Вельветовая, или Бархатная
И «Железный занавес» пал!.. (Фото автора статьи)
«Воспоминание неволи делает свободу еще сладостнее.»
Цицерон
17 ноября в Чешской Республике государственный праздник – День борьбы за свободу и демократию.
В контексте1968. Вариант послесловия Неоднозначным было и положение дел дома, куда чехословацкие вожди вернулись, как побитые псы. Их еще по-человечески любили, хотя уже не знали, за что именно... Ораторы со всех трибун объясняли колеблющимся, что высшей формой отмщения за поруганную девственность является пассивное сопротивление.
33 года свободы – это много или мало?
Для кого-то – совсем чуть-чуть, а для Чехии, с ее сложным геополитическим прошлым – большая дата. Чехии есть, чем гордиться, потому что свобода была получена мирным путем: только эта страна умудрилась свергнуть с себя тоталитарный строй без человеческих жертв.
Чешскую революцию 1989 года даже хотели назвать «нежной», но прижилось более образное – Бархатная революция.
Другая версия такого «тактильного» имени для событий 1989 года уводит к музыкальным вкусам чешских диссидентов.
Популярной тогда рок-группой в пражском идеологическом подполье была «The Velvet Underground».
Иностранные журналисты применили политическую синекдоху – перенесли название с музыкальных вкусов чешского общества на политические. Так и появилась Вельветовая, или Бархатная революция.
Конечно, такие истории не случаются в один день. Примерно за год до событий 1989 года по Чехословакии пронеслись протесты. Самыми тяжелыми оказались массовые манифестации, посвященные 20-летию самосожжения студента философского факультета Яна Палаха.
Именно тогда полиция начала массовые разгоны, сопровождавшиеся митингами и арестами. Но главное, тогда начали применять силу – кулаки и дубинки полицейских пошли в ход.
Стало ясно, что «низы» больше не хотят, а «верхи» – и не могут, и не очень хотят. Ведь даже у «старшего брата» (Советского Союза) к тому моменту начались внутренние брожения в поисках выхода из сложившейся политической и экономической ситуации. Поэтому массовые волнения, производимые жаждущими свободы, но напуганными людьми были на руку определенным силам.
Единственное, что как и в случае с СССР, невидимые дирижеры этих изменений не ожидали, что дело зайдет так далеко, а цунами недовольства погребет под собой и социалистическую государственную систему, и коммунистическую партию.
Формальным началом революции в Чехословакии стал день 17 ноября 1989 года. Хотя, к этому моменту уже было очевидно, что система рухнула, и теперь нужно лишь провести «расчистку завалов».
Утром 17 ноября началось студенческое шествие, посвященное Международному дню студентов. Оно проводилось в память о тех пражских студентах, чья демонстрация была расстреляна нацистами в 1939-м.
Митинг, как и ожидалось, превратился в политическую манифестацию, по окончании которой распространился слух, что кто-то из юных участников погиб в толпе. Спустя годы документы показали, что это была инсценировка тех самых сил, которым требовалось продолжение протестов для достижения собственных целей.
Дезинформация о пострадавших распространилась со скоростью огня в сухую и ветреную погоду. «Гибнут наши дети!» - вскрикнуло чешское общество и поднялось в едином порыве.
В контекстеВласть из трех букв Сейчас единственной опорой режима становится слово из трех букв. Государство переходит в новое агрегатное состояние — власти Лубянки. Старый анекдот «В России произошла сексуальная революция — власть захватили органы» вновь актуален.
А дальше… Кто из коммунистов-«реформаторов» мог ожидать, что эти волнения сметут с пути не только старую большевистскую гвардию, но и их самих, и всю систему коммунистического мышления?
За следующие полтора месяца Чехословакия изменила все: статья 4 Конституции о руководящей роли компартии была отменена, правительство и ЦК КПЧ ушли в отставку, «народная милиция» (коммунистический вариант нацистских штурмовиков) – распущен.
На политическую арену вышли те, кто за двадцать лет до этого начал свою политическую борьбу и диссидентскую деятельность
– организация «Гражданский форум» и его руководитель драматург и правозащитник Вацлав Гавел. Новый 1990 год Чехословакия уже встречала новым государством, в котором председателем парламента стал Александр Дубчек, который 20 лет назад начинал движение Пражская весна, а Вацлав Гавел вошел в Пражский Град, став президентом уже совсем не социалистической Чехословакии.
Получилось бы все так мирно и бескровно, если бы по СССР не катился локомотив под названием «перестройка», разрушающий эту чудовищную империю?
Согласились бы чехословацкие коммунисты на попытку либерализации, если бы буквально накануне не пала бы Берлинская стена? Вряд ли… Вся международная ситуация благоволила тому, чтобы Чехословакия получила долгожданную свободу.
В нынешней Чехии не все и не всегда идеализируют эту революцию и жизнь после нее. Экономика и политика ведут себя противоречиво на различных отрезках времени.
Но демократия в Чехии есть, и с этим не спорит никто.
Гражданское общество имеет пестрые взгляды на всевозможные события и поступки государственных лидеров.
Но в этом плюрализме и есть свобода.
«Сила и свобода – вот что делает человека прекрасным.
Слабость и рабство никогда не создавали никого, кроме злых»
Жан Жак Руссо
* * *
Екатерина Герцман
Статья любезно прислана автором