«Дождь» – канал российский, не по документам, а по сути
Памятник Богдану Хмельницкому в Киеве. (Фото: «Nautilus»)
Коммуникации работают безотказно, это верно.
А за столом сидят двое — локоть к локтю и даже колено к колену, и часто один не знает, что думает другой.
Просто не настроен на его волну.
Л.Ашкенази
Скандал вокруг «Дождя» заинтересовал меня не потому, чтобы я как-нибудь (хорошо или плохо) относилась к этому информационному каналу.
Никогда я его не смотрела и сказать мне про него нечего, зато про скандал, пожалуй, найдется.
* * *
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
А. Ахматова
В контекстеГражданам России выставлен счет за малайзийский лайнер Украина, Латвия, Эстония, Польша и Чехия официально признали Россию «террористическим государством». Если подобное решение будет принято на уровне ЕС, появится правовая основа для конфискации арестованных российских активов на Западе.
Есть у Марка Твена повесть: Путешествие капитана Стормфилда в рай.
Помер, значит, этот самый капитан, познакомился по дороге на тот свет с евреем и негром, оказавшимися вполне приятными попутчиками, потом комету какую-то захотел обогнать, сбился с пути и попал не в те ворота – там вход был для жителей другой галактики – но ничего, привратники вошли в положение, перекинули его, куда надо, а поскольку в раю все ожидания исполняются, там ему быстренько выдали арфу, венец и крылышки, потом он в молодость вернулся, как давно уже мечтал, а потом… выкинул к чертям (пардон, к ангелам) все эти театральные атрибуты, вернулся в свой возраст, нашел компанию земляков и стал общаться с ними на фоне привычной природы.
И было ему от этого хорошо, на то и рай, где у каждого по определению жизнь совсем хорошая.
Вот ведь – предоставили человеку полную свободу выбора, а выбирает он то, что ему свое. Не имеет ни герой, ни автор ничего против евреев, негров или даже инопланетян, но по-настоящему хорошо ему будет – только со своими.
Как известно, девицу из деревни вывезти можно, а вот деревню из девицы не выведешь, и приятнее всего будет ей и в городе общаться с тем, кто, как она, недавно горожанином стал.
Даже если он распоследний подзаборный алкаш, все равно ближе какого-нибудь пижона с высшим образованием, который непьющий и не бьющий, сущий ангел во плоти. Истина, вроде бы, банальная, но, видимо, совершенно неизвестная тем, кто обсуждает ситуацию «Дождя».
Какой-то журналист, интервьюируя Наума Коржавина, обмолвился: «Вы живете в Америке…», - «Не в Америке, а в эмиграции», - поправил поэт.
Америка «своей» ему на стала, да и не стремился он к этому.
А вот вам еще Набоков:
Расстрел
Бывают ночи: только лягу,
в Россию поплывет кровать,
и вот ведут меня к оврагу,
ведут к оврагу убивать.
Проснусь, и в темноте, со стула,
где спички и часы лежат,
в глаза, как пристальное дуло,
глядит горящий циферблат.
Закрыв руками грудь и шею, —
вот-вот сейчас пальнет в меня —
я взгляда отвести не смею
от круга тусклого огня.
Оцепенелого сознанья
коснется тиканье часов,
благополучного изгнанья
я снова чувствую покров.
Но сердце, как бы ты хотело,
чтоб это вправду было так:
Россия, звезды, ночь расстрела
и весь в черемухе овраг.
1927 г.
«Но есть в Берлине чемоданчик у меня…», - пела Марлен Дитрих.
Одна из первых политэмигрантов гитлеровской Германии, но… чемоданчик-то в Берлине остался, чемоданчик с прошлым, где она была счастлива… и не стеснялась петь об этом, хотя жила в стране, что вела с Германией войну, и войну справедливую.
Трудно? Еще бы не трудно! Не случайно привлекла жившего в СССР немецкого коммуниста тема судьбы французского генерала Моро, что в русской армии сражался против солдат политического противника – Бонапарта, но смерть пожелал встретить в мундире генерала французской республики. (Вилли Бредель «Смерть генерала Моро»).
Для Моро французские солдаты, против которых сражался он на фронте, все-таки оставались «нашими мальчиками», также как для Бределя – немецкие солдаты Второй мировой.
И не собирался Бредель немцем быть перестать, как не помышлял и Моро в русского переквалифицироваться, потому что это было бы ложью.
В контекстеПусть всегда будет солнце! Кушать хотят даже оппозиционеры, а «длань кормящая» в лице европейских НКО требует определённых политических деклараций, в которых Израилю давно уже отведено неминуемо-почётное место.
Телеканал «Дождь» может быть хорошим или плохим, полезным или вредным, он может быть сколь угодно продемократическим и антипутинским, но не может он перестать быть РОССИЙСКИМ телеканалом, и российские «мальчики», будь они хоть десять раз сорокалетними алкашами, для него все равно будут «нашими».
И неужели же те, что выдавали ему лицензию на вещание в странах Балтии, не понимали, что не может он перестать быть российским, даже если бы очень захотел?
Мог бы, конечно, притвориться, но… кому это нужно? Ведь первым результатом неизбежно оказалась бы утрата общего языка именно с российской аудиторией, ради которой все и затевалось.
Кому нужен лишний антипутинский продемократический канал? Думаю, в Латвии и вообще в Балтии этого добра хватает. Ценность «Дождя», поскольку таковая имеется, именно в том и состоит, что
он канал не просто русскоязычный, а вот именно российский, протестующий против этой войны изнутри общества, даже если географически волею судеб оказался снаружи.
Так стоило ли от него отказываться из-за пустой оговорки, из-за формальных придирок типа отсутствия субтитров на латышском – кто его и смотреть-то станет, кроме русскоязычных? К формальным правилам в России издревле относились глубоко философски, а фактически латыши всю необходимую им информацию в другом месте найдут, да и обсуждать ее станут под совсем другим углом зрения…
* * *
Понимаете, никогда потом в жизни, сколько я ни убеждал себя, я не мог выковырять из души холодное недружелюбие к этим, как говорят, очень умным и преданным человеку животным.
Немецкие овчарки остались для меня навсегда фашистскими овчарками, тут я ничего не могу с собой поделать.
А. Кузнецов
А теперь… Раз-два-три… Перевернули песочные часики.
Россияне, значит, нероссиянами стать не могут… А как насчет латышей? У них ведь тоже не так уж давно свои «мальчики» были, что по лесам прятались – доблестной «армии-освободительнице» в спину стрелять.
Вы думали, они это забыли? А вы не думайте! Вспомните лучше, как родители ваши реагировали на звуки немецкой речи, как слово «немец» было у них ругательным.
Несправедливо? Вне всякого сомнения. Немецкий народ, язык, традиции веками существовали, а «Тысячелетний рейх» и протянул-то всего двенадцать лет…
Вы скажете: поколение родителей уже практически со сцены сошло, многое изменилось, а наши внуки и вовсе ничего такого не вспомнят, будет для них эта война историей из книжки, как для нас 1812 год… Но для наших родителей закончилась война в 45-м, и ясно было, что взят Берлин, что опасности больше нет, а оккупация Латвии до 90-го длилась, и до сих пор маячит угроза ее возобновления.
В контекстеЭто Лёша Коростылёв. Это «Дождь» Когда «великие демократы» льют грязь на Израиль – не спешите радоваться. Пройдёт совсем немного времени, и они точно так же будут лить грязь на вас под смех и улюлюканье всё той же «прогрессивной общественности».
Так, может, простим латышам аллергическую реакцию на русский язык, традиции, обычаи и культуру? Снос памятников тем самым «воинам-освободителям», что для России своей – да, вправду освободителями были… в отличие от Латвии, да и не от нее одной?
Не слыхала я что-то, чтобы в России кто-нибудь памятник Чингиз-хану возвести собирался, а в Монголии возвели, и ничего себе – стоит, и никого это особенно не волнует.
В Израиле как-то вот не рвется никто Богдану Хмельницкому монументы ставить, но и про демонстрации протеста в Иерусалиме против существования подобных в России или Украине тоже не слыхать.
В Польше воспоминания о полководце Суворове определенно не возбуждают желания лицезреть его изображение, но и на подрыв оного в Питер диверсантов не шлют. В конце концов, какое кому дело, какие памятники (не)желательны в чужой стране?
Да-да, наверное, вот оно ключевое слово: «в чужой стране».… ИМПЕРСКОСТЬ есть неотъемлемая часть русской культуры, ее не вытравить (также, впрочем, как антисемитизм, но на это латыши как раз не в обиде – сами такие же).
Не могут потомственные культуртрегеры поверить, что Казахстан или Украина, Латвия или Грузия действительно ЧУЖАЯ страна, и сама решает, нужны ли ей памятники Пушкину или Екатерине Второй, совершенно независимо от личных характеристик и убеждений указанных деятелей, потому что для местных жителей символизируют они не поэзию и не потемкинские деревни, а то, что в своем доме они не хозяева.
Также как для нас в Израиле музыка Вагнера символизирует нечто иное, чем в концертных залах Европы, и тут уж ничего не поделаешь.
Европейцы слышат звуки, а от остального отвлечься могут, даже если не нравится, а мы отвлечься не можем, у нас эти самые прекрасные звуки сразу ассоциацию пробуждают с тем, что… Ну, в общем, вы меня понимаете. Вот также трудно зрителям бывших провинций отвлечься от имперской психологии, уверенности в превосходстве над покоренными народами, которая насквозь пронизывает всю русскую культуру, начиная с того же Пушкина.
Таково свойство любой империи – хоть персидской, хоть римской, хоть британской – притом, что культура и тут, и там великая – кто бы спорил – но как-то вот насильно присоединенные ее не ценили никогда.
И коль скоро «Дождь» – канал российский – не по документам, а по сути: по ментальности, по мироощущению, по стереотипу поведения –
не может в Латвии не возникнуть аллергическая реакция не на то даже, ЧТО, а на то, КАК он говорит, даже если скажет по-английски или по-латышски.
На любой признак российскости, тем более что не миновала опасность повторной оккупации с добровольно-принудительным присоединением к «русскому миру». Сами по себе эти признаки – от куда более непосредственного выражения эмоций до закуски на газетке – видит Бог – вполне безобидны, но ассоциации…
* * *
Сытый голодного не разумеет.
Русская пословица
В контекстеВыводы делайте сами Знаете, что любезно сказал нам один катарец, когда узнал, что мы из Израиля? «Вам не рады. Убирайтесь отсюда как можно скорее. Никакого “добро пожаловать”, вы не добро». И это хозяин — принимающая сторона, а не какой-то ливанский заезжий болельщик.
Скорее всего, у «Дождя» и в мыслях не было, латышей обижать, хотя бы потому что не было у них намерения, удобной лицензии лишиться.
Им просто в голову не приходило, что поведение, методы и манеры, к каким в России привыкли (привычка держать себя, обходить инструкции, брать интервью…), могут показаться оскорбительными населению одной из недавних ее провинций.
Также как латышам не приходило в голову, что не успеют россияне за пару лет сообразить: Латвия больше НЕ провинция.
Сообразить на уровне не теоретического признания, а практических поведенческих реакций, не наступать на любимый мозоль (для чего не худо бы, как минимум, осведомиться, где этот мозоль расположен).
Значит, простое недоразумение? Недоразумение – да, но… не простое. Есть знание, которое теоретически сформулировать – пара пустяков, но вот в жизнь (точнее – в собственное поведение) воплотить из теории, увы, невозможно. Вспомните еще раз, сколько времени потребовалось России уже после 45-го, чтобы не только на поле боя, но и в душе, в общественном своем сознании Вторую мировую завершить, да еще с необходимым учетом смены поколений.
Несколько лет назад появилось в прессе (в т.ч. в русском переводе) длинное и подробное интервью светоча израильской литературы, без пяти минут нобелевского лауреата и т.д. ныне покойного Амоса Оза.
Он, кстати, вполне резонно сетовал на одержимость европейских единомышленников темой арабо-израильского конфликта, будто бы, кроме этого, уже не о чем думать и писать,
но они не отставали, и вот в момент очередного обострения пришлось ему в очередной раз формулировать свою позицию. Признаюсь сразу – она меня восхитила.
Оказывается, чтобы покончить с конфликтом, надо всего лишь повести себя так, как если бы он… УЖЕ был разрешен. Ведь миром кончаются войны, так чего заморачиваться, проще же сразу одним прыжком перемахнуть через все эти неприятности типа стрельбы и трупов и приземлиться в обетованном мире, дружбе и жвачке. Какой смысл сложные задачи решать, если ответ написан на последней странице задачника?
Практические результаты такой политики пересказывать не будем (см. «Осло»), но все же интересно, откуда у соответствующих теорий ноги растут. Ответ, по-моему, можно найти в знаменитой песне Imagine («вообрази»). Вообразить предлагается идеальное существование, одна из примет которого – «жить одним днем».
Оно конечно, если одним днем жить, вполне можно обойтись без религий, без ада и рая, без стран и границ, без собственности, без неравенства, без войны…
Без прошлого (ну, то есть, оно когда-то было, но для нас, сегодняшних, уже не имеет значения) и, разумеется, без будущего – полное childfree. В таком идеальном мире, конечно, ничего не стоит странички перелистнуть и оказаться сразу в конце учебника, только вот… Любой учитель знает: не затем задачи придуманы, чтобы нужную цифру в соответствующую графу вписать, а затем, чтобы на пути от условия к ответу ученик сам стал другим, не таким, как был до того.
Списанный ответ, каким бы ни выглядел правильным, на самом деле правильным быть не может.
Да, без сомнения, миром кончаются войны, но… только при условии, что заключающие мир уже ДРУГИЕ, не такие, какими были, начиная войну.
Возможно ли россиянам остаться русскими, изжив имперскую психологию? Возможно ли латышам, украинцам, чеченцам и т.п. перестать видеть в России угрозу и ненавидеть все, что только напоминает о ней? В конечном итоге – да, но… в конечном.
Возможно, мог бы «Дождь» аккуратнее выбирать выражения, а латвийские чиновники кое на что закрыть глаза, не раздувать скандала, под ковер замести, но… тогда, вероятно, прорвалось бы по другому поводу, в другом месте… шила в мешке не утаишь.
Это ведь на компьютере пару кнопок нажал – тут тебе и перезагрузка, а люди-то не компьютеры.
Тем более – народы.
* * *
Элла Грайфер
«Живой журнал»