Уголовник Пригожин повторил путь генерала Корнилова. Повторит ли Россия свой путь после бунта?
Схлопнувшийся «бунт Пригожина» породил глубокое разочарование у многочисленных недоброжелателей кремлевского диктатора, видевших в помпезном рейде на Москву «ЧВК Вагнер» реальный шанс на быстрое падение путинского режима. Это разочарование совершенно излишне, поскольку и надежды были тщетными.
Если еще позавчера, до того как грозный Пригожин взял ход назад и вместо покорения Москвы отправился «на зимние квартиры» под лозунгом «Ша, уже никто никуда не идет!», можно было догадываться, чем завершится триумфальное пригожинское наступление, сегодня следует искать подсказки по поводу последствий случившегося.
И то, и другое (чем завершится «бунт» и к чему приведет) довольно хорошо читается по историческим аналогиям, если их знать и уметь читать.
Прозрачная аналогия
В контекстеАльтернатива Все они, и Франко, и генерал Корнилов, и Пиночет, и корейский генерал Пак Чжон Хи, и Салазар искали пути выхода страны из кризиса, пути спасения из того тупика, куда её пытались загнать «прогрессивные силы».
Демонстративный бунт Пригожина более всего вызывает аналогию с тем, что люди моего поколения, знающие историю по советским учебникам и мемам, помнят как «Корниловский мятеж». Не случайно и Путин намекал именно на него в своей первой официальной реакции на пригожинский демарш.
Он во всех своих идеологических посылах обращается к этому поколению, к которому сам принадлежит, и потому рассчитывает быть понятым. Намекал и, как всегда, передергивал карты в уверенности, что быдло, к которому он обращается, мало что знает, ничего не помнит, а потому можно ему гнать любую туфту под видом исторических фактов и тем более — аналогий.
Благо «Корниловский мятеж», с которым марш Пригожина не ассоциировал разве что самый ленивый комментатор, — удобный материал для фейков.
Прежде всего потому, что он сам по себе фейк.
Дело в том, что никакого Корниловского мятежа (как затем и «левоэсеровского» годом позже, тоже известного нам из советских исторических святцев, а пуще – из качественного фильма Юрия Карасика и Михаила Шатрова «Шестое июля» с Аллой Демидовой, Юрием Каюровым и Василием Лановым в роли Дзержинского) не было.
С точностью до наоборот
В августе (сентябре по новому стилю) 1917 года генерал Корнилов, бывший в то время верховным главнокомандующим Русской армии, отправил подчиненный ему 3-й кавалерийский корпус под командованием генерала Крымова на Петроград.
Но сделал это по приказу Временного правительства и по просьбе его председателя, а заодно военного и морского министра Александра Керенского. Какой же это мятеж?
Керенский сам попросил Корнилова ввести в Петроград верные ему и правительству войска. Поскольку он был напуган попыткой большевистского мятежа 3-4 июля. Тогда у Керенского (который еще не был министром-председателем) хватило решимости расстрелять массовые демонстрации, требовавшие низложения Временного правительства.
Подоспевший ему на помощь из Италии старый друг по эсеровской партии, видный сионист Пинхас Рутенберг, убеждал его разом покончить со смутой, расстреляв еще и Ленина и Троцкого. Но на это Керенский не решился, за что и поплатился.
Большевики продолжали представлять опасность, а на петроградский военный гарнизон рассчитывать было нельзя. Его составляли, в основном, резервные части в стадии переформирования перед отправкой на фронт. Солдатам нравилась риторика большевиков, требовавших свержения правительства «министров-капиталистов» и немедленного заключения мира.
Альтернатива перед ними была простой: либо взять власть – либо вернуться на фронт. Примерно, как во фразе героини Раневской в замечательном фильме «Подкидыш»: «Девочка, чего ты хочешь – на дачу или чтобы тебе оторвали голову?» Ясно, что они выбрали, на чью сторону встали.
Так что Керенскому нужны были в Петрограде воинские части, способные уравновесить и нейтрализовать эту мятежную массу. Кавалерийский корпус Крымова, казалось, подходил для этой роли наилучшим образом: основной контингент его составляли казаки, традиционно используемые российской властью для подавления бунтовщиков.
Путин, известный фальсификатор истории, в своем обращении по поводу пригожинского «бунта», не называя имен ни Пригожина, ни Корнилова, тоже привел аналогию из 1917 года.
Сказал, что именно этот мятеж (надо понимать – корниловский, другого не было) лишил Россию предназначенной ей победы в мировой войне и привел к войне гражданской, братоубийственной.
Все было ровно наоборот. Не только потому, что России 1917 года, с ее полностью разваленным хозяйством, умирающей экономикой и не желающей воевать армией, победа в мировой войне никак не светила.
Но и потому, что Корнилов, умелый и талантливый военачальник, отстаивал идею «войны до победного конца», а для этого требовал установления строжайшей дисциплины в армии, ликвидации армейских советов, возвращения единоначалия и смертной казни, твердой государственной власти, мобилизации тыла на нужды фронта и победы.
Именно потому и для того он, государственник и милитарист, позволил использовать себя и подчиненные ему войска для вмешательства в политическую ситуацию.
Не для выхода России из войны, а для продолжения ее. Не для бунта, а для подавления бунта.
И мятежом, как уже сказано, это не было. Был сговор. С главой правительства — действующего, хотя и беспомощного.
Силки политики
В контекстеДух Октября Безумно боясь реставрации монархии, напуганный выступлением Корнилова, Керенский, не дожидаясь решения Учредительного собрания, нарушая закон, 1 сентября объявил Россию республикой, а себя провозгласил диктатором. История Наполеона повторилась, как и мечтал о себе адвокат Керенский, но на этот раз в виде фарса.
Чем сильнее недовольство существующей властью, тем выше в обществе потребность в резко отличающейся от нее альтернативе. Временное правительство слыло аморфным и слабым, нерешительным, раздираемым внутренними противоречиями. Да и властью оно было лишь наполовину – делило ее с Советами.
Корнилов воспринимался полной противоположностью этому полувластному образованию. Боевой генерал, резкий в действиях на полях сражений и в речах с трибун. У этого не забалуешь!
Он еще нигде не высказывал своих претензий на роль правителя России, но в демократической общественности уже сформировалось мнение, что в такой тяжелый час страна нуждается в диктаторе. И Корнилов подходит для этой роли как никто другой.
Большевики и сторонники других советских партий, естественно, жидали его прихода с тревогой и страхом. Но либералы, интеллигенция, дворяне, буржуазия, чиновничество и военные – с ликованием и надеждой. Это были те слои общества, на которые опиралось Временное правительство. Однако его глава в ожидании Корнилова разделял опасения первых, а не воодушевление вторых.
По мере приближения «корниловцев» к Петрограду пригласивший их в столицу Керенский стал воспринимать пришествие генерала как угрозу себе.
Его правительство, конечно, не располагало полнотой власти в стране и даже Петрограде, но зато он в этом правительстве имел исключительные полномочия – как премьер и военный и морской министр. И что ж теперь – своими руками отдавать их амбициозному генералу? Зачем тогда нужен он, Керенский, при живом диктаторе, уже набирающем популярность как народный герой?
К тому же он подозревал, что Корнилов благоволит к его предшественнику на премьерском посту, князю Львову, и захочет сделать его председателем правительства. Этого никак нельзя было допустить!
Опытный политик и умелый интриган, Керенский нашел, как предотвратить пришествие Корнилова в Петроград, воцарение в нем и народное ликование по поводу этого.
Он объявил генерала мятежником. Якобы Корнилов предъявил ультиматум с требованием передачи ему всей полноты военной и гражданской власти в стране, намерении сформировать новое правительство из министров, которых он сам назначит по своему усмотрению. И для осуществления этих планов главнокомандующий двинул свои войска на Петроград.
Так возникло понятие «Корниловский мятеж», охотно подхваченное большевиками, ими укорененное в советской историографии, а из него — и в нашем сознании.
В той же мифологической советской историографии зафиксировано, как был прекращен «Корниловский мятеж». Якобы большевистские агитаторы встретили корниловские войска на подступах к Петрограду, разагитировали их – и те повернули обратно.
Большевистские агитаторы действительно проникли в части 3-го кавалерийского корпуса. Можно только догадываться, как на казаков и горцев подействовали речи, а особенно лица этих агитаторов.
Судите сами, чьи аргументы повлияли на казаков больше, и что именно подвигло их к отступлению, если выйдя после встречи с Керенским, на которой министр-председатель честил его мятежником и предателем, командир корпуса генерал-лейтенант Крымов застрелился прямо в канцелярии военного министра.
Какой убедительностью должно обладать слово агитатора, чтобы оно могло сравниться с простреленной головой командира?
Договорняк объясняет все
В контекстеСостязания в людоедстве Однако и тому, и другому далеко до Евгения Пригожина, который не ограничивается словами, а резво берется за дело. Пока Луговой мечтал пополнить лагерный мир долгосрочниками, а Кадыров рассуждал о грядущей мобилизации, Пригожин взялся за лагеря, вербуя заключенных на войну с Украиной.
Зачем нам все эти истории столетней давности? А чтобы понять, как творятся мятежи в России.
Аналогии никогда не бывают идеально точными. Они не зеркало, а скорее – призма, определенное искажение всегда присутствует. Но если сделать некую поправку на преломление луча в призме времени, можно уловить некоторые тенденции и попытаться с их помощью объяснить некоторые непонятки.
В 1917 году тоже не все понимали, с какой стати генерал Корнилов, презирающий и временное правительство и его председателя Керенского, которого честил последними словами еще во время похода на Петроград, отправился спасать от Советов эту никчемную, в его представлении, власть. Но если сделать поправку на сговор и отсутствие у генерала диктаторских амбиций, все становится яснее.
Когда в прошлую пятницу Пригожин объявил поход на Москву для свержения Шойгу и Герасимова, которые обманывают ни в чем не виноватого Путина, никакой логикой нельзя было объяснить, как он это собирается сделать в сегодняшней России, где все решения принимает один человек, и зовут его Путин, против которого у Пригожина и помысла нет.
Но если представить, что весь этот демарш никакой не бунт, не мятеж, а обычный договорняк, других объяснений не надо и искать.
И тем более бессмысленно надеяться, что этот путинский Голем по пути за своей «справедливостью» попытается свергнуть Путина и останется жив на первом километре своего распиаренного похода. А ведь многие уважаемые люди надеялись…
Границы дозволенного
Он и так слишком долго живет после фразы о «счастливом дедушке», который может оказать[ся] чудаком на букву «м». Этот дедушка личных оскорблений не прощает – многие шутники уже мертвы.
Но может быть, лишение жирного господряда на поставки продовольствия армии как раз и было ответкой на эту вольность – пока бог взял деньгами. Как всякий уголовник (и сам Путин, кстати), Пригожин каждый раз проверяет границы дозволенного, опасно заступая за черту.
Ему прощались уже многие крамольные высказывания. А тут он от слов перешел к делу — объявив бунт и вправду пойдя на Москву.
Когда Путин в субботу днем объявил эту договорную шалость предательством, Пригожину стало ясно, что на сей раз он перешел линию фола – единственный оценщик его пиар-ходов этим словом не бросается.
После этого не было шанса, что бесстрашный папа-Вагнер не повернет назад. Что и случилось в тот же день. Батька подоспел, лишь чтобы подготовить пекло.
Историческая миссия
В контекстеЖаба и Минобороны Главный момент славы Пригожина уже позади: ресурсов у него осталось мало, его конфликты с Минобороны (а теперь уже и Кадыровым) стали большой обузой, а двусмысленное выступление о наивном «дедушке, оказавшемся конченым мудаком», может стать последней каплей.
Но все это уже прошлое. Исторические аналогии ценны для проекции в будущее. Попробуем перевернуть воронку.
Корниловский мятеж, которого не было, показал, что революцию, которая назрела (удавшиеся мятежи называют революциями), не предотвратить ни очевидным военным превосходством, ни готовностью к жестоким репрессиям.
Октябрьский переворот, впоследствии названный революцией, совершили те самые войска Петроградского гарнизона – деморализованные, не желающие и не умеющие воевать, состоящие фактически из дезертиров, отлынивающих от фронта.
3-й кавалерийский корпус Крымова мог бы их разметать в течение нескольких часов, а то и вообще не выпустить из казарм, но он не дошел до Петрограда – командир застрелился. И власть Временного правительства пала в свой срок, потому что не могла держаться – не была собственно властью.
Пригожинский мятеж, который не был ни мятежом, ни бунтом, показал, что путинский режим, изображающий себя царством административного беспредела, именно административно беспомощен, и не в состоянии защитить даже себя.
Превентивные меры невиданного со сталинских времен размаха и жестокости против безобидных блогеров и токбэкистов, безоружных демонстрантов и одиноких пикетчиков не стоят ничего при возникновении реальной опасности власти.
Несколько десятков резервистов-наемников в брониках и со стрелковым оружием легко захватывают города и армейские штабы – и им некому противостоять, как в свое время «зеленым человечкам» в Крыму.
Невероятно раздутые штаты местных администраций, у руководителей которых морды лопаются от жира, а дома от добра, не представляют, что им следует делать в моменты опасности.
Должны быть подробные сценарии этих действий, судя по всему, их нет или на них забили. Разработка этих сценариев и контроль за выполнением – задача органов ФСБ на местах, воплощения власти сегодняшней России. Но они заняты рейдерскими захватами, крышеванием и ведением бизнесов, распилом бюджетов и по специальности – отслеживанием антивоенных высказываний в соцсетях и публичных местах.
Этот режим нежизнеспособен, потому что он беззащитен перед любой настоящей опасностью. В общем, все по оценке, сформулированной Лениным еще в ранней молодости – в конце XIX века.
В сплошь мифологизированной биографии вождя есть такой эпизод. Якобы жандарм, конвоировавший юного Владимира Ульянова в его первую ссылку, отечески пожурил его:
— Молодой человек, ну, куда вы, смутьяны, претесь? Это же стена!
— Да, стена,- якобы ответил ему будущий диктатор России, — но гнилая. Ткнешь – и развалится!
Пригожин выполнил предназначенную ему историческую роль, показав эту гнилость в течение своего короткого и лживого бунта.
* * *
Владимир Бейдер
Авторский сайт