Уметь проиграть всё
Индейская деревня на озере Титикака. (Фото: «Nautilus»)
Два кандидата, вышедших во второй тур президентских выборов в Боливии, спорят по поводу будущего боливийского лития.
Боливия располагает крупными запасами этого минерала – в частности, там лития вдвое больше, чем в соседней Чили, где он является важной статьей экспорта.
В контекстеЭво Аморалес. Как народный президент Боливии решил пойти на четвертый срок и был свергнут Боливия – плохой урок, показывающий, что расово-культурное и социальное разделение в обществе трудно преодолеть даже мирной революцией, а нужны годы и десятилетия упорного созидания и воспитания, к чему пока никто не готов.
Прежние правительства Боливии долго пытались наладить крупномасштабную добычу лития на высокогорных солончаках, но безуспешно. Для этого была создана государственная горнодобывающая компания YLB, пытавшаяся привлечь иностранные инвестиции.
Удалось заключить контракты с китайской компанией Contemporary Amperex Technology Co Ltd. и российской компанией Uranium One, однако работа так и не началась: соглашения были оспорены в суде местными сообществами, выступающими против добычи лития.
Из-за протестов местных жителей в 2019 г. правительство отказалось от проекта по добыче лития совместно с немецкой компанией ACISA.
Литий в Боливии стал казаться панацеей, способной превратить Боливию в нечто вроде Катара или Кувейта, где вместо нефти и газа источником всеобщего богатства станет литий.
Стоит вспомнить, что таких «панацей» в истории Боливии, беднейшей страны Южной Америки, было много. Во второй половине XIX века боливийцы надеялись на то, что из отсталости и бедности страну вытащат огромные залежи селитры – ценного удобрения и важнейшего сырья для производства пороха.
Но Боливия сцепилась из-за контроля над селитряными месторождениями с Чили, проиграла войну и лишилась не только месторождений, но и выхода к морю.
Впрочем, селитра скоро потеряла ценность: в качестве удобрения её вытеснили другие химикаты, а переход от дымного пороха на бездымный, для производства которого селитра не нужна, сильно снизила ценность этого минерала.
Чуть позже, на рубеже XIX – ХХ веков, боливийская часть Амазонии превратилась в крупного производителя каучука: казалось, вот оно, процветание – в двух шагах! Но каучуковыми плантациями занимались не боливийцы, а предприимчивые «пришлые» бразильцы, которых боливийские власти пытались обложить налогами потяжелее, и мелочно регламентировать по всякому поводу.
Обозлённые бразильские переселенцы подняли восстание, и присоединили каучуконосные районы Боливии к Бразилии: теперь это бразильский штат Акри.
Однако каучук не озолотил и бразильцев: англичане разбили огромные каучуковые плантации в Малайе и Цейлоне, а голландцы – в Индонезии. А потом появилась искусственная резина, и цены на каучук упали. История с селитрой повторилась.
В контекстеСкрепы, кока и газ Все южноамериканские цивилизации были до того скрепоносны, духовны и высокоцентрализованы, что вследствие какого-либо отсутствия частной собственности, частной инициативы и свободы они не изобрели ни письма, ни железа, ни даже колеса.
В первой половине ХХ века Боливия стала крупнейшим в мире производителем олова. Однако за полвека доминирования на мировом рынке боливийское олово обогатило только троих боливийцев – «оловянных баронов» Патиньо, Арамайо и Хохшильда. В 1952 г. эта несправедливость настолько надоела боливийцам, что они устроили революцию.
Справедливость восторжествовала, но революционные власти быстро угробили горнодобывающую промышленность, и на мировом рынке олова лидерство перешло к Малайзии, Индонезии и Таиланду.
Но есть в Боливии самый важный, самый востребованный в мире ресурс, который не может подвести – нефть, причём её много, как и газа. Впрочем, с нефтью у Боливии тоже были, мягко говоря, неприятности.
В 1920-е гг. геологоразведчики объявили об обнаружении огромных месторождений нейти в «зелёной пустыне» Гран-Чако – ничейной территории, которую считали своей и Боливия, и Парагвай, но до обнаружения нефти Ла-Пасу и Асунсьону она не была интересна. А тут обе страны попытались занять Гран-Чако.
Что привело к кровопролитной Чакской войне 1932-35 гг., которую Боливия проиграла, потеряв 60 тысяч убитыми и 23 тысячи пленными. Когда парагвайцы вторглись на собственно боливийскую территорию, и подошли к боливийским месторождениям нефти, Боливия была вынуждена сдаться. А в Гран-Чако нефти не оказалось…
Но в самой Боливии нефти и газа предостаточно: долгое время эта страна занимала второе место по добыче нефти после Венесуэлы, а также экспортировала газ в Бразилию и Аргентину. Правда, она так и не стала даже отдалённо похожей на Катар или ОАЭ, оставаясь крайне бедной страной.
При социалистических правительствах 2006-25 гг. инвестиции в нефтегазовую отрасль сильно сократились, ухудшилось качество управления, а в Чили боливийцы отказались поставлять углеводороды по политическим причинам (они не могут простить чилийцам поражение в войне за селитру).
В принципе для того, чтобы получать устойчивый экспортный доход, Боливии нужно было бы привести в порядок стагнирующую нефтегазовую отрасль, обеспечить приток инвестиций и разработать план её реконструкции. В этом случае литий не казался бы волшебным средством спасения страны.
Но он таким кажется. Причём два претендента на президентский пост, Родриго Пас и Хорхе «Туто» Кирога, видят литиевое будущее Боливии по-разному.
Пас, левый христианский демократ, обещает искать консенсус и с местными сообществами, которые, как известно, выступают против добычи лития, и с региональными властями. Которые требуют себе несоразмерно большую долю будущих доходов.
Игнорировать протесты местного населения, а это индейцы, с подозрением относящиеся к любым проектам «белых» - опасно; согласиться отдавать большую часть прибыли местным властям – сделать разработку невыгодной для инвесторов и федерального правительства.
В контексте«Движение к социализму» вернулась к власти ...Все это вскружило голову относительно молодому президенту. Закусив удила, Моралес выдвинулся в четвертый раз. Но случился казус, о котором говорилось выше. Избранный президент Луис Арсе и его команда извлекут урок из печального прошлого.
Подход Кироги к вопросу о литии гораздо более радикальный: он планирует обеспечить конкурентность торгов и ослабить государственный контроль, создать зоны свободной торговли для привлечения производителей аккумуляторов и наладить сотрудничество с Чили и Аргентиной, занимающимися добычей лития.
Он даже хочет передать (или продать) гражданам акции государственной литиевой компании. Т.е. Кирога выступает за ультралиберальный подход.
Реализовать его вряд ли удастся из-за позиции местных сообществ, которые достаточно сильны, в то время как госструктуры Боливии традиционно слабы. Но главное препятствие в том, что Боливии многократно менялись законы, регулирующие инвестиции, что отпугивает инвесторов (ещё в 1993 г. инвесторы из-за этого отказалась от добычи лития, тогда ещё не считавшегося «белым золотом»).
«До сих пор бытует мнение, что экспроприация активов нависает мрачной тучей над Боливией, - сказал Крис Берри, президент House Mountain Partners. - Кроме того, эти [литиевые] рассолы очень сложные [для промышленной разработки]».
«Боливия известна тем, что выдвигает жёсткие условия для инвестиций в литиевые проекты, и не соблюдает условия контрактов, - сказал Джо Лоури, основатель консалтинговой фирмы Global Lithium LLC. - Я не вижу никаких предпосылок к тому, что ситуация изменится».
При этом надо учитывать, что литиевые ресурсы Боливии оцениваются в 23 миллиона метрических тонн, что соответствует запасам Аргентины - пятого по величине производителя. Т.е. они велики, но не настолько, чтобы озолотить Боливию: нефть и газ, при грамотном использовании, могли бы дать стране больше.
Боливия располагает большими природными ресурсами (кроме лития и нефти и олова, там есть большие запасы высококачественной железной руды, медь, серебро, золото, висмут, вольфрам, свинец, цинк, сурьма), огромными запасами ценной древесины, гидроэнергетическим потенциалом, крупными массивами плодородных земель.
Для того, чтобы покончить с отсталостью, следует не искать волшебное средство, а создавать условия для использования всех возможностей для развития.
Тем более, что панацею Боливия уже несколько раз искала, но всякий раз это кончалось плохо.
* * *
Евгений Трифонов
«Дзен»