпасть под чужую власть, от которой этот самый прогресс был единственной защитой.
Между «народом-богоносцем» и «вшивой интеллигенцией». Так вот и образовалась гегелевская спираль: чередование условного «НЭПа» и «военного коммунизма», сиречь той или иной формы крепостного права.
На первый взгляд может показаться, что и современный виток отличается от предыдущих не более, чем те различались между собой, но… лишь на первый взгляд.
Прежде способность вести победоносную войну была через посредство технического прогресса намертво связана с укладом и мировоззрением Запада, ныне же этот уклад – при всех успехах науки и техники – превратился в гарантию поражения. В той войне, которую наблюдаем мы сейчас, прежние минусы России оборачиваются несомненными плюсами.
И самое главное преимущество – автоматическое срабатывание на древний боевой клич: «Наших бьют!».
На Западе такое срабатывание наблюдается разве что у новичков, типа Чехии или Польши, но у них оружия-то как раз не густо, а достопочтенные державы типа Франции или Германии после 68-го года только позевывают лениво да на другой бок переворачиваются: Чего там? Все ещё Украина?
Да надоело уже, все одно и то же, нисколько не занимательно. Что они там, в самом деле, колупаются целый год? Мы же уже и озабоченность выражали, и даже решительный протест, и на гуманитарку, видит Бог, не скупимся, и даже пускаем беженцев… Даже санкции наложили – себе в убыток. Оружие? О-о, с этим надо осторожно, не дай Бог – эскалация, затягивание страданий… А так-то, может, оно и как-нибудь… того… само рассосется…
Да и Америка, до недавнего времени «зонтиком» прикрывавшая Европу, все больше на пиар давит… ну и, само собой, на деэскалацию.
Они все еще надеются, по старой памяти, что для военной победы необходимо, как во времена Петра Первого, если не принадлежать к их клубу, то хотя бы более или менее удачно подражать им. И как-то так позабыли, что сами после Вьетнама уже не выиграли ни одной войны, что экономические санкции их Иран пугают не слишком, что сделать-то оружие они, конечно, умеют, возможно, и лучше других, но даже самые лучшие танки, если использование их запретить, для врага не опаснее, чем воздушные шарики.
Стреляют не пушки – стреляют люди, и никогда не победят люди, которые ну очень твердо решили, ни в коем случае не стрелять.
В контекстеКитай думает о войне, а не «зеленой» энергии Вместо того чтобы слушать успокаивающие речи Пекина, мы должны посмотреть на его дела. А они говорят нам, что он идет по пути энергетической независимости, в основном опираясь на свои огромные запасы угля.
Вот уже год слушаем мы опасливые рассуждения на тему недопущения расползания войны на прилегающие территории и ее превращения в Третью мировую. И год назад этого действительно можно было избежать, завалив Украину оружием и загнав Россию в границы 91-го года, но теперь уже поздно пить боржом.
Над Украиной летают иранские дроны, кажется, начались уже поставки вооружений из Китая, «палестинские беженцы» из Ливана в наемники записываться идут… Не думаю, чтобы все они так уж глубоко вникали в спор славян между собою, а просто…
Россия с самого начала утверждала, что не против Украины ведет войну, ибо невозможно войну вести против неодушевленного предмета, собственной волей не обладающего. Украинцы, как и все прочие народы СССР, по определению – крепостные московской власти, не их холопское дело решать, как им жить и с кем им дружить. Война – против Запада, против НАТО, чтобы на чужую собственность покушаться не смели.
Так вот, с Западом разбираются нынче все. С 1968 года началось его впадение в зубодробительный пацифизм, со времени правления Обамы только слепой мог не заметить, что Акела промахнулся. Но есть еще явления, заметные не всем и не сразу: фундаментальная наука теряет престиж, оплачивается все хуже, все бо́льшую роль играют гранты на конкретные проекты, а распределяют их люди, гораздо лучше разбирающиеся в биржевой игре, чем в теоретической физике.
Конечно, задел с двадцатого века остался огромный, но все же не бесконечный. И наконец, фактор, вроде бы, нематериальный, но более чем влиятельный: разложение научной этики.
«Спасение климата» и ковидная эпопея наглядно продемонстрировали торжество лысенковщины в международном научном сообществе, а по методам Трофим-Денисыча коровы доятся только если шоколадом кормить… Выпадает из колоды главный козырной туз Запада – его научно-техническое превосходство.
…Да-да, слышу, уже слышу ваши возражения: научно-технического превосходства еще надолго хватит, к тому же маятник может качнуться и в другую сторону – вот уже производства, ушедшие было на аутсорсинг куда-нибудь в Третий мир, возвращаются в страны Золотого Миллиарда…
Очень хотелось бы с вами согласиться, но боюсь, что слишком уж далеко зашло разложение и в истории не бывает пути назад…
Вакантным становится место Царя Горы, и сегодня у нас на глазах складывается первый антизападный альянс. Нет, конечно, не Россия в нем станет главной (где уж ей – давно Китаем подмята), она служит всего лишь затравкой. Неясно пока, какую роль сыграет зарождающийся альянс конкретно в этой войне, кто его возглавит, насколько будет он прочен и удачен, но… лиха беда начало.
Исчезает стимул для подражания, для возникновения в незападных обществах рассадников западного мировоззрения, «пятой колонны» модерна. А ведь именно на этом фундаменте была выстроена наша с вами традиция, взгляды, привычки, система ценностей, культурное пространство, в котором поколениями жили и умирали мы – многонациональная интеллигенция Империи Российской.
В контекстеЛевый марш в светлое будущее американского социализма Либералы и прогрессисты, казалось бы, непобедимые в своей действительно большевистской уверенности в правоте своего левого дела, оказались по-прежнему горластыми, но не такими уж убедительными, как ни помогай им пропагандисты и агитаторы центральных газет и телеканалов.
Мы жили в определенной, с детства привычной обстановке, в которой зачастую прекрасно ориентировались и даже преуспевали, но всегда по умолчанию исходили из того, что обстановка эта неправильная, не такая как надо. Наша картина мира не местная была, а импортная, точнее – импортозаместительная. Салтыков-Щедрин постоянно демонстрирует, что, пытаясь к российской истории западные лекала прикладывать, с неизбежностью получаем на выходе театр абсурда: вес в сантиметрах не измеряют.
Конечно, что греха таить – идеализировали мы Запад, особенно после 1917-го, когда особенно нужна была вера, что где-то там, вдали, за колючей проволокой железного занавеса, и вправду можно жить «как надо», – пусть даже и не совсем как в наших мечтах, но все же, все же, все же…
И верили наши предки в мессианское свое предназначение: «просвещение» народа, приобщение его, не мытьем так катаньем, к этому самому Западному мировоззрению, точнее – в то, что мировоззрение это на самом деле «общечеловеческое», и только неправильное воспитание коварных власть имущих народу-богоносцу мешает приобщиться к нему. И еще верили в бессмертие если не лично каждого интеллигента, то интеллигенции как сообщества. Помните, как пели:
Если ж погибнуть придется
В тюрьмах и шахтах сырых, —
Дело, друзья, отзовется
На поколеньях живых.
И ведь были для этого основания: как ни ненавидело нас начальство, а после очередного поражения или собираясь вновь на войну, со скрежетом зубовным, но… воссоздавало тот отдельный полуимпортный мир. Даже Сталин физиков резать прекратил, даже Берия создавал шарашки, именно в закрытых НИИ да по академгородкам шли концерты Высоцкого…
Так было, покуда «западность» была несомненным залогом победы. Но что будет после того, как этот сдерживающий фактор окончательно утратит силу?
Конечно, нет ничего нового под солнцем, будет – пусть и не сразу, и, возможно, ценой большой крови – новый Царь Горы, и его культуру будут копировать и заимствовать неудачники, но нас уже не будет. Ни наших надежд, ни заблуждений, ни странного культурного пространства, возникшего на стыке импортных моделей и нескольких национальных культур ушедшей империи.
* * *
Элла Грайфер
«Живой журнал»