Его идея о пан-европейской армии настолько же безумна, как и неблагодарна
Церемония поминовения погибших в Первую Мировую войну (Рамле, Израиль). (Фото: «IsraPhoto» - «Nautilus»)
Почти всё, что недавно говорил французский президент Эмманюэль Макрон по вопросам внешней политики, США, национализма и патриотизма, крайне глупое.
Он недвусмысленно упрекнул Дональда Трампа за то, что тот восхваляет национализм, как убеждение граждан суверенных стран в том, что их лидеры будут отстаивать в первую очередь интересы их страны, а интересы других стран ставить на второе место.
И в то же самое время, критикуя национализм, он говорит и действует так, как будто он французский шовинист первого порядка.
Французский президент страдает довольно распространенными мечтами о некой очередной Европейской «империи» - Цезарь, Наполеон, Гитлер... Брюссель? Вероятно воображает себе некий новый Рим, управляемый французскими культурными элитами, чьи мудрость, стиль и утонченность были бы заменителями загрязняющих атмосферу танков и ракет, и которые бы играли роль греческих философов в европейских римских легионах: «Речь идёт о том, что Европа должна стать неким вариантом империи, как Китай. И как США».
Но помимо того факта, что беспокоящиеся о вопросах иммиграции восточные европейцы и финансово неблагополучные южные европейцы всё более скептически относятся к северному империалистическому экуменизму, может ли Макрон назвать хоть одну империю прошлого - Персидскую, Римскую, Оттоманскую, Британскую - которая бы не была в первую очередь и преимущественно «националистической»?
Предполагает ли не-националистическая «Европейская империя» ставить интересы США или Китая наравне со своими собственными? Будет ли она следовать диктату ООН?
Выступает ли Макрон против национализма, только потому что другие националисты более сильны, чем он он и его вид национализма (независимо от того назвать ли его французским, или пан-европейским)? И может быть поэтому он пытается конкурировать с ними, выдвигая свой империалистический европейский проект? Согласятся ли нации не быть националистами по отдельности, но стать националистами коллективно?
В контекстеВсе, что вы знаете об окончании Первой Мировой, неправда Не высадись армия США во Франции в 1918 году, Первую мировую войну выиграла бы Германия. Французы и британцы к тому моменту держались из последних сил. Уже к концу 1917 Франция потеряла убитыми 3 миллиона человек, а Великобритания — 2 миллиона.
Макрон абсолютно не знает истории. Он ссылается на приевшиеся пугало по имени «национализм» как на причину, унесшую жизни 20 миллионов человек во время Первой мировой войны. На самом же деле, в конце концов, национализм спас Западную цивилизацию от агрессии. Вспомните французскую стойкость в Вердене, британское мужество в Бельгии, и американскую уверенность в своей правоте и гордость за отправку 2 миллионов пехотинцев в Европу, чтобы остановить попытки немецкого кайзера построить германскую пан-европейскую империю.
То, что чуть не разрушило Западную цивилизацию к 1918 году было не национализмом как таковым, а скорее авторитарным милитаризмом, воплощенном в самонадеянности кайзера Вильгельма II, что Германия экономически, культурно и в военном отношении превосходила своих соседей.
В своём расчете затрат и выгод, Берлин поэтому считал выгодным для себя взять силой то, что причиталось Германии.
Двадцать лет спустя само отсутствие британского и французского национализма - которое символизировали дебаты в Оксфорд Юнион в 1933 году и нежелание французских школ к 1930-м годам вспоминать кровавых героев Вердена - привело к умиротворению и фатальной зависимости от слабой и морально стерильной Лиги Наций, от серий не выполнявшихся договоров об ограничении вооружений и от «международного мнения».
Лига Наций хвасталась своей коллективной мудростью и этическим влиянием, но она просто позволяла Гитлеру нарушать условия Версальского договора. И она ничего не делала, когда Япония начала аннексию территорий Маньчжурии, и также ничего не делала, когда Италия отправила свои войска через Суэцкий канал, чтобы построить новую итальянскую «империю» в Абиссинии.
Чтобы остановить Муссолини потребовалось бы нечто большее, чем британский интернационализм и коллективизм. Потребовалось бы националистическая вера в превосходящий по силам флот Его Величества, чьи линкоры и авианосцы могли бы легко вытеснить экспедиционные силы Муссолини из Средиземного моря до того, как они доставили в Абиссинию пулемёты, газ и начали бомбить эфиопов.
То, что спасло Европу во второй раз во время Второй мировой войны, было осознание во время Блица, что британцы были исключительной и гордой нацией,
которые могли сплотиться вокруг националистического духа Уинстона Черчилля; они больше не доверяли интернационалистской дипломатии Стэнли Болдуина, Невилла Чемберлена и графа Галифакса.
То, что освободило континентальную Европу были мобилизованные американцы, которые пришли в Европу с верой в ценности своей страны, были поддержаны силой национальной экономики и воодушевленны патриотической кампанией у себя на Родине.
Макрон, в нынешнюю чудаковатую эпоху Трампа, видит национализм как токсическое развращение патриотизма. Это можно понять, учитывая французское прошлое, когда Филипп Петен (карьеру которого во время Первой мировой войны, что иронично, Макрон восхвалял) надеялся создать независимую, националистическую и колониалистскую Францию Виши в союзе с антисемитской, расистской и колониалистской нацистской Германией.
Поэтому Макрон страдает от психологического состояния, известного как проекция, в котором свои собственные ошибки и тревоги перекладываются на других, чтобы попытаться избавится от собственного чувства неуверенности и вины.
Учитывая, что авторитарные движения 1930-х годов во Франции, Германии, Греции, Италии, Португалии и Испании проистекали из псевдонаучных идей генетического превосходства и уверенности, что гражданство должно основываться на расе, для Макрона это может быть естественно пытаться защитить Европу от «национализма» европейского вида.
Наверное он чувствует себя комфортно, когда пытается этот расовый авторитарный европейский «национализм» приписать всем остальным странам.
Макрон совершенно упускает из виду то, что когда расистские националисты в Америке идентифицируют себя, они всегда это делают с необходимыми прилагательными: «черные» националисты 1960-х, националисты «La Raza», того же периода, и сегодня «белые» националисты.
По их собственной терминологии, они все признают, что без таких прилагательных идея американского национализма не будет их собственным национализмом, но будет естественно и нормально всеми восприниматься в экуменическом смысле о том, что все американцы всех рас видят своё коллективное и единое будущее как отличное, а иногда и противоречащее, повесткам дня других людей и наций.
Американцы за границей, даже из разных этносов и рас, всегда легче себя отождествляют с другими американцами, чем с иностранцами, которые внешне похожи на них.
Когда я выезжаю за границу, я нахожу всегда гораздо больше общего и всегда меня волнуют больше афро-американские или латино-американские туристы, чем скандинавы. Я храню и уважаю свои скандинавские корни, но у меня мало общего со скандинавами и я переживаю об их стране гораздо меньше, чем о своей.
Макрон также предупредил о России, Китае и США, как от новых соперниках или даже врагах его предполагаемой европейской армии. Идея о пан-европейской армии, которая бы в теории сдерживала США, является настолько же сумасшедшей, насколько же и неблагодарной.
Странам, которые в настоящее время не могут выполнить даже обещанные траты в 2% от ВВП на оборону, вряд ли стоит говорить о создании нового транснационального альянса. В концепции Макрона об отдельных силах НАТО и ЕС, будут ли силы НАТО совершать разведывательные полёты над Грецией по понедельникам, а силы ЕС по вторникам, или они друг с другом воевать по средам?
Изоляционисты в США будут рады принять эту идею, поскольку она освободит их от того, что они считают слишком большими затратами на защиту Европы.
В теории, без уверенности в том, что интервенционистская Америка в случае чего защитит Европу, возможно идея Макрона о том, что европейцам следует самим защищать себя, не столь уж и плоха. В реальности же, учитывая историю ХХ века, существует мало доказательств того, что Америка представляет угрозу для Европы или что Европа без защиты со стороны США сможет сама себя защитить.
В контекстеКригсмарине в степях Украины Эти миротворцы испарятся оттуда, как они «слиняли» с Голанских высот четыре года назад, как только там начали стрелять... Объясните мне, кого – и с какой ржавой (а то и просто - несуществующей) техникой хочет разместить Порошенко на Донбассе?
Является ли возвышенный идеалист Макрон на самом деле холодным реалистом, который уверен в том, что между конституционной Американской республикой и диктатурами Китаем и Россией нет никакой разницы? Какой реальный урок преподала нам история Первой и Второй мировой войн: что Франция должна была сама защищаться как от авторитарных режимов в Германии и Италии, так и от демократической Америки?
В 1944 году французы волновались о том, что освободив их от немцев, Америка захватит Францию, как это сделали немцы в 1940-м? Американское кладбище во Франции это свидетельство американского империализма?
Осознаёт ли Макрон, что роль США и роль Франции - как в ХХ веке, так и сегодня - совершенно не сопоставимы? Он действительно верит, что США несут такую же угрозу Франции, как Китай и Россия? Если это правда, сегодня Америка должна очевидно отказаться от сотрудничества с Францией.
Конечно же, американское правительство не считает Францию потенциальным врагом, как Россию или Китай.
Но может нужно спросить у Макрона: а не стоит ли начать так считать?
Что вынуждает Макрона показывать свой идиотизм, кроме его невежества?
Во-первых, он видит возможности, связанные с проблемами в Германии, эррозией правительства Меркель и растущим страхом среди европейцев, что ЕС превратится в Четвёртый рейх. Возможно Макрон представляет себя новым Шарлем Де Голлем, который поднимет значимость Франции.
Как человек «идеи», он предлагает противоположное видение Европы, на которую всё больше и больше оказывают влияние идеи Трампа о том, что если страны в первую очередь начнут заботится о своих собственных интересах, тогда они в дальнейшем смогут быть более способными помочь другим.
Во-вторых, Макрон не может смирится с тем, что неотёсанный Трамп имеет куда больше успехов, чем одухотворенный Макрон. По всем основным экономическим показателям США значительно превосходит Францию: безработица (3,7% в США против 9,3% во Франции), рост ВВП (3,5% против 0,4%) и во всех глобальных показателях доверия потребителей.
Все предупреждения Франции по поводу недавних действий США во внешних отношениях, вроде переноса посольства в Иерусалим или отмены иранской сделки, о том, что они вызовут хаос и катастрофу, оказались пустыми.
В-третьих, все лидеры Франции, рейтинг которых неуклонно падает (популярность Макрона снизилась до 25%) всегда начинают клеветать на США и превозносить нереализованное французское величие.
Разве мы не помним бывшего коммуниста, осужденного мошенника и друга Саддама Хуссейна, Жака Ширака и его министра иностранных дел Доминика де Вильпена, автора панегирика Наполеону, который превратил дебаты в ООН по поводу войны в Ираке в цирк?
В-четвертых, Макрон не является анти-националистом, он является оппортунистом, что не значит быть «про-» или «анти-» какой-либо идеи. В 2003-2004 годах французским политикам и интеллектуалам было выгодно изображать США как наивных интервентов, ведомых неуклюжим Джорджем Бушем-младшим, который говорил об универсальных ценностях свободы и желании каждого человека жить в свободном демократическом обществе.
Французы ухмылялись этой интернационалистской идее также, как они осуждают националистические взгляды Трампа, который заботится только о бизнесе, а не навязывает свои взгляды о хорошей и безопасной жизни другим.
В-пятых, нынешний европейский национализм выражается не в расовом превосходстве, а в глубокой неприязни к элитам ЕС, которая воспринимается как высокомерная и невосприимчивая к последствиям строительства своих утопических миров. Если провести честные референдумы, жители одной трети стран Европы откажутся от большинства европейских пактов, которые были подписаны раньше.
То, что их удерживает, так это холодный расчет того, что они получают перераспределяемых денег больше, чем выплачивают налогами, а не любовь к Брюсселю, желание пан-европейской армии или стремление к ещё большей пан-европейской солидарности, не любовь к идеям Макрона о «европейской империи», и не ненависть к США.
Мсье Макрон, позиционируя себя как европейского гранда, который учит Дональда Трампа урокам истории и политики, лишь доказал, что его предполагаемое элитарное образование и профессиональная подготовка не заменили ему здравого смысла, базового понимания истории и некоторого практического понимания мира, в котором мы живём.
* * *
Виктор Дэвис Хансон
«National Review»
Перевод: Владислав Притула
«Blogspot»