Композитор Александр Журбин, визит депутатши, и при чем здесь Грегори Пек?
Летом 1981 года в квартире молодого, но уже супер-успешного советского композитора Александра Журбина раздался телефонный звонок.
В СССР в составе делегации приехала какая-то депутатша конгресса Мексики. Советский Союз имел виды на Мексику, поэтому заигрывал и старался по возможности обаять разных деятелей из этой развивающейся страны.
Мексиканку спросили — что ей интересно было бы посмотреть в Советском Союзе, с кем познакомиться?
Депутатша ответила, что в молодости занималась музыкой и ей было бы интересно узнать, как в Советском Союзе обстоят дела в этой области.
Решено было показать так сказать товар лицом. Самым подходящим для обаяния депутатши признали Журбина — 36 лет, член КПСС, на тот момент автор 6 мюзиклов, 3 опер (в том числе первой советской рок-оперы «Орфей и Эвридика»), 2 симфоний и нескольких концертов для фортепиано с оркестром. Это не считая многочисленных песен и мелодий к фильмам.
В назначенное время в квартиру к Журбину приехала депутатша в сопровождении переводчика и сопровождающего.
Познакомились, сели пить чай. Журбин, что называется распустил хвост и рассказал обо всех своих достижениях.
Потрясенная депутатша слушала с открытым ртом про рок-оперы и симфонии, вынуждена была признать, что в Мексике нет и близко ничего подобного. Журбин сыграл несколько своих мелодий на рояле.
Депутатша, что называется «була у захват».
Besame mucho Dalida (1976)
Наконец, Журбин вспомнил, что его гостья тоже имеет какое-то отношение к музыке и предложил ей сыграть что-нибудь.
Депутатша отказывалась, говорила, что она никоим образом не может даже и подумать, сесть за инструмент после великого Журбина, ведь его рок-оперу сыграли (подумать только!) уже около 2 тысяч раз.
После таких лестных слов гостьи, Журбин удалился к тумбочке, достал одну из своих пластинок, надписал и одарил ею депутатшу.
Но Журбин снисходительно настаивал.
— Ну, хорошо, — наконец-то сдалась депутатша. — В молодости, я сочинила одну песню. Сейчас я вам её исполню.
Мексиканка села за инструмент и сыграла. И даже спела.
Повисла звенящая тишина. У всех трёх советских товарищей отвалилась челюсть.
Журбин что-то лепетал про то, что он считал эту песню народной. Но нет.
Автор мелодии и слов сидела за его роялем собственной персоной.
Это была Консуэло Веласкес, и её «Bésame mucho».
Она прожила немногим более 80 лет, написав огромное количество песен, симфоний и даже ораторий. Впрочем, она могла бы их и не писать — весь мир все равно знал бы ее как автора неумирающей песенки «Бесаме мучо».
Одна песня — и весь мир у ее ног
Кто он — этот страстный красавец, настолько пленивший сердце 15-летней мексиканки, что она написала такой шедевр?
Вот что рассказала сама Консуэло в интервью журналу «Огонек» в 2005 году, незадолго до смерти.
Этот вопрос журналисты настойчиво задают уже лет 60. Попробую ответить. Когда я написала «Бесаме мучо», мне действительно исполнилось 15 лет и у меня не то что романа — настоящей влюбленности еще не было.
Не верьте досужим сплетням, что я была влюблена в какого-то одноклассника или знаменитого музыканта, — это не так. В голове возник некий обобщенный образ мужчины, в которого я мечтала влюбиться.
Кстати, потом встретился человек, внешне очень похожий на этот самый образ. Его зовут Грегори Пек — тот самый Грегори Пек, ставший потом кумиром целого поколения женщин.
Впервые я увидела его в кино и страшно удивилась, как похож этот молодой человек на образ, который я придумала, когда писала «Бесаме мучо». А год или два спустя я приехала в США по приглашению Уолта Диснея: он захотел снять игровой фильм с моей «Бесаме мучо» в качестве саундтрека.
Когда Дисней меня увидел, сразу же предложил сыграть в фильме героиню. Моим партнером был Грегори Пек. Не знаю, наверное, я слишком заинтересованно разглядывала своего кумира… В общем, он, по-моему, в меня влюбился.
Во всяком случае, очень активно ухаживал. Не скрою, те три недели, что я провела тогда в США, были, наверное, одними из самых счастливых в жизни.
* * *
Редакция
«Не снилось»