Союзник до первого поворота
В условиях новой Холодной войны, как многие политики характеризуют положение в мире, много говорят о военно-политических союзах с участием России.
В контекстеДроны могут начать производить в РФ при поддержке Ирана О поставках иранских беспилотников в Россию стало известно в августе. Вооруженные силы РФ активно использовали их для ударов по артиллерийским позициям и ракетных комплексов Украины.
Сейчас у Москвы один безусловный союзник – Белоруссия, и несколько формальных в виде стран-членов ОДКБ (Армения, Белоруссия, Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан). Военные потенциалы этих государств незначительны, а отношения между ними – не безоблачны (Кыргызстан и Таджикистан неоднократно балансировали на грани войны).
Строятся прогнозы новых блоков, участниками которых, помимо России, называют Китай и Иран. Китайская тема столь огромна и сложна, что её можно рассматривать только в виде серии материалов. С Ираном всё проще.
Необходимо учитывать, что долгосрочные союзы между государствами возможны только в том случае, если общественность этих стран испытывает взаимную симпатию. Которая определяется не интересами правящих элит, а исторической памятью и исторической мифологией.
При этом бессмысленно спорить с мифологией, пытаться доказывать её правдивость или, наоборот, опровергать. Она такая, какая есть.
Например, в России существует устойчивый миф, что англосаксонские страны – извечные враги нашей страны («…англичанка гадит!»), что мало соответствует исторической правде, но очень прочно засело в национальном самосознании.
Нужно помнить, что иранцы осознают себя великой нацией: это восходит к временам Персидской империи, соперничавшей с Римом и Византией. Империи нет полтора тысячелетия, но имперское самосознание персов никуда не делось.
Этот мировоззренческий феномен свойственен не только Ирану, но и другим народам, когда-то создавшим империи – например, Монголии и Камбодже. В силу этого иранцам свойственна крайне высокая национальная самооценка, влияющая на отношения Ирана с другими странами.
В контекстеИран добивается помощи России в создании ядерного оружия Жесткие и жестокие репрессии иранского режима против протестующих и поддержка российских военных действий в Украине привели к тому, что высокопоставленным чиновникам администрации Байдена становится все труднее представить себе заключение сделки с Тегераном.
Для того, чтобы понять, может ли Иран стать союзником России, необходимо обратиться к иранской национальной мифологии, касающейся России.
В иранском национальном самосознании Россия всегда была агрессором, а Иран – жертвой. Для нас Степан Разин – вождь казацко-крестьянского восстания, а его поход в Персию «за зипунами» в русской исторической памяти сохранился только в легенде об утоплении «персидской княжны».
Для иранцев же поход Разина – это страшный погром, учинённый казаками в Северном Иране, а вместо одной «персидской княжны» иранцы пишут (насколько правдиво – неизвестно) о множестве женщин, захваченных казаками, и убитых ими перед возвращением в Россию.
Персидский поход Петра I для русских – поддержка грузин и армян, страдавших от персидского гнёта, для иранцев – неспровоцированный захват Баку, Гиляна и Мазендерана. Русско-персидские войны 1804-13 и 1826-28 гг. для иранцев означают захват Россией Закавказья, исторически (по мнению иранцев) принадлежавшего Ирану.
Раздел Ирана на сферы влияния в 1907 г. для иранцев – ещё одно свидетельство империалистической политики России, как и интервенция российских войск в 1911 г., покончившая с Конституционной революцией.
Политику СССР иранская мифология воспринимает как ещё более агрессивную в отношении Ирана, чем российскую дореволюционную.
Экспедиция Каспийского советского флота в 1920 г., результатом которой стала недолговечная Персидская (Гилянская) советская республика, в Иране считается попыткой насильственной советизации страны, а Советско-иранский договор о дружбе 1921 г. – неравноправным договором колониального типа (в СССР, наоборот, считалось, что договор отменил полуколониальное положение Ирана и восстановил его суверенитет).
Негативно воспринимается в Иране и период советско-британской оккупации Ирана в 1941-45 гг. Оккупация в иранской народной памяти – это голод и хлебные бунты, в которых винят советскую администрацию.
Помнят в Иране и то, что после войны СССР долго не выводил войска из Ирана, помогал азербайджанским и курдским сепаратистам, а также пытался навязать Тегерану договор о нефтяных концессиях.
В контекстеКаннский кинофестиваль требует от властей Ирана освободить из-под ареста актрису Таране Алидости Таране Алидости — одна из самых известных иранских киноактрис. Она сыграла в картине «Коммивояжер», удостоенный в 2017 году премии «Оскар» в номинации за лучший фильм на иностранном языке.
К свержению первого демократически избранного премьер-министра Ирана Мосаддыка в Иране относятся по-другому, чем в СССР и в России.
У нас считается, что Мосаддык был свергнут реакционерами при помощи ЦРУ и британских спецслужб из-за проводившейся им антиимпериалистической политики (национализация нефти, разрыв дипотношений с Лондоном и пр.).
А для иранцев Мосаддык – потомок старой династии Каджаров, сводивший счёты с новой династии при помощи СССР и местных коммунистов.
Истинным героем тех лет иранцы (в первую очередь религиозные) считают аятоллу Кашани – ультраконсервативного деятеля, сначала поддержавшего Мосаддыка, а потом обвинившего его в попытке «предать Иран в руки Советов», и сыгравшего важную роль в свержении прогрессивного премьера.
Важно, что аятолла Кашани считается духовным отцом аятоллы Хомейни – архитектора современного Ирана.
Столь длинная историческая справка необходима для понимания фона, на котором строятся отношения между Ираном и Россией. Все прочие факторы отношений двух стран формируются с учётом этой мифологии.
В идеологическом плане Иран позиционирует себя как мировая держава, объединяющая шиитскую умму (общину) всего мира, включая шиитов, живущих в других странах.
Согласно конституции Ирана, верховный руководитель (рахбар) - лидер шиитов не только Ирана, но и других стран, где проживает шиитская умма.
В контекстеДва месяца с начала восстания в Иране Могут пройти недели, месяцы, а то и годы, но поезд под названием «Свобода» уже ушел. Когда она доберется до места назначения, в каком состоянии, и сколько трупов останется после этого - знает только Аллах.
В связи с этим основная энергия Тегерана направлена на поддержку шиитского режима Башара Асада в Сирии, и шиитских военно-политических движений, таких, как «Хезболла» в Ливане, «Ансар Аллах» (хуситы) в Йемене, Хашд аш-Шаʻби (Народное ополчение) в Ираке, движениям хазарейцев Афганистана, а также радикальному шиитскому подполью в Саудовской Аравии и Бахрейне.
Стратегия Тегерана состоит в создании блока шиитских режимов вокруг Ирана, который контролировал бы большую часть мирового производства нефти и газа (шииты составляют большинство на берегах Персидского залива).
И, надо сказать, Иран довольно близок к осуществлению этого мегапроекта: он контролирует Сирию путём военной, политической и финансовой поддержки правительства Асада, Ливан (через движение «Хезболла»), и Йемен (поддерживая движение хуситов).
Всё это даёт Тегерану ощущение великодержавности, и отношения с другими государствами он строит соответствующим образом.
«Неверные» Россия и Китай расцениваются не как равновеликие союзники, достойные уважения, а как источники вооружений и технологий, а также «попутчики» в борьбе с «Большим Сатаной» (по иранской терминологии – США), и его вассалами. Важнейшей геополитической целью Ирана является сокрушение Израиля, а Россия и Китай не желают принимать в этом участия, что сильно раздражает Иран.
Не хотят Москва и Пекин и признавать иранское доминирование в странах «шиитского пояса». В результате в Сирии, где военные Ирана и России совместно помогают армии Асада, между ними неоднократно происходили трения: ведь Иран считает Сирию исключительно своей вотчиной.
Вывод можно сделать такой: Иран может быть только временным, ситуационным союзником России, и рассчитывать на долгосрочные союзнические отношения с ним невозможно.
* * *
Евгений Трифонов
«Дзен»