Мы продолжаем работать и не сдаемся
Журналистка информационного агентства БелаПАН Татьяна Коровенкова 8 июля покинула Беларусь.
Я максимально негативно относилась к идее отъезда и не хотела уезжать. 8 июля еще в 17:30 я думала, чем буду кормить собаку вечером, а уже в 18:00 собирала вещи, чтобы уезжать. Редакция получила предупреждение, что готовится уголовное дело в отношении меня и нескольких сотрудников. Решение об отъезде приняли за несколько минут. Вещи собрала за два часа. Собаку пока временно оставила с моей мамой. Я тяжело переживаю это вынужденное перемещение, но понимаю, что это в целях безопасности.
При этом я понимаю, что эмоционально моя ситуация не самая сложная — ведь многим пришлось уехать, оставив в Беларуси семьи с детьми. Все надеются в скором времени вернуться, но разлука от этого легче не становится. И пока сотни семей разделены. Тысячи жизней пропущены через мясорубку во имя того, чтобы один человек продолжал удерживать власть.
В последние недели власти активно взялись за третий сектор, ликвидируют все. Но я не могу сказать, что гражданское общество разгромлено. Гражданское общество — это все же не офисы и не изъятая техника. Прежде всего, это люди, которые по-прежнему готовы работать на благо других и на благо Беларуси.
Независимые СМИ весь последний год находились под ударом, но, начиная с мая, когда был разгромлен tut.by, процессы ускорились. Работать в самой Беларуси стало практически невозможно из-за постоянной угрозы арестов. Многие были вынуждены уехать из страны, но никто не опускает руки. Мы продолжаем работать и не сдаемся.
Естественно, работа за пределами Беларуси имеет свои сложности. Например, если что-то происходит в стране, то уехавшие журналисты не смогут снять это на фото и видео. Хотя высока вероятность, что те, кто все еще остается в стране, тоже не смогут это сделать, потому что сразу же будут задержаны.
Тем не менее, технологии шагнули далеко и позволяют работать удаленно. Просто когда ты выезжаешь из страны, то есть опасность того, что оторвешься от повестки, перестанешь чувствовать настроения людей, поэтому все стараются, чтоб этот фокус не сбился. Все негосударственные СМИ поддерживают обратную связь со своими читателями. Читатели присылают фото и видео каких-то событий, соглашаются рассказать свои истории. Конечно, мы стараемся обезопасить своих читателей, какие-то истории публикуются на условиях анонимности, видео обрабатываются, чтобы не вычислили того, кто его прислал. И, несмотря на всю показательную жесткость репрессий, инсайды по-прежнему есть.
Лукашенко и людям рядом с ним кажется, что если они всех пересажают и все закроют, то победят гражданскую активность и протест. Но это не так. Да, уже несколько месяцев никто не выходит на марши, потому что цена такого выхода стала очень высокой, да и люди устали. Тем не менее это внутреннее недовольство, требование, что Лукашенко должен уйти, никуда не делось.
Недовольство копится и не находит выхода. А власти не просто не дают выхода для этого недовольства, они все делают для того, чтобы недовольных становилось еще больше. Например, от закрытия многих НГО пострадают, в первую очередь, обычные люди, которым этим НГО оказывали помощь или услуги. Это хорошо видно на примере благотворительного проекта «Имена», через который собирались деньги для помощи людям из уязвимых групп.
Безусловно, у всех, кто был вынужден уехать, есть надежда на скорое возвращение. Для меня, возможно, сигналом, что можно вернуться стало бы освобождение политзаключенных, прекращение обысков и арестов. В день проходят десятки, если не сотни обысков. Мне иногда кажется, что уже просто пошли по избирательным спискам, которые сдавались в Центризбирком на этапе сбора подписей, и сейчас кошмарят всех, кто подписался за Бабарико или Тихановскую.
Мне сложно делать прогнозы того, как ситуация будет развиваться дальше. Лукашенко в его стремлении удержать власть любой ценой совершенно непредсказуем. Но я очень верю, что наша разлука с родными не будет слишком долгой.
Чувство вины перед задержанными и родными
И.о. главного редактора Zerkalo.io Анна Калтыгина до мая 2021 года была редактором отдела новостей в самом крупном медиа Беларуси — портале TUT.BY. Уехала из страны 23 мая.
На TUT.BY я работала почти 10 лет. Из них последние восемь лет возглавляла отдел новостей. В январе 2020 года мы думали, что «сюрпризов не будет». Мы обсуждали какие-то проекты и циклы материалов, посвященные Олимпиаде-2020, ЧМ по хоккею-2020 в Минске, 75-летие Победы, выборы президента США. Выборы президента Беларуси мы тоже обсуждали, но думали, что не стоит ожидать от них чего-то — все пройдет спокойно и предсказуемо, как это было в 2015 году.
А потом появился коронавирус, начались отмены культурных и спортивных событий. А потом о своих политических амбициях заявили Валерий Цепкало, Виктор Бабарико и другие. Мы все еще работали, как привыкли и должны — фиксировали все происходящее: в текстах, фото и видео для истории. Очереди в пикетах, очереди в ЦИК, очереди в КГБ. И накануне 9 августа был целый план — на какие участки едем, кто занимается тем или иным кандидатом. Нас не аккредитовали в пресс-центр, где глава ЦИК объявляла результаты подсчета голосов, но и к тому мы были готовы. А вот к тому, что произошло 9 августа 2020, и перевернуло всю нашу жизнь — нет.
18 мая 2021 года с обысками пришли в офис и по домам наших сотрудников. Сайт заблокировали, позже выяснилось, что силовики просто вынесли сервера.
Первое время мы занимались тем, что пытались восстановить всю работу TUT.BY за 20 лет. Но тут стало известно, что всю продукцию портала и соцсети (а это фото, видео и все материалы — от интервью Александра Лукашенко до новости «Посмотрите, какой огурец-гигант вырос в Брестском районе») решили признать экстремистскими.
15 моих коллег TUT.BY задержали, офис опечатали, счета арестовали. На этом все не закончилось, позже стали приходить к другим сотрудникам сайта — тогда на семейном совете мы решили, что мне стоит уехать.
23 мая я улетела из Минска в Киев. И в тот же день в Минске посадили самолет Ryanair с Романом Протасевичем на борту. Поэтому другим моим коллегам, которые уезжали позже меня, не повезло: авиасообщение было приостановлено по многим направлениям, и они наматывали тысячи километров, чтобы попасть в Киев, хотя расстояние между столицами Беларуси и Украины — чуть больше 560 километров.
Теперь я живу в Киеве. С одной стороны — спокойно. С другой — с чувством вины перед задержанными коллегами и родными. Две недели назад я слышала, что только в Киеве находятся 50 белорусских журналистов. Сейчас, я уверена, эта цифра выросла вдвое.
Мы с коллегами для того, чтобы обезопасить наших коллег в неволе и наших коллег на свободе, решили сделать новое медиа. Вот так появилось Zerkalo.io. Над ним работает маленькая команда. Для сравнения — на TUT.BY работали 260 человек, из них — 72 в редакции. А теперь всего 30 человек, это включая журналистов, редакторов, программистов и так далее. Работать сложно. Даже в самые тяжелые и черные времена в Беларуси мы делали репортажи, фотопроекты, у нас было много разделов — от «Недвижимости» до «Афиши».
Теперь у нас осталось только политическо-социальная направленность, и никаких проектов. И да, мы больше не делаем репортажи не снимаем в Беларуси. Но благодаря нашим читателям и их поддержке, оторванности от родины нет. Именно благодаря им у нас получилось сделать репортаж о вакцинации в торговом центре в Беларуси. Люди по-прежнему верят нам и ценят нас. И это много стоит.
Для меня сигналом на возвращение может стать освобождение всех моих коллег, не только из TUT.BY, но и из независимых СМИ, смена власти, или полный разворот режима в сторону на самом деле положительных преобразований для общества и Беларуси а также возвращение таких базовых свобод, как свобода выражения мнения, свобода слова, право на независимое и беспристрастное расследование и по-настоящему независимый суд.
Я сейчас себя настраиваю на то, что у меня просто длительная командировка. И я надеюсь, что уже в этом году вернусь в Беларусь. У меня нет такого ощущения, что режим победил.
Он может избавиться ото всех независимых медиа, зачистить третий сектор и НГО, но что дальше? Убрать всех недовольных? История помнит немало таких примеров, а мы все помним, к чему это приводило. Я оптимист — я верю в то, что преследования закончатся.
Мы приближаемся к 37-му году
Заместитель председателя Белорусской ассоциации журналистов Борис Горецкий уехал из Беларуси 22 июля.
Нашей ассоциации уже 25 лет. В ней числятся более 1300 коллег. Все эти годы мы занимаемся оказанием юридической помощи, делаем образовательные проекты для повышения квалификации. Последний год перевернул все, потому что мы вынуждены были поставить на паузу все образовательные программы в связи с огромным количество репрессий против коллег и увеличением количества работы по юридическому блоку. Также Минюст подал иск о ликвидации БАЖа, у нас были проведены два обыска, опечатан офис, обыски были и в квартирах сотрудников, в том числе у меня.
Я уехал из Беларуси, потому что появилась реальная угроза задержания. Две недели назад были задержаны правозащитники из центра «Весна». Понятно, что власть развернула большую компанию против нас.
Поэтому мы решили уехать, чтобы продолжать работать. Да, на расстоянии тяжелее. Но ты не должен вставать в 6 утра и ждать прихода силовиков. Примерно так выглядела наша жизнь последние недели. Силовики приходили к коллегам и фактически доставали из постели. Коллеги рассказывают даже, что силовики не звонят, а просто выбивают дверь ногами. Мы работали в ужасной атмосфере страха, боялись, что в любой момент к нам могут ворваться. При этом мы каждый день читаем новости, что к кому-то уже пришли.
Слава богу, пока не расстреливают, но мы приближаемся к 37-му году. Та атмосфера страха, которая сейчас царит, уже напоминает советские репрессии, когда у людей всегда был готов тревожный чемоданчик. В последние недели я, выходя из дома, всегда брал с собой теплый свитер, старался ходить в штанах, а не шортах, потому что в Окрестина (изоляторе временного содержания в пер. Окрестина в Минске — прим.) нет возможности получать передачи. Если б тебя посадили в майках и шортах, ты так и будешь на холодном железе.
За последние десять дней у нас было более 70 обысков. Людей допрашивают. И они теперь активно рассказывают, через что прошли.
Они не молчат. Журналисты не могут молчать. Многие были вынуждены уехать, чтобы продолжать работать. А те, кто остаются, мы их называем героями, потому что они находятся под очень серьезной угрозой. Все понимают, что это может коснуться каждого и что в этой ситуации спасает солидарность.
Я пока не знаю, останусь ли я за рубежом. Но мы внутри своей команды решили, что важно оставаться на свободе, чтобы помогать людям. Я даже представить себе не могу, что может произойти, чтобы власть отказалась от репрессивной политики. Очень сложная ситуация, когда с одной стороны у власти мощная поддержка на востоке, а с другой стороны есть санкции со стороны Запада, которые не действуют напрямую. У меня была мысль о том, что эта волна репрессий была сделана к годовщине выборов, условно, кто-то из силового блока хотел отчитаться о полной зачистке. У меня была надежда, что после этого будет пауза…Но с каждым днем надежды все меньше. Силовики все время приходят к кому-то. Конца этому пока не видно.
* * *
Елена Габриелян
«RFi»