Импичмент входит в моду
Что привело карьеру дочери создателя южнокорейского экономического чуда к позорному финалу и каковы будут последствия для страны от ухода в отставку Пак Кын Хе
Пока внимание мира было обращено к Сирии и к процессу формирования новой команды Дональдом Трампом, настоящая политическая буря разразилась на Дальнем Востоке — в Южной Корее. И тамошние события, при этом, не были связаны с очередным обострением отношений между Пхеньяном и Сеулом.
Вынесение импичмента южнокорейскому президенту Пак Кын Хе – первый прецедент такого рода в стране, стоящей по размерам ВВП (номинальному) на одиннадцатом месте в мире – выше России.
Пак Кын Хе — уникальный политик для Южной Кореи. Она первая женщина-президент, причем не была замужем и не имеет детей. Смелый вызов для патриархального общества, где по-прежнему многие видят предназначение женщины в поддержании домашнего очага и продолжении рода.
Несчастья преследовали ее с молодости – ей было двадцать два года, когда была застрелена ее мать во время покушения на ее отца, по случайности оставшегося в живых. Пак с того времени, как старшая дочь, исполняла обязанности первой леди страны, и в течении пяти лет волей-неволей была частой гостей в президентском дворце, постигая хитросплетения подковерных интриг. В 1979 году убийца – начальник южнокорейской разведки — застрелил ее отца. Почти на двадцать лет Пак покинула опасный мир большой политики, сосредоточившись на благотворительности, самообразовании и экологических проектах.
Тем временем, в Южной Корее военные отошли от власти, которая перешла в руки гражданских. Отныне президенты выбирались только на один пятилетний срок. Бывшие сторонники Пак Чжон Хи организовали Партию великой страны, ныне переименованной в «Сэнури» — Партия новых рубежей. Политики вспомнили про дочь убитого диктатора, давно уже пребывавшую в тени, и уговорили ее поучаствовать в выборах в парламент. Они были заинтересованы в том, чтобы на консервативных избирателей действовала магия ее имени, поскольку для многих в Корее, Пак Чжон Хи – великий преобразователь страны.
Пак Кын Хе уверенно выиграла в своем округе в 1998 году, и затем несколько раз переизбиралась в парламент, где находилась вплоть до 2012 года. Она дважды служила председателем своей партии, и под ее руководством «Сэнури» удержала убедительную победу на парламентских выборах 2012 года, что послужило причиной для выдвижения кандидатуры Пак Кын Хе в том же году на президентских выборах, которые она и выиграла в декабре.
Однако вслед за этим триумфы Пак завершились.
Президентство оказалось для нее тяжким испытанием. Особых прорывов ни во внутренней, ни во внешней политике ей достичь не удалось. В 2016 ее партия «Сэнури» потерпела поражение на выборах, что однозначно свидетельствовало об изменившихся настроениях сограждан.
Но, как теперь выясняется, самые главные проблемы поджидали Пак Кын Хе в ее ближайшем окружении. С юных лет она дружила с некой Чхве Сун Силь – дочкой южнокорейского проповедника, основателя новой «религии». Надо сказать, что Южная Корея буквально переполнена всевозможными культами и сектами, это страна великого синкретизма. Достаточно вспомнить Церковь преподобного Муна.
Одинокая, с трудом сходящаяся с людьми, рано оставшаяся сиротой, Пак попала под влияние отца и дочери — «шаманов», как их называет тамошняя печать. Еще при жизни Пак Чжон Хи его дочку упрекали в том, что она открыла доступ во дворец подозрительному субъекту, который проделывал за счет доверия первой леди подозрительные делишки. Спустя много лет эти отношения возродились, но уже с дочерью шамана. Та получила неограниченное влияние на Пак Кын Хе, правила ее выступления, давала советы, оказывала влияние на принятие кадровых и политических решений.
Три с половиной года эту связь удавалось скрывать, но в начале ноябре, когда в руки прессы попал жесткий диск от компьютера Чхве Сун Силь, тайное стало явным. Эффект был подобен разорвавшейся бомбе. Факты стали всплывать один за одним – выяснилось, что дочь авантюристки поступила по блату в престижный университет (хотя она и была участницей олимпийских игр, ее это не спасло от отчисления), а непонятные люди из окружения Чхве Сун Силь также были привлечены к выполнению президентских поручений.
Страна всколыхнулась, в Сеуле с начала ноября стали проходить демонстрации и митинги, в масштабах, какие страна не припомнит с 80-х годов. В самой крупной антипрезидентской акции приняло участие до миллиона человек. Скандал разворачивался на удивление быстро. Проходимку арестовали, а Пак попыталась отправить в отставку премьера, и уволила руководство своего секретариата, пытаясь на них спихнуть вину. Однако спасти свое положение ей не удалось. Рейтинг популярности упал ниже 5% – абсолютный отрицательный рекорд в истории Кореи. А процедура импичмента была запущена в парламенте уже 3 декабря.
В пятницу, 9 декабря состоялось голосование. Для немедленного отстранения Пак от власти требовалось набрать две трети голосов – 200 из 300 депутатов парламента. Президентская партия, деморализованная, дала свыше 60 голосов – всего было получено за импичмент 234 голоса.
Еще в конце ноября Пак, поняв, что позор импичмента неизбежен, предложила свою добровольную отставку, но она не была принята, так как оппозиции требовался именно эффектный ход с вынесением импичмента.
Теперь исполняющим обязанности президента стал так и не отправленный в отставку премьер-министр Хван Гёан, тридцать лет проработавший в органах прокуратуры, политически нейтральный, а потому удобная фигура для руководства страной в сложный период, когда Конституционный суд должен решить – законна ли была проведена процедура импичмента. Если судьи подтвердят, то страну ждут внеочередные выборы президента. Особых сюрпризов на них не ожидают – победит кто-то из кандидатов от трех основных «системных» партий.
Южная Корея демонстрирует, что гражданское общество в ней существует, судебная и медийные системы независимы от исполнительной власти, и последняя не является предметом культа для населения. Никакие соображения о необходимости поддержать стабильность, об угрозе вторжения с Севера и т.д. даже не фигурировали в общественном дискурсе на протяжении всего скандала. Все политические и государственные институты нормально работали во время миллионных демонстраций, на которые люди выходили совершенно добровольно, выполняя свой гражданский долг, и будучи уверенными, что, продемонстрировав таким образом свое отношение к президенту, они добьются ее ухода.
Но необходимо посмотреть на ситуацию шире. Несколькими месяцами ранее импичмент был объявлен другой женщине-президенту – Дильме Русефф. В 2012 году точно также убрали в соседнем Парагвае президента Фернандо Луго. Во всех трех случаях ничего существенного лидерам предъявлено не было. Все обвинения касались их окружения или последствий принятия неких решений. Никто и не пытался утверждать, что они лично брали взятки. Но обстановка в мире нынче такова, что даже намек на неправовые действия, на неразборчивые методы управления, вызывает отторжение у населения.
Импичмент выносят не столько за конкретные преступления или правонарушения, сколько как предупреждение будущим правителям. Парламенты же выступают как невольные орудия народной воли, прямо выражаемой на массовых публичных акциях.
Элиты молча соглашаются с таким методом прямой демократии, поскольку в противном случае могут потерять больше в результате затягивания внутриполитических конфликтов. И еще раз подчеркнем, что ни в Латинской Америке, ни на Дальнем Востоке, популярная в России тема «не раскачивать лодку» не срабатывает. Предыдущая история там такова, что и низы, и верхи видят реальную отдачу от смены власти и не боятся идти на эксперимент с импичментом.
* * *
Максим Артемьев
«Forbes.Ru»