Пиррова победа Демократической партия
США: «Мы, народ!» (Фото: «Nautilus»)
В чисто арифметическом выражении недавные местные выборы в Америке не изменили ровным счетом ничего. Соотношение сил как в нижней, так и в верхней палате Конгресса осталось прежним, если не считать отдельных случаев ренегатства среди демократов.
В игре были позиции гувернеров двух штатов и функция старосты Нью-Йорка, и во всех трех политических субъектах Камала Харрис на прошлогодних президентских выборах осилила Трампа, несмотря на его общенародный триумфальный успех.
В контекстеДемократическая партия США мутирует в социалистическую Ситуация начала меняться после того, как сенатор Берни Сандерс, причисляющий себя к социалистам, поборолся за право быть кандидатом от ДП с Хиллари Клинтон. Он проиграл, но вокруг него собралась активная команда единомышленников, превратившая ДСА в сильную фракцию внутри ДП.
Можно понять неподдельную радость противников президента, которые исходят из того, что он крупно проиграл, раз нигде не выиграл. Такая поверхностная оценка, однако, совершенно не учитывает главной особенности современной американской политики – она глубоко парадоксальна.
Парадокс последних местных выборов как раз и заключается в том, что победившая на них партия одновременно оказывается и главным проигравшим.
Победа относится к числу пирровых, она далась победителю ценой идейного самоубийства. Демократическая партия потеряла в арьергардных боях свою бессмертную душу, суть и смысл своего существования. От нее осталось одно лишь название.
Это не первый и не последний случай тотального перерождения, когда политическая формация трансформируется в свою полную противоположность, сохраняя за собой прежнее название, как привлекательный товарный знак. Кто сведущ в истории Соединенных Штатов, знает, что в прошлом такое уже случалось, и именно с этой партией, которая в начале XX-го века умудрилась перепозиционироваться, буквально вывернув себя наизнанку.
Что касается использования товарного знака, понимаемого как обманка, как заведомо ложная реклама, то тут вообще примеров начать перечислять – не кончить. Tут вам и «либеральные демократы» типа жириновцев и «народные демократии» вроде Северной Кореи.
Человечество не случайно живет в эпоху оруэлловского новояза, когда пыточные ведомства именуются «министерствами любви», а цензура – глубоким модерированием контента.
Идейное перерождение партии есть не что иное, как явление химеры, когда зародыш паразита, попав в организм хозяина, постепенно выжирает его плоть изнутри, превращая ее в пустую оболочку, сохраняющую первоначальный видимый облик, но скрывающую совершенно иное, химерическое существо. Химера выдает себя разве что тем, что в минуты особого раздражения из грудной клетки перерожденца высовываются ее хищные мордочки со звериным оскалом.
Демократическая партия проиграла именно в том смысле, что переродилась до неузнаваемости, превратившись в небезопасную химеру.
В контекстеЗоран Мамдани – будущий президент США, или Goodbye, America Тысячи мусульман, сикхов и индуистов заселили районы «Ямайка» и Ричмонд-Хилл, а на улицах появилось множество индийских лавок, продуктовых магазинов, общественных зданий и храмов. Ныне действующий мэр Нью-Йорка Эрик Адамс уже всячески заигрывал с индийской общиной, часто появляясь в населённых индийцами районах и расточая индо-американцам славословия.
Еще недавно либеральные пропагандисты уверяли мир в том, что радикально прогрессистское крыло в Демократической партии, представленное ветеранами вроде Берни Сандерса или девушками из фракции Squad (по-русски «военный отряд» или «рота») – это не более, чем левые уклонисты, перевозбужденные маргиналы без шансов, партийцы скорее терпимые, чем влиятельные. Их, якобы, можно пересчитать по пальцам одной руки.
Но после победы в Нью-Йорке Зохрана Мамдани, убежденного социалиста и идейного антисемита, после того, как члены фракции демократических социалистов перешли к активным революционным действиям, вроде убийства молодых израильских дипломатов в Вашингтоне, стало ясно, что именно эта линия движения является нынче направлением главного удара, той столбовой дорогой, по которой их партия бредет в светлое будущее, к «зияющим высотам».
Печать теперь пестрит заголовками, смысл которых лапидарно выразил «дедушка американской революции», сенатор Берни Сандерс: Демократической партии пора понять и признать конечную цель всей своей деятельности!
Вы конечно догадываетесь, что такой благородной целью является построение социализма как первой стадии коммунизма. Разумеется, социализма демократического, с беспощадно человеческим лицом!
За неимением других, именно Мамдани сегодня считается признанным лидером своей партии, а его представления о том, как должно выглядеть общество социальной справедливости, все его «планов громадье» уже успешно освоено американскими демократами, стало программой, обязательной к прочтению и запоминанию.
Нет смысла перечислять отдельные целевые позиции его убедительной программы, покорившей сердца нью-йоркских избирателей.
Они принципиально не отличаются от обещаний других «кремлевских мечтателей» всех времен и народов, хоть Ленина со Сталиным, хоть Фиделя Кастро с Че Геварой, хоть пролетарской династии Кимов с их учением «чучхе» впридачу.
Мы-то помним, что самый первый указ победивших большевиков на заре коммунизма обещал «фабрики – рабочим, землю – крестьянам» - прежде, чем
и те, и другие были практически лишены всяких прав собственности и обращены в современных крепостных.
В контекстеЛиберализм как новая стадия племенного строя Их упорная борьба с еврейской религией и религиозными людьми это борьба оголтелых язычников, создавших себе новую религию. Они ее могут называть либерализмом, прогрессивизмом, демократическим социализмом с культом личности себя, любимых. Мы все это проходили. Ничего нового.
Обещанием нельзя никого оскорбить, или, как гласит известная речевка, «никто не может вам дать того, что я могу пообещать».
Всем понятно, что сразу после триумфальной победы начинается фаза «объективных трудностей» и «вражеских происков», делающих осуществление данных обещаний невозможным. Единственное, что можно реально успеть, так это «отнять и поделить».
Так в чем же тогда проявляется небезопасная химеризация Демократической партии Соединенных Штатов? Она – в полном перетолковании отношений между гражданином и государством.
Имеющие память помнят, кому принадлежит классическое высказывание: «Не спрашивай, что может твоя страна сделать для тебя, спроси лучше, что можешь сделать ты для своей страны». Этими словами в январе 1961 года демократ Джон Фицджеральд Кеннеди открыл свой первый и последний президентский срок.
Их смысл не допускает разночтений: ответственный гражданин не ждет даровых милостей от государства, он обязан сам активно и осмысленно включиться в общее дело совершенствования общества, лишь тогда он может чего-то требовать от него.
Республиканец Рональд Рейган, как всегда, довел мысль до логического конца, когда в 1981 году произнес: «Правительство – это не решение проблемы. Правительство – это сама проблема!»
Невозможно представить себе такие слова в устах нового мэра Нью-Йорка. Вся его нехитрая социальная философия как раз и сводится к представлению о попечительской роли государства,
которое обязано позаботиться об удовлетворении потребностей гражданина – в духе новомодной парадигмы неотъемлемых прав человека на достойное жилье, всевозможные пособия, жизнь в достатке и развлечениях.
В контекстеЕго убили, потому что боялись Смерть Чарли Кирка – это своего рода Рубикон. Он был настоящим либералом – из тех, кто мог быть не согласен с оппонентом, но он отдал жизнь за то, чтоб оппонент имел право говорить. Чарли заплатил своей жизнью за право каждого из нас свободно говорить, люди. Включая право на свободу слова для тех же либералов.
Человек имеет право, и государство обязано дать ему то, на что он по праву притязает. Это и есть большая военная тайна избирательного успеха Зохрана Мамдани: город, который покинули сотни тысяч старых горожан, чье место заняли «понаехавшие» новоселы, лелеет свою мечту о попечительском государстве, готовом обеспечить потребных всем необходимым на халяву, хотя они и не успели дать ему взамен ничего, кроме своих претензий.
Кто бы не проголосовал за обещания бесплатного транспорта, доступного жилья, дармового образования, фиксированных цен на продукты питания, независимых от колебаний рынка?
Понятно, что такие завышенные и ничем не заслуженные ожидания есть прямая протоположность традиционной «американской мечты»,
суть которой – хороший шанс добиться всего собственными усилиями, своим умом и талантом, терпеливым трудом.
Метаморфоза, случившаяся с Демократической партией, проявляется в том, что ее больше не интересует осуществимость планов – ее волнует совсем другое: происхождение политиков, их принадлежность к той или иной социальной или конфессиональной группе.
И у Мамдани, и у другой успешной кандидатки, Газалы Хашми, ставшей вице-гувернершей штата Вирджиния, аналитики в упор не видят их программных пропозиций, зато одобрительно отмечают иммигрантский статус и исламское вероисповедание.
Личностные маркеры оказываются важнее политических программ.
Избрание на высокие посты первого мусульманина и первой мусульманки рассматриваются как доказательство успеха новой доктрины личной идентичности, где принадлежность к определенной «правильной и прогрессивной» группе по признаку расы, национальности, пола или сексуальной ориентации считается более важным фактором, чем их профессиональная компетентность.
В контекстеЕще один социалист идет в мэры NYC Для этого многомиллионного электората Мамдани – идеальный кандидат. Голосуя за него, эти избиратели голосуют против Трампа и поддерживающих его христианских националистов. Так называют тех, кто считает, что США были созданы христианами и правительство этой страны должно следовать христианским ценностям.
При этом, сами понимаете, как бы невзначай меняется само восприятие политической легитимности.
Если критерием выбора являются теперь не знания и опыт в сфере экономики, безопасности и коммунального управления, а вероисповедание и пол, то и политика перестает быть инструментом управления и становится демонстрацией и ритуалом признания принадлежности к тому или иному идейному сообществу, желательно правильному.
Вся партийная деятельность сводится к регулярным манифестациям идентичности. В социологии это называется культурной подменой или подлогом.
Там, где политика характеризует не то, что он сделал или собирается сделать, а то, к какому социальному пузырю он принадлежит, кончается всякая демократия, и начинается марионеточный театр ритуалов и символов. Америка вступает в эпоху, когда идейное состязание все больше вытесняется борьбой символов.
Но и это печальное упрощение оказывается следствием еще более трагической утраты. Утрачен, или почти утрачен родовой знак Америки – ее индивидуалистическая ментальность, уверенность в том, что самостоянье человека является залогом его величия.
Желание жить по-своему, следуя божеским, а не стадным законам, представление о том, что каждый имеет право на личную свободу и на плоды своего труда – именно это веками привлекало переселенцев, заставляя бежать из надышанных коллективистских сообществ в поисках религиозных и личных свобод.
Уникальный индивидуализм отнюдь не вступал в противоречие с патриотизмом, просто его мотивация становилась иной – американец сражался за родину не потому, что в ее земле лежали его предки, а потому, что видел в ней пространство новообретенной свободы.
А жизнь без свободы уже не стоила того, чтобы ее жить.
В контекстеШокирующий раскол Америки Уговаривая себя, что они стоят на стороне добродетели, совестливости и сострадания - потому что привержены либеральному универсализму и братству человечества, левые объявляют всех, кто предан Западу, национальному государству и Израилю, «правыми», «фашистами» и «нацистами».
Не случайно несущим образом американской народной культуры стал человек фронтира с его «хуторской» ментальностью, готовый в любой момент без раздумий и взвешивания шансов встать на защиту своего дома, семьи, хозяйства, а в каком-то высшем смысле – на защиту своего образа жизни.
Геройский идеал американского фермера, без колебаний снимающего со стены старенькое отцовское ружье, обладает заразительным суровым обаянием, которому было трудно противостоять. Ему хотелось подражать.
Да и в реальной истории индивидуализм Америки оказывался более продуктивным и успешным, чем коллективизм Старого света, всегда стремившийся утопить человеческую личность в болоте общих интересов. Колхоз анонимен и не рождает героев.
Америка теряет культ личной свободы, а ее индивидуализм растворяется в коллективных ценностях нового большинства.
Если бы кто-то злонамеренный захотел убить Новый свет в его отличии от остального мира – он бы поступил именно так: наводнил бы страну толпой анонимных «колхозников», предел мечтаний которых сводится к бесплатному коммунальному жилью и продуктовым карточкам.
* * *
Ефим Фиштейн
«Nautilus»
Статья любезно прислана автором