Умер оперный певец Дмитрий Хворостовский
«Пришел, спел, победил» - вспоминает The Times свой заголовок от декабря 1989 года в некрологе певцу Дмитрию Хворостовскому. Тогда этот победитель конкурса «Певец мира» дал первый концерт в Уигмор-Холл в Лондоне.
Его продвижению способствовали красивая внешность и glasnost. Этот человек с мощным сибирским голосом - одновременно сияющим и темным - с легкостью ввел аудиторию в состояние, близкое к истерическому восторгу: у него была безупречная техника пения, идеально-плавное легато, поразительная власть над своим дыханием, безукоризненные жесты - и проницательный маркетинг, - говорится в статье.
Хворостовский, которого почти все звали «Димой», вскоре стал гвоздем программы в великих оперных театрах всего мира, не в последнюю очередь - в Королевском оперном театре в Лондоне и в Метрополитен-опера в Нью-Йорке, где за каждое появление за сцене ему платили пятизначные суммы.
Его концерты, проходившие с аншлагом, вскоре были перенесены из уютного Уигмор-Холла в более просторный Барбикан, где он в 2008 году дал потрясающий концерт вместе с пианистом Евгением Кисиным, - пишет издание.
У себя на родине Хворостовский сделался национальным героем: сообщалось, что поклонники с восторженными криками выстраивались вдоль улиц, а 80 тыс. человек теснились в театре под открытым небом, чтобы взглянуть на него хоть мельком.
В перерывах между выступлениями в западных оперных театрах он целенаправленно пропагандировал музыку в некоторых из самых отдаленных российских городов, пел на площадках «с такими плохими роялями, что их едва удавалось перетащить на сцену», как рассказывал он сам.
В Японии и Корее его концерты рекламировались в журналах для подростков - неслыханный ход для классической музыки, - сообщает издание.
По мнению автора, коронной ролью Хворостовского был Евгений Онегин, а красота и харизматичность способствовали успеху в операх Верди.
Газета замечает: На взгляд некоторых из его критиков, Хворостовский с его серебряными локонами, пронзительным взглядом и ранимым видом - не более чем оперная звезда для олигархов, человек-загадка со связями в недрах политического средоточия Москвы, улика российского вмешательства в дела оперного театра, которое имело место задолго до того, как эта страна начала влиять на выборы.
Он пел дуэтом с Рене Флеминг на Красной площади, выступал перед 6 тыс. зрителей в Кремле, а на свое 50-летие получил поздравительную телеграмму от президента Путина.
В повседневной жизни Хворостовский был человеком, у которого душа нараспашку.
Я человек очень скромный и тихий, но иногда безумствую, иду на дикий риск и хочу вызывать сильные эмоции,
- говорил он в интервью The Times в 1992 году, имея в виду не только свою деятельность на сцене. Такие герои, как Фигаро, Дон Жуан и Евгений Онегин, были для него больше, чем ролями - они олицетворяли определенный образ жизни.
Он мог проявлять заносчивость и был легковозбудимым: пил слишком много виски (но не водки, уверял он), курил слишком много «Марлборо лайтс», в Венеции была драка с румынским продюсером, которая закончилась переломом носа.
Случались споры с режиссерами, в том числе в 1992-м в парижском «Шатле» - такой яростный, что Хворостовского вновь пригласили в этот театр лишь спустя 12 лет, - пишет издание.
Подробно напомнив о его биографии и творческом пути, газета высказывает предположение, что одной из самых пронзительных работ Хворостовского стали «Песни и пляски смерти» Мусоргского, записанные в 2004 году.
Эта музыка по-настоящему пробирает тебя до костей, - сказал он в интервью The Times в 2005 году. - Наверное, один из самых трудных вокальных циклов, которые были когда-либо написаны. Не только музыка, но и сама тема.
* * *
Редакция
«ИноПресса»
«The Times»