ТВ назвало протест «детским», но осудило не по-детски
Ровно 35 лет назад, в январе 1986 года, в эфир Центрального телевидения вышла программа «12 этаж» с его «лестницей», мгновенно ставшей популярной. Там, на этой лестнице молодые люди (старшие школьники, студенты) впервые получили возможность говорить со взрослыми в студии о том, что их действительно волнует. «Нашим глазам во всем великолепии явилась стихия общения, прорвавшая плотины расстояний, скучных понятий о субординации и правилах ведения всякого рода собраний. Скажу больше: это была стихия гласности, которая так долго ждала своего часа и, наконец, дождалась», — вспоминал главный редактор молодежной редакции ЦТ и ведущий программы Эдуард Сагалаев.
Открытая дискуссия по самым актуальным проблемам своего времени, непричесанные слова и мысли молодых людей, их горячность и искренность — все это было внове и вызывало живой интерес аудитории, а также пристальное внимание со стороны «контролирующих органов». Программу дважды обсуждали на политбюро и в конце концов меньше чем через два года закрыли.
Шли годы. И вот молодые люди снова появились на телеэкранах, но уже в качестве неразумных (чаще всего) бунтарей и мятежников, поведшихся на подстрекательство циничных взрослых, изо всех сил раскачивающих лодку.
Практически все новостные и общественно-политические программы федеральных каналов по итогам субботних протестных акций дули примерно в одну дуду: «предельно ясно, что организаторы сделали ставку даже не на молодежь, а на детей». Работавшие на улицах городов корреспонденты специально выхватывали из массы протестующих юные лица и заботливых полицейских, за шкирку выволакивающих подростков из опасной зоны («чтобы не затоптали»), и помогающих отцу найти девятилетнюю девочку, потерявшуюся на запруженной бузотерами Пушкинской площади столицы.
Одна и та же девочка Кристина из Красноярска, назвавшая акцию «тухляком», а не «тусовкой», на которую ее якобы призывали, обошла почти все выпуски новостей, из чего стало понятно, что оригинальных сюжетов с участием несовершеннолетних на всех не хватает, а посему ретранслируют то, что есть. Уполномоченная по делам детей Анна Кузнецова (тоже на всех каналах) негодовала: «На улицы вывели детей, это особый цинизм организаторов». В программе «Время», впрочем, все же оговорились: «Конечно, назвать протест детским было бы неправдой, но сила социальных сетей кое-кого из подрастающего поколения и тянула в сторону политической прогулки».
Соловьев на своем ютуб-канале, комментируя по горячим следам субботние события, вспомнил к месту (по аналогии) акции протеста 1989 года на площади Тяньаньмэнь, участвовали в которых по преимуществу студенты: «Было несколько тысяч протестующих. Расстреляли к чертовой матери, потом залили их брандспойтами. Потом все уцелевшие зачинщики были высланы на хрен, остальных в лагеря». Его кровожадный собеседник и единомышленник Семен Багдасаров подхватил и развил плодотворную идею ведущего: «Мы должны подавить мятеж самым жестоким образом. Если надо — разрешить применение огнестрельного оружия».
Обложка понедельничного выпуска «Новой газеты» с заголовком «Легко ли бить молодых» взбесила и Соловьева в «Воскресном вечере», и Скабееву с Поповым и их гостями в ток-шоу «60 минут».
«В Америке бы пристрелили, — отрезала радикальная Скабеева, — а у нас не было ни газа, ни водомета, ни резиновых пуль».
И с презрением отчеканила: «Сытая молодежь!»
В середине недели, когда начались задержания участников акций, в новостях пошли целые блоки с публичным покаянием молодых людей, опознанных в качестве главных бузотеров, применивших насилие к полицейским. «Глядя на этого молодого человека и слыша его тихий неуверенный голос, в голову приходят слова: кротость и смирение», — обличал одного из раскаявшихся корреспондент программы «Время» (с грамотностью у журналиста проблемы, а с обличительным пафосом — полный порядок. — И. П.). — Уже в отделении полиции он уверяет, что все осознал. Большинство уголовных дел пока открыто в отношении неустановленных лиц по всей стране. Опознают и найдут. Очевидно, что этого могло не быть, если бы не подстрекатели в социальных сетях».
Предположить (хотя бы предположить), что у молодых людей может быть собственное мнение и собственное видение происходящего в стране, почти никто на ТВ и не пытается. Разве что Артем Шейнин в ток-шоу «Время покажет» неожиданно построил первое обсуждение субботних событий по принципу «Надо понять, почему и кто выходит на протесты, хотя могут быть и подстрекатели, но это нужно доказать… Весь год людям все запрещали. Если бы власть перестала общаться с молодыми на языке запретов, многих проблем можно было бы избежать».
На фоне призывов и заклинаний его коллег — «хватит с ними церемониться», «пресечь на корню», «проучить, чтобы другим неповадно было» — стилистика такого разговора показалась почти крамольной.
Самих молодых людей ни в одну из студий никто позвать не додумался. Чай не 1986 год, и разгула «стихии гласности» с участием подростков, как это было в программе ЦТ «12 этаж», ожидать не приходится.
Взрослые, умудренные жизнью дяденьки и тетеньки лучше знают, чем должны жить и дышать их повзрослевшие дети.
С одной стороны, они же дети, глупые и неразумные, ведущиеся на призывы провокаторов, как на дудочку крысолова. С другой — они же уже не дети и должны отвечать за свои проступки по всей строгости закона, с непременным публичным раскаянием на камеру Следственного комитета.
Но есть же и хорошая, правильная молодежь. Наше будущее. Надежда страны. Ее и допустили до общения с президентом в День российского студенчества. Все ребята, как на подбор, аккуратненькие, симпатичные, думающие, говорят гладко, лишних вопросов не задают. Как с картинки.
Была когда-то в одной из молодежных телепрограмм ЦТ рубрика «Делать жизнь с кого». Там лучшие представители советской молодежи подавали пример сверстникам, яростно сражаясь в битвах за урожай, ударно трудясь на комсомольских стройках, успешно овладевая знаниями в школьных и институтских аудиториях, а попутно благородно помогая беспомощным старушкам переходить улицы и самоотверженно спасая тонущих в бурной речке малолетних детей.
Других молодых в Советском Союзе, по мнению престарелых членов политбюро, не было и быть не могло. Легендарную «лестницу» снесли. «12 этаж» закрыли. Но вот беда — не помогло.
* * *
Ирина Петровская
«Новая газета»