Сотрудничество с Батькой стало для путинского режима ловушкой
Все уступки, которые белорусский правитель обещает Москве, — поддельные. Зато его талант создавать ей проблемы не вызывает сомнений.
Многочасовое шоу под названием «Большой разговор с президентом», которое Александр Лукашенко устроил в понедельник, в годовщину потрясших Белоруссию выборов, было задумано как пир победителей и адресовано в первую очередь покоренной стране.
Но попутно он сформулировал принципы отношений с российским коллегой лично и с братским режимом в целом.
Его уверенность, что ими и впредь можно будет легко манипулировать, так же велика, как и в самые безмятежные времена.
Вот шесть отрицательных ответов Лукашенко на постоянно задаваемые из Москвы вопросы. Разумеется, что бы он ни говорил — «да» или «нет», — это всегда означает «может быть» и «готов поторговаться». Но впечатляет, что после такого непростого года в заочном разговоре с единственным своим благодетелем Лукашенко раз за разом выбирает отказы в качестве стартовой переговорной позиции.
В контекстеКакое будущее ждет Лукашенко Кремль же сейчас не спешит. Он долго ждал и дождался наконец того момента, когда мимо него проплывет политический труп главного союзника России (оказывается, иногда это не чуть не хуже, чем труп врага).
1. По-прежнему не признает Крым российским.
Об этом был самый скандальный пассаж во всем его выступлении, сначала принятый в Москве за согласие признать, потом расшифрованный как отказ и, наконец, удаленный из официального белорусского изложения «Большого разговора». Но из песни слова не выкинешь:
«Когда последний олигарх в России признает Крым и начнет поставлять туда продукцию, за мной дело не заржавеет. Хотя многое меня связывает. Будапештская декларация — моя подпись там стоит. Я и через это переступлю. У меня руки развязаны…»
Смысл этого путаного пассажа: да, признаю Крым вашим, но только после дождичка в четверг. Солидные российские организации («олигархи»), имеющие какие-то дела с Западом, например, «Сбер» и РЖД, в Крыму работать даже не планируют, чтобы не попасть под санкции.
Но режиму Лукашенко терять вроде бы уже нечего, и считалось, что его почти уломали. А он, оказывается, продолжает торговаться как ни в чем ни бывало.
2. Отвергает даже мысль о присоединении своей страны к России.
«Намеки от отдельных лиц (российских — ред.) идут, чтобы разрушить интеграцию, чтобы нас оттолкнуть от России с намеком на то, что интеграцию они понимают как вхождение Беларуси в состав России… Мы суверенные и независимые государства, наши люди очень ценят то, что спустя много веков мы стали суверенными и независимыми. И когда я слышу эти намеки, что Беларусь войдет в состав России, я думаю, а нужна ли России еще одна головная боль? Нет».
В контекстеБФСС: Решение о снятии Тимановской с Олимпиады принял Лукашенко Белорусская бегунья Кристина Тимановская получила польскую визу и на днях вылетит из Токио в Варшаву. О международной реакции на скандальную ситуацию вокруг спортсменки и о роли в ней Лукашенко.
3. Настаивает, чтобы Россия платила ему за экономическую интеграцию и ничего не ждала взамен.
«Любая интеграция возможна, но без потери государственности и суверенитета… Как можно интегрироваться и делать шаги, если у вас цены на природный газ в два-три раза ниже, чем в Беларуси?.. Не так, как нам предлагали: МАЗ включайте в состав КАМАЗа. Нет, мы на это не пойдем. Должно быть порядочно. Как будто вы ведете переговоры с немцами и американцами…»
Назвал Лукашенко и конкретные суммы, выпрашиваемые по случаю прекращения западной финансовой подпитки. Но без всяких уточнений, чем он наградит за это Москву.
4. По-прежнему отказывается от российской военной базы на белорусской территории.
Обращаясь к Западу:
«Вы чего паритесь, что у нас будет размещена российская база? Она здесь не нужна… Если будет нужно, тут не просто будет база. Тут все вооруженные силы Российской Федерации будут размещены. При каких условиях — в случае опасности развязывания новой мировой войны…»
Тоже очередное «нет» Путину в важном для него пункте, издевательски замаскированное под готовность принять хоть всю российскую армию разом. Но не сейчас.
В контекстеБомба на борту и посадка Ryanair в Минске Власть не просчитывала возможные последствия этой спецоперации, не думала, что будет такой международный скандал, и фактически ей приходилось придумывать оправдания на ходу. Одним из главных эффектов такой пропаганды будет увеличение недоверия к ее авторам среди тех, кто не относится к ядру сторонников Лукашенко.
5. Предупреждает, что даром от нейтралитета не откажется.
Конституцию Белоруссии лукашенковский режим готовится заменить на новую. Статья о государственном нейтралитете, когда-то давно в нее внесенная, выглядит сегодня абсолютно не соответствующей реальности. Но минский правитель даже и здесь находит почву для торговли с единственным своим покровителем и заступником.
«Нейтралитета нет фактически… Поэтому тут два варианта: или мы определяем в Конституции, что мы не нейтральны, либо вообще туда ничего не записываем…»
Намек прозрачен, как слеза: не будет платы, не будет и записи про союз с Россией.
6. Подчеркивает, что при любой перетасовке должностей сохранит всю власть в своих руках.
Это, видимо, самый важный из его отказов Путину. Считается, что глава России остро хочет заменить Лукашенко кем-нибудь более лояльным и лично, а также через доверенных людей рекомендует ему ускорить так называемый транзит.
Но незачем принимать всерьез слова: «Не надо гадать, когда уйдет Лукашенко и так далее. Очень скоро…» Ведь Лукашенко тут же опроверг это обещание, добавив, что никогда нельзя быть точным, даже называя конкретные сроки. И красочно рассказал, что главным в стране будет не следующий президент, а председатель Всебелорусского народного собрания, каковым собирается стать он сам:
«Я понимал, что меня сразу же подвяжут под это Всебелорусское народное собрание. Но если в таком русле рассуждать, так молитесь богу, чтобы я согласился еще быть председателем Всебелорусского народного собрания… Я просто врос в эту страну, а она в меня. И не понимаю, как можно жить и, уйдя на пенсию, заниматься каким-то другим делом. Я это пока не представляю…»
Все эти многочисленные «нет» (тут перечислены только некоторые) Лукашенко дополняет двумя предупреждениями, одно из которых явно не понравится Путину уже сейчас, а второе — потом.
Путинская Россия, по его мысли, — заложница лукашенковской Белоруссии, и российскому режиму предстоит выпить чашу белорусского до дна:
«У России больше никого нет, может, вам не нравится это, но факт есть факт… Мы остались вдвоем — Беларусь и Россия… Если бы мы во время протестов проявили слабину, началась бы новая мировая война. Россия бы никогда не отступила и не потеряла Беларусь. Началась бы заваруха, а это ядерная держава. Вот от чего мы тогда ушли…»
Понять это можно только так, что и в будущем за крупные неприятности лукашенковского режима России должна быть готова заплатить втягиванием в мировую войну.
Впрочем, это строгое предупреждение уравновешивается другим, с виду утешительным для Путина: «Мне хотелось бы надеяться, что в конце года состоится высший государственный совет Союзного государства. И он должен быть этапный, там мы должны принять очень серьезные решения. Это будет колоссальный шаг вперед…»
Такая вот конфетка для друга и благодетеля. Вообще-то, у двух вождей были уже десятки «этапных встреч».
И каждый «колоссальный шаг вперед» сводился к тому, что Лукашенко получал миллиард-другой долларов, а Путин — ничего.
Сомневаюсь, что белорусский народ скажет нашей стране спасибо за это сотрудничество. Но ирония истории в том, что и для нашего режима оно стало ловушкой.
* * *
Сергей Шелин
ИА «Росбалт»