Новоявленные «октябристы» и их реальные цели
Израиль как форпост обороны Запада от агрессии Востока: инсталляция ы Тель-Авиве с портретами заложгиков. (Фото: «Nautilus»)
И в западных, и в русскоязычных медиа активизировались обсуждения перспектив российско-украинской войны – и в данном контексте снова и снова стали проскальзывать уже давно не новаторские мысли, что Украина сегодня стоит на страже западной цивилизации, защищая ее от восточного варварства.
Всецело находясь на стороне героического украинского народа и желая ему победы над российским агрессором, я бы тем не менее призвал к весьма осторожному использованию подобных категорий.
Традиционно драматизирующий нынешние события подход основан, с одной стороны, на безумности путинской войны и на том шоке, который она породила на Западе, и, с другой, на «цивилизационном» дискурсе Кремля, наложившемся на хантингтоновскую теорию «столкновения цивилизаций».
Обычная западная война
В контекстеСезон охоты на евреев Это «право на возвращение» в чужое государство всегда было ключевым требованием палестинских арабов, что полностью разоблачает миф о «двух государствах». Предлагается не признание палестинского государства рядом с Израилем, а создание второго палестинского государства вместо Израиля.
Между тем российская агрессия вполне вписывается (о чем я уже много раз писал) в бесконечный ряд войн, которые веками велись в Европе, — войн за сферы влияния, за территории, да и даже за восстановление «исторической справедливости».
Владимир Путин в этом контексте — типичный европеец; человек, ошибшийся не континентом, а столетием; будь он современником Наполеона и Меттерниха, его участие в европейской политике мало бы кого смутило.
Даже если рассматривать нынешнее противостояние России и Европы как новую холодную войну или предполагать, что она просто еще не кончилась, не стоит воображать, будто речь идет о столкновении «Востока» и «Запада».
Россия — не антипод Запада и никогда не была им в течение столетий своей непростой истории. Она скорее должна осмысливаться как одна из двух «окраин» Европы, ставшая продуктом многочисленных миграций, колонизаций и заимствований, занявших около тысячи лет — от викингов до модернизаторских усилий рубежа XIX и XX веков.
Сталкиваясь с Европой, Россия выступала то охранительной (как во времена Николая Первого), то утопически-прогрессистской (как во времена большевиков) силой, которая, однако, всегда подпитывалась западными идеями и концепциями, не рождая ничего собственного.
Поэтому очередная холодная война между Россией и Европой, какой бы драматичной она ни была, не должна восприниматься как «противостояние цивилизаций»;
она остается — как и, замечу, все крупнейшие мировые конфликты XVIII–XX столетий, внутризападной заморочкой.
В контекстеЛондон содрогнулся от многотысячной «правой волны» Антимигрантские настроения являются следствием наложения негативной реакции на самих мигрантов на негативную реакцию на политику мультикультурализма, проводившуюся левыми западными элитами в предшествующие десятилетия.
Почему мне кажется крайне важным подчеркнуть это? Потому что Запад в его подлинном понимании не видел конфликтов с Востоком уже более трехсот лет.
С XVII века, в течение которого европейские державы утвердили господство на море и колонизировали значительные территории на всех континентах, никаких значимых угроз западному миру извне его не исходило.
Последней попыткой Востока серьезно вмешаться в историю Запада стала, вероятно, османская осада Вены в 1683 г., но и она не несла экзистенциальной угрозы Европе.
В России последний поход крымчаков на Москву состоялся ста годами ранее, а войны с Портой в XVII–XVIII веках носили, при всей их «судьбоносности», сугубо периферийный характер.
В XVIII–XIX веках западные державы нанесли восточным десятки унизительных поражений, а зачастую пользовались его человеческими ресурсами для собственных завоеваний – как это было с индийскими армиями, воевавшими в Африке под водительством британских генералов или колониальными полками в Первую мировую войну.
Даже крупнейшая держава Востока, Китай, была разгромлена на рубеже XIX и ХХ веков объединённым европейским экспедиционным корпусом без заметного напряжения и значимых потерь.
Опасная восточная война
В контекстеПрезидент Франции Макрон поощряет терроризм и разжигает бойню Резня 7 октября 2023 года носила откровенно геноцидный характер, и лидеры ХАМАС этого даже не пытались скрывать. Тем не менее именно Израиль ложно обвиняют в геноциде. На деле же армия обороны Израиля делает всё возможное, чтобы избежать жертв среди мирных жителей.
Между тем сегодня, в момент (и в какой-то мере в тени) очередного внутризападного конфликта формируются линии первого в Новом времени противостояния между коллективным Западом и настоящим, а не воображаемым, Востоком.
Этот Восток сейчас воплощается не гротескным «консерватизмом», который изобрел Путин вместе с кучкой приближенных попов, а пещерной фанатичной религиозностью мусульманского мира, усиливаемой его неспособностью создавать новые социальные и культурные достижения и его нежеланием использовать уже созданные.
Слепая ненависть к прогрессу — это практически все, что могут предъявить своим последователям идеологи этого движения, и Запад выступает для них сущностью, заслуживающей лишь безжалостного уничтожения.
Ничего подобного, замечу, внутри самого Запада не случалось со времен религиозных войн XVI и XVII веков — но даже тогда вопрос о значимости базовых ценностей евроцентричного мира, его истории и культуры не подвергался сомнению.
Этот новый конфликт между Востоком и Западом имеет все шансы стать гораздо более опасным, чем любой из прежних — даже тот, что имел место на фоне «упадка и разрушения» Римской империи. Варвары V века скорее стремились захватить римское наследие, чем разрушить его —
в то время как варвары XXI-го не видят в западном мире ничего требующего сохранения, и никого, кто вызывал бы сочувствие.
При этом, если в прежние времена между Западом и Востоком проходили чёткие границы, то сегодня противостояние идет уже по большей части на территории самого западного мира, куда инфильтруется всё больше представителей Востока, ментально и идеологически коррумпируя западные элиты.
Я не говорю о том, что антизападные силы в мире активно консолидируются, создавая предпосылки для масштабных альянсов, противостоящих классическому Западу.
В контекстеБлеф под названием «общественное мнение» в мире Самое убедительное доказательство мы получили на последнем конкурсе песни «Евровидение», который состоялся всего 4 месяца назад. «Общественное мнение» поставило Израиль на 15-е место в голосовании. Однако европейская публика дала Израилю максимальное количество баллов в 13 странах, а в двух других странах Израиль занял второе место.
И если Украина, подвергшаяся агрессии со стороны последней европейской империи, сегодня выступает форпостом обороны современной Европы от Европы архаической, то
форпостом обороны Запада от агрессии Востока выступает не менее героический Израиль, два года назад подвергшийся столь же жестокой атаке фанатиков-террористов из ХАМАСа.
И воистину удивительны не столько поддержка большинством западных стран Украины, сколько отказ в такой поддержке Израилю, который становится все более массовым.
Победа России, сколь бы печальным ни было такое развитие событий, означает лишь откат Европы в недавнее прошлое, к «новой Ялте», к временам обыденности войн за территории или зоны влияния —
тогда как легитимация экстремистских исламских движений означает поражение всего коллективного Запада, поражение добровольное, капитуляцию перед неизвестным и грозным врагом.
Отказ от поддержки еврейского государства, незаменимого союзника западного мира, не говоря уже о разжигании антисемитизма в самой Европе — нечто гораздо более опасное, чем прекращение помощи Украине, пресмыкательство перед путинской диктатурой и перенятие ее «консервативных ценностей» по всему Старому Свету.
Цивилизация или варварство?
В контекстеО чём печалятся «друзья Аль-Аксы» Очень похоже, что единственный возможный план мирного урегулирования в понимании палестинцев состоит появлении палестинского государства на месте еврейского. А отсутствие такой перспективы сильно выбешивает. И не только их.
Концепция «столкновения цивилизаций» нанесла жестокий удар по основам западного мировоззрения в том виде, в каком оно сформировалось в эпоху Просвещения.
Заявив — неважно, осознанно или непреднамеренно — о множественности «цивилизаций», Хантингтон задал дискурс, отличный от дискурсов последних трехсот лет, когда понятие «цивилизация» использовалась исключительно в единственном числе, как это было у Жана-Жака Руссо и Шарля Фурье, где «строй цивилизации» (подчас резко критиковавшийся просветителями как воплощение неравенства и иных пороков индустриального общества) противопоставлялся дикости, патриархату и варварству, выступая их историческим отрицанием.
Изменив фокус анализа, гарвардский профессор de facto уравнял в «правах» сообщества, многие из которых не имеют к цивилизованному миру ни малейшего отношения
— и это сегодня приносит катастрофические последствия для западного мира.
Войны, восходящие к 7 октября, — либо в связи с датой рождения военного преступника, либо через непосредственный день начала агрессии — показывают удивительную ограниченность исторической рефлексии современного западного мира.
Он еще способен оперировать категориями новейшего времени, отдавая себе отчет в том, насколько опасно нарушение суверенитета и попытка двух международно признанных держав силой решать территориальные проблемы — и, действуя соответственно, он поднимается на защиту жертвы агрессии.
Однако он категорически не может найти правильную сторону, как только дело касается столкновения цивилизации и варварства, развитого гражданского общества и обуянного религиозным фанатизмом стада, будущего и прошлого — что вызывает ужас из-за понимания того, насколько развитая цивилизация готова совершить самоубийство.
Новоявленные «октябристы» — и фанаты Путина, и сторонники великой Палестины — при всех их различиях в масштабах антиевропейскости и антизападничества, имеют удивительное сходство: они отказывают соседним народам, украинскому и еврейскому – в праве на существование, территорию и суверенность.
На этом основании они начинают свои агрессии, и я не вижу причин, могущих воспрепятствовать их жертвам применять любые методы для уничтожения агрессора.
Любая «неоднозначность» в данном вопросе, на мой взгляд, делает неоднозначным лишь — в одном случае — существование современной Европы, а в другом — перспективы всего западного мира…
* * *
Владислав Иноземцев
«The Moscow Times»