Музыкальная история
Ресторан «Škoda lásky». (Фото автора статьи)
Однажды министр иностранных дел ФРГ Ганс-Дитрих Геншер, детство и юность которого пришлись на смутные годы Второй Мировой войны, заключил пари на бочку пива…
Еще мальчишкой Геншер умудрился объехать полмира: сначала призванный в инженерные войска нацистской Германии, потом оказавшись в плену у американцев и англичан, он повидал многое и познакомился с различными культурами.
Он утверждал, что самая известная песня Второй Мировой «Rosamunde Polka» (или как называли ее американские солдаты «Roll Out the Barrel» – немецкого происхождения.
Но пари министр проиграл…
В контекстеНа итальянских балконах – идишская песня! Во всем мире – не только среди евреев – известна замечательная мелодия песни «Бай мир бисту шейн», которую написал Шолом Секунда в 1932 году. Но «Белла чао» мы привыкли связывать с героизмом итальянских партизан...
Песни войны – это отдельная область музыкальной культуры. С одними мелодиями - героическими и дерзкими - бойцы идут в атаку, с другими – лирическими и нежными - пережидают фронтовое затишье, вспоминают дом, близких, любимых. И каждая страна имеет в запасе для этого свои собственные песни.
Но была одна всемирно популярная мелодия, которую во время Второй Мировой войны пели на всех фронтах и по всем сторонам баррикад.
Мир тогда был объединен единой культурой, одной художественной традицией, и «зомбирование» мозгов шло наперекор общегуманистическим и эстетическим ценностям, которые у мира стали общими гораздо раньше публично объявленной глобализации.
В 1927 году в пражском пригороде Збраслав родилась песня, которой предстояло заполучить головокружительную известность. А еще за четверть века до этого у потомственного збраславского музыканта и дирижера духового оркестра родился очередной мальчик, которого назвали Яромир.
Очередной – потому что всего в семье было шесть братьев и сестер. Почти все в роду Вейвод были очень музыкальные: гены многих поколений не отдыхали на потомках.
К шести годам маленький Яромир научился неплохо играть на скрипке, к четырнадцати – на кларнете, и начал свою профессиональную деятельность в оркестре отца.
Он стал звездой збраславской музыкальной жизни. Хотя нужно сказать, что семья Вейвод при всей своей потомственной любви к музыке всегда имела и «полезную» специальность. Среди них были каменщики, строители, трактирщики - т.е. музыка являлась для этой семьи любимым и жизненно необходимым хобби, а финансы приходили и уходили благодаря более прагматичным занятиям.
Яромир – любознательный романтик, как и многие в юности мечтал посмотреть мир. Он устроился в военный оркестр Брно, и почти три года путешествовал с ним не столько по миру, сколько по родной Чехословакии.
А затем он вернулся в Збраслав, где совсем скоро отец доверил ему свое главное дело жизни – местный духовой оркестр, созданный еще его дедушкой в 70-х годах XIX века. Так началась взрослая жизнь: в будни все работали на «обычной» работе, а по выходным оркестр давал концерты в пивной при отеле, которым владел одни из дядей Яромира.
Слава об этом удивительном коллективе быстро долетела до близлежащей Праги, так что по субботам и воскресеньям Збраслав становился культурно-пивной столицей центральной Чехии. На поездах и собственных автомобилях пражане торопились на концерт знаменитого ансамбля.
Яромир был почти счастлив, и единственное, что его не устраивало – это скудость духового репертуара. Ему хотелось новых произведений, новых тем, интересных мелодий. Поэтому юный музыкант начал собственные пробы музыкального пера. И получилось то, чего никто, совсем никто не ожидал. В 1927 году Яромир Вейвода сочинил незамысловатую пьеску для своего оркестра, назвав ее «Модржанская полька»…
«Жаль любви» Марсела Голанова и Карел Готт
Прямо напротив Збраслава на противоположной стороне реки Влтавы находится пражский район Модржаны. Ведущая свою историю из далекого XI столетия, окруженная лесом, это поселение получило статус города только в середине XIX века. С обретением Чехословакией независимости в 1918 году здесь началось массовое строительство семейных вилл.
Вполне вероятно, что, глядя на мирный природно-семейный ландшафт соседнего поселения, композитор и сочинил радостную и по-чешски незамысловатую мелодию.
Оркестр начал исполнять пьесу, и эта задорно-радостная музыка совершенно неожиданно стала хитом местного масштаба. Уже не только збраславский, но и многие другие чешские оркестры включили ее в свой репертуар, и всего через 2 года после ее рождения была записана грампластинка, на которой очень модную «Модржанскую польку» исполнил пражский духовой оркестр.
В контекстеЕвреи - прародители темнокожего джаза? Музыка Америки всегда была огромным плавильным котлом, в который все живущие на новой родине добавляли свои мелодии. Воздух ее улиц был наполнен музыкой марширующих духовых оркестров, креольскими мелодиями, клезмерскимимотивами, ариями итальянских опер и негритянским церковным пением.
Но это была еще не слава, а лишь первая покоренная вершина на пути к ней. Прошло несколько лет, и в 1934 году полькой заинтересовалось известное пражское издательство Яна Гоффмана. К тому моменту Вейвода уже написал не только партитуру для духового оркестра, но и сделал аранжировку для скрипичного ансамбля.
Наконец, наступил «момент истины» для Яромира Вейводы: он подписал контракт на издание польки. Что это означало? Что его, музыканта-любителя из совсем нестоличного Збраслава, признали композитором!
Это был официальный и очень почетный статус. Поэтому его совершенно не расстраивал «сверхприбыльный» гонорар – 150 крон… Ведь это были те самые пять минут славы, о которых мечтает каждый!
Единственное, чего не хватало издательству для публикации популярного произведения – слов. Очень хотелось сделать из пьесы песню, ведь тогда ее шансы получить общечешскую известность значительно увеличивались. Вейвода сам нашел автора стихов для своей музыки. Им стал Вацлав Земан.
За считанные дни «Модржанская полька» превратилась в знаменитую «Жаль любви» (Škoda lásky),
а у быстрой и веселой танцевальной мелодии появился немного грустный и очень лиричный текст, строки которого знают в Чехи и сегодня:
«Жаль любви, которую я тебе дарила, и моих глаз, которые я выплакала. Моя молодость улетела, как сон, и теперь от этого всего в моём сердце осталось только воспоминание» (прозаический перевод – мой).
Таким музыкальным противоречием и началось шествие по миру замечательной песни.
Первым ее заразительное веселье подхватил ближайший сосед Чехословакии - Германия. Здесь эта мелодия получила название Rosamunde и собственный немецкий текст.
В 1939 году одно из американских издательств купило права на издание польки, после чего и Америка тоже вовсю начала распевать уже знакомый европейцам мотив.
Мировые политические беспорядки оказались катализатором распространения этой песенки. Ведь массовая эмиграция из Германии (после воцарения нацистов) и из Чехословакии (в связи с ее немецкой оккупацией) привела к тому, что мелодия бодро разлетелась по самым дальним уголкам земли.
«Розамунда» Андре Рейо и Хейно
1939 год стал началом Второй Мировой войны, и распространившаяся повсюду песня оказалась в удивительном положении: ее пели все стороны военного конфликта. Американцы вместе с генералом Эйзенхауэром с восторгом исполняли ее под названием «Roll Out the Barrel» («Выкатывайте бочки»).
«Rosamunde» для немецких солдат стала почти гимном. И каждый народ был уверен в местном национальном происхождении этой веселой композиции.
Когда же война закончилась, возвращавшиеся по домам ветераны несли с собой и свою любимую польку – английскую, датскую, бразильскую, польскую, американскую… народную.
Настоящий же автор был забыт…
После окончания войны и произошедшего вскоре в Чехословакии коммунистического переворота жизнь Яромира Вейводы круто изменилась. Компартия, как известно, относилась к предпринимательской деятельности очень негативно, а понятие «бизнесмен» стало почти ругательным признаком буржуазного капиталистического общества.
Как это относилось к Вейводовскому оркестру? Так ведь само существование частного оркестра и было предпринимательской деятельностью.
«Запретить!» - постановили новые власти, и Яромир Вейвода вынужден был распустить свой прекрасный оркестр, а сам отправился работать на склад запчастей завода ЧКД.
Там нужны были кладовщики, а не дирижеры, и музыкант вспомнил семейную традицию второй, более «земной» и прагматичной профессии.
В контекстеКак песня эмигрантки из России стала гимном французского Сопротивления В Англии Анна Марли пела для солдат на французском, на английском и на других языках, потому что среди них было много поляков, нидерландцев, чехов. И она пела на русском «Песню партизан».
Многочисленные публикации и концертные исполнения мирового шлягера не приносили автору ни копейки, и только издательства, владевшие авторскими правами, получали прибыль. Вейвода относился к этому философски, радуясь хотя бы тому, что песня очень нравится людям.
Дом, которым владели многие поколения семьи Вейвод, где располагался ресторан и отель, где играл свои знаменитые концерты их семейный духовой оркестр, новые власти конфисковали, отдав коммунальным службам города.
Больше 10 лет Яромир был оторван от музыки, и только в конце 50-х годов ему удалось снова организовать оркестр (не частный, конечно, а государственный любительский), стать его дирижером и начать опять писать музыку.
И хотя ему не удалось добиться славы своего золотого шлягера, он написал еще много песен. Яромир Вейвода прожил долгую и вполне счастливую жизнь – 86 лет. Он умер в 1988 году, а еще через 12 лет три сына композитора получили принадлежавший отцу приз – песня «Жаль любви» была названа главным шлягером столетия!
Русские солдаты тоже принесли домой эту песенку, спетую на родном языке. Но ее, легкую и веселую, заглушили своей тяжелой поступью советские марши и гимны.
А вернулась «Розамунда» к русским слушателям благодаря любимому всеми кино: В «Покровских воротах» Михаила Козакова Савва Игнатьевич с блеском разбудил память тех, кто знал эту мелодию, и познакомил все последующие поколения, «не нюхавшие пороха», а потому не имевшие возможности быть знакомыми с этим всемирным хитом.
С 1996 года в Збраславе, который сегодня уже является частью Праги, а не ее пригородом, проводится фестиваль духовых оркестров «Збраслав Вейводы».
Так что в конце сентября каждый год в центре тихого идиллического Збраслава звучит духовая музыка, произведения самого Вейводы и, конечно, главная международная любимица – песня «Жаль любви».
И как когда-то 100 лет тому назад в составе оркестра Вейводы играли 20 представителей этого рода, так и сегодня им руководят сын и внучка композитора.
Roll Out the Barrel
Произведение, созданное чешским композитором, которого знали очень немногие, исполнялось мировыми звездами эстрады:
сестры Эндрюс, Фрэнк Синатра и Лучано Паваротти, оркестры Билли Холидея, Гленна Миллера и Бенни Гудмена весь беспокойный XX век заражали своих слушателей его легкой и оптимистичной мелодией.
Свой вариант создали в Дании, Польше и еще бог знает где. Музыковеды подсчитали удивительную статистику: зарегистрировано 14 названий этой песни (в различных странах), и найдено 27 текстов на разных языках мира.
Если бы Яромир Вейвода узнал об этом, наверняка простил бы и жадных издателей, не желавших делиться прибылью, и коммунистических функционеров, отобравших когда-то любимое дело. Но песня им сочиненная стала популярной в самых дальних уголках планеты, а это - лучшая награда для любого художника.
Автор статьи - гид, организатор индивидуальных экскурсий по Праге и городам и замкам Чехии
* * *
Екатерина Герцман
Статья любезно прислана автором