Убежавшая из дома
Коллеги пишут: очередной акт исламского варварства в Барселоне, арабские террористы атакуют туристов на Рамбле, в Камбриле, Турку, Марселе…
Зачем мы снова себя обманываем? Зачем лесом прикрываем ядовитые деревья?
Арабы? Исламисты? Мусульмане-убийцы? Всё так! Но у этих нелюдей есть и малая родина. Прежде всего они – марокканцы, тунисцы или алжирцы. У нас в Германии их называют NAFRI, иногда магрибцы. В общем – североафриканцы.
Никто другой (если исключить исключения) в исламском терроре в Европе не замешан.
Трудно сразу поверить? Понимаю. Но давайте навскидку…
Берлинский рождественский террорист Анис Амри – тунисец.
Убийца-водитель на набережной Ниццы – тунисец.
Организатор серии терактов в Париже Абдельхамид Абаауд – марокканец.
Организатор терактов в Брюсселе Мохаммед Абрини – бельгиец марокканского происхождения; братья Ибрахим и Халид эль-Бакрауи, смертники – бельгийцы марокканского происхождения; их «коллега» Наджим Лаашрауи – бельгиец марокканского происхождения…
Все 12 бандитов из Барселоны и испанских окрестностей, включая «газового имама», – марокканцы.
В минувшее воскресенье полиция Финляндии установила личность мужчины, убившего двух и ранившего ещё 8 человек в историческом центре Турку. Им оказался 18-летний иммигрант из Марокко.
Эту формулу можно наполнять с помощью Гугла долго…
У исламского терроризма в Европе есть отчётливо читаемое имя: Марокко-Тунис-Алжир. Но прежде всего – Марокко.
В Германии сейчас проходит адаптацию более чем миллион беженцев. Сирийцы, афганцы, иракцы… Их почти 90%. Североафриканцев среди этих беженцев (явных и тайных) – пара процентов.
А кто совершил в первом квартале текущего года 73% ото всех тяжких преступлений, устроенных беженцами? Марокканцы и другие нафри.
А кто замешан в 79% особо тяжких преступлений – убийств, покушений на убийство, похищений? Сами ответ угадаете?..
Эти цифры я нашёл в как бы секретном докладе Федерального ведомства уголовной полиции, озаглавленном «Криминал в контексте миграции».
Долгие годы в Германии, особенно в Северном Рейне, где у них «гнездо», марокканские преступления стыдливо прятали в общей мигрантской статистике.
Но новогодний магрибский бал в Кёльне сорвал плотину. Ведь среди мерзавцев, устроивших охоту на женщин той ночью, магрибцы составляли чуть ли не 90%!
Так откуда они у нас и сколько их на самом деле?
Будем честны, когда-то давно Германия сама открыла опасную магрибскую шкатулку! В 1963 году, когда Руру позарез требовалась дешёвая и неприхотливая рабочая сила, магрибцам дали «зелёный свет». В итоге в Германии сейчас официально проживают 75 000 людей с марокканскими корнями, 30 000 тунисцев и 20 000 алжирцев. Но это – статистика.
А я заглянул в статистические материалы фонда Хасана II, там много цифр о 3 000 000 марокканцев Европы. И Германии, по мнению тамошних экспертов, досталось 130 тысяч подданных марокканского короля.
В пострадавшей больше других на прошлой неделе Испании их – 600 000, а во Франции – 1,13 миллиона.
Но разве все марокканцы в Европе теперь под подозрением?
Я ни в коем случае не хочу ни сказать, ни намекнуть, что все марокканцы в Европе террористы (мы ведь хорошо помним 90-е, когда все русские в Германии были «мафиози»). Я просто поражён и озабочен тем фактом, что почти все террористы в Европе – марокканцы.
Давайте посмотрим, кто такие эти «нафри» были ещё вчера? Пьяницы, наркоманы, мелкий уголовный сброд. Затанцевать и обобрать поддатого на тёмной улице, обрезать сумку, отнять телефон, подломить киоск, обчистить машину, толкнуть травку или колёса, как максимум кокс… Вот их потолок. Ну и ещё замочить или покалечить своих же в тупых разборках.
И вдруг они сотнями вербуются в тайную армию «Халифата». Случилось это буквально у нас на глазах, 2−3 года тому назад.
Что их туда толкнуло? А может быть, кто их туда заталкивает?
Не знаю, как-то это очень всё подозрительно сюжетно: из мелких барыг – в шахиды, из крадунов – в ревнители ислама, из алконавтов и наркош – в слуги шариата.
Я не верю в массовые прозрения! И ещё меньше верю в спонтанные массовые прозрения.
Мы ведь видим, что речь идёт о конкретной группе. Это – среда мигрантов из Магриба, в возрасте 17−37 лет, имеющих криминальное прошлое или склонных к преступному образу жизни, так или иначе все «нафри»-террористы были связаны с наркотиками (берлинский Амри, к примеру, торговал несколько лет наркотой и даже стучал в наркополицию на своих коллег)…
Словом, среда, где зарождаются раковые клетки европейского магрибского терроризма, легко определяема. Значит, её можно и надо лечить!
И ещё, мне представляется, что кто-то умело и тонко работает с этой быдломассой. Вряд ли это преслувутый «Халифат», судорожно обороняющий свои последние клочки влияния в Сирии и Ираке.
Я не знаю – кто. И не знаю, где и когда случится очередной приступ «исламского варварства».
Но я знаю почти наверняка, кем будут его исполнители.
Марокканская трагедия Европы, увы, не закончится на Барселоне или её окрестностях…
* * *
Арсений Каматозов
«Русская Германия»