Как Макрон потерял доверие большинства французов
«Уценённый» Париж. (Фото: «IsraPhoto» - «Nautilus»)
Согласно Дорожному кодексу Франции, три предмета должны находиться в каждой машине: алкотестер, знак аварийной остановки и светоотражающий жилет, причем последний – непосредственно под рукой у водителя.
Подразумевается, что в случае внезапной поломки или другого происшествия водитель, не покидая своего места, наденет этот ярко-желтый жилет и уже в нем появится на дороге.
Невозможно было придумать более универсальную, удобную и выразительную униформу для протестующих, позволяющую им выделяться и опознавать друг друга. Как будто вся Франция вдруг остановилась и облачилась в желтые жилеты, чтобы сообщить нечто чрезвычайно важное.
Макрон разочаровал
В контекстеОбщества в жилетах Феномен «желтых жилетов» приводит в замешательство французские власти, поскольку резко отличается от традиционных методов борьбы. Самоорганизация через социальные сети оставляет вне игры обычных «агентов перемен» в лице профсоюзов или оппозиционных политических партий.
Первый тур президентских выборов в апреле 2017 года показал следующие результаты: Эммануэль Макрон (движение «На марше») – 24,01%; Марин Ле Пен (партия Национальный фронт) – 21,30%; Франсуа Фийон (партия «Республиканцы») – 20,01%; Жан-Люк Меланшон (движение «Непокорная Франция») – 19,58%, при этом почти четверть избирателей вообще не явились голосовать.
Во втором туре Макрон одержал уверенную победу (66% против 34%) над несколько растерявшейся Ле Пен, которая провалилась на дебатах, запуталась в собственной программе, да и вообще вряд ли могла претендовать на иной итог из-за своего высокого отрицательного рейтинга.
Но именно в первом туре стало ясно, насколько расколото французское общество:
четыре политические силы финишировали с почти одинаковым результатом, а пятая, превосходящая каждую из них по численности, вообще отказалась от участия в выборах.
Но победа Макрона оказалась весьма примечательной. Все его соперники в глазах избирателей выглядели ветеранами политической сцены, и фактически не так уж важно, кто из них был премьер-министром, а кто заседал в оппозиционных фракциях парламента.
Французы устали от профессиональных политиков, которые всю жизнь то выигрывают, то проигрывают выборы, но всегда занимают какой-нибудь пост. Надеждой простых граждан стал молодой, умный и решительный Макрон.
Он казался другим – и действительно, за его плечами не было партийной карьеры, он не имел отношения к спорным решениям в прошлом и вообще к старой элите, ставшей для общества постоянным источником глухого раздражения.
Почувствовав эти настроения, Макрон построил свою предвыборную программу на трех основных положениях.
Он обещал радикальную экономическую реформу либерального направления, дополнительные меры социальной защиты, смену методов и стиля управления на более современные.
Но если за экономику Макрон взялся по-настоящему, то два других пункта он откровенно провалил.
С возрастающим разочарованием французы замечали, что их новый президент, подобно представителям старого политического класса, пренебрегает повседневными нуждами простых граждан. Надежда сменилась недовольством.
Голосование по брекзиту, победа Трампа, новое коалиционное правительство в Италии, недавний успех Болсонару в Бразилии составляют внушительный ряд электоральных достижений, связанных с подъемом контрэлитных настроений. Еще в 2017 году Макрон имел все шансы добавить свое имя к этому списку.
Но он не сделал ни одного реального или символического шага, чтобы оправдать доверие небогатой Франции,
– и теперь протесты «желтых жилетов» с предельной наглядностью выставили президента частью прежней политической элиты и направлены персонально против него.
Франция на рандеву с собой
В контекстеПуть от улицы к избирательным урнам часто заводит в тупик Список «желтых жилетов» отнял бы голоса, прежде всего, у «Национального объединения». Между тем, единственной заботой Эммануэля Макрона является то, чтобы 25 мая список «На марше!» опередил список Марин Ле Пен.
Весь мир обошли кадры погромов в Париже, которые, начавшись 17 ноября, с тех пор происходят каждую субботу с пугающей регулярностью. Между тем 95% «желтых жилетов» ведут себя мирно, и лишь остальные 5% бьют витрины, поджигают машины и бросают булыжники в полицию.
Их можно поделить на две группы. Первая, объединяющая «бескорыстных погромщиков», состоит из членов ультралевых и ультраправых организаций. Их тактика известна и заключается в проникновении в ряды мирных демонстраций для провоцирования беспорядков, чтобы таким образом выразить свой протест против глобализации, капитализма и тому подобного.
Представители второй группы, «погромщики корыстные», появляются позже, чтобы в условиях хаоса грабить магазины, – в основном это молодежные банды из неблагополучных кварталов.
Если бы речь шла только о них, то правительство давно бы навело порядок полицейскими мерами при полной поддержке общественного мнения.
Но в реальности картина выглядит сложнее.
На дорогах Франции очень распространены развязки с круговым движением при въезде в населенные пункты, торговые зоны или на скоростные магистрали. Именно там «желтые жилеты» разбивают свои лагеря. Горит небольшой костер, стоят палатки. Развешаны французские флаги, видны лозунги «Макрон в отставку». Те, кто устал стоять на ногах, отдыхают на фанерных ящиках из ближайшего супермаркета.
Подъезжая к развязке, машины притормаживают, водители берут листовки, перекидываются фразами с протестующими, шутят. У многих за лобовым стеклом желтый жилет в знак солидарности. Случаются перепалки, но редко. Франция тут встречается сама с собой.
В масштабах страны «желтых жилетов» не так уж много – число участников акций оценивается в сто или двести, максимум триста тысяч, хотя они и сумели организовать более двух тысяч локальных точек протеста.
Значительно важнее общественная поддержка – действия манифестантов, согласно опросам, одобряют от 60% до 70% французов, то есть большинство населения.
При этом 80% жителей страны осуждают беспорядки, но не возлагают ответственность за них на движение «желтых жилетов». В этой ситуации у правительства нет иного выхода, кроме как договариваться.
Причины недовольства
Но требования протестующих не так легко перечислить. Движение состоит из отдельных региональных групп, изначально собиравшихся в интернете, и каждый очаг протеста на круговой развязке может иметь свой список претензий, отличный от списка соседей.
Однако общий повод для недовольства примерно таков. Нас не слышат. Мы каждый месяц едва сводим концы с концами. Мы не понимаем, почему Макрон повышает налоги, от которых прежде всего страдаем мы, а не более состоятельные граждане и корпорации.
Известно, что поводом для протестов послужило намерение правительства повысить акцизы на топливо – это неминуемо привело бы к росту цен. Уже объявлено об отказе от этих планов, но
«желтые жилеты» не расходятся, потому что причины их недовольства лежат глубже.
В их лице представлена именно та Франция, которая на выборах 2017 года или не голосовала вообще, или голосовала протестно, но потом все же согласилась с кандидатурой Макрона. Сейчас она чувствует себя обманутой. Если все же суммировать требования «желтых жилетов», то можно выделить три основных пункта, вызывающих общее возмущение.
Первый касается налоговой политики государства и, следовательно, покупательной способности граждан. Уровень минимальной заработной платы в 2018 году составлял 1498 евро, то есть около 1150 евро на руки после оплаты налогов. Начиная с кризисного 2008 года зарплата индексировалась лишь по инфляции, тогда как расходы домохозяйств росли опережающими темпами.
Коммунальные платежи и обслуживание кредита может составлять до половины оставшейся суммы, и второй половины едва хватает на текущие расходы.
Центральное место среди требований «желтых жилетов» занимает повышение покупательной способности для миллионов французов, зарабатывающих до 2000 евро в месяц, и надо признать, у них есть все основания для недовольства.
Второй пункт перекликается с первым и сводится к требованию большей социальной справедливости. В частности, «желтым жилетам» очень не нравится, что Макрон отменил ISF, налог на крупные (более 1,3 млн евро) состояния, действовавший предыдущие 40 лет.
Налог применялся по прогрессивной шкале к богатым французам и считался справедливым с позиций социальной солидарности.
Но с экономической точки зрения, конечно, это довольно сомнительный фискальный инструмент, провоцировавший бегство капитала. Макрон не отменил ISF полностью, а лишь вывел из-под его действия инвестиции внутри страны, оставив вложения в недвижимость по-прежнему налогооблагаемыми. Такой шаг кажется достаточно разумным – инвестиции во французскую экономику в 2018 году показали беспрецедентный рост.
Но в глазах «желтых жилетов» это выглядит иначе: правительство раздает подарки богатым, а налоговую нагрузку перекладывает на плечи бедных.
Выступление Макрона вечером 10 декабря показало, что правительство готовится ответить на экономические требования протестующих в своем любимом технократическом стиле. Объявлено о повышении минимальной заработной платы на 100 евро, а также о других налоговых послаблениях. Но есть еще третий пункт недовольства, и к нему нужен другой подход.
Призрак Шестой республики
В контекстеПуть от улицы к избирательным урнам часто заводит в тупик Список «желтых жилетов» отнял бы голоса, прежде всего, у «Национального объединения». Между тем, единственной заботой Эммануэля Макрона является то, чтобы 25 мая список «На марше!» опередил список Марин Ле Пен.
Речь идет о кризисе демократии в ее современном виде. В сущности, «желтые жилеты», а также миллионы сочувствующих им французов вдруг обнаружили, что ни президент, ни правительство, ни депутаты парламента не могут считаться представителями их интересов.
Политический класс не понимает простых граждан с их надеждами и трудностями. Иногда даже кажется, что «желтые жилеты» не столько разгневаны, сколько обескуражены этим обстоятельством.
В результате в обществе возникают странные дискуссии. Протестующим говорят: президент и парламент избраны демократически и законно, разве вы это оспариваете? Нет, не оспариваем. После выборов прошло всего полтора года, какие реформы президент мог провести за это время? Действительно, срок небольшой, а проблемы накапливались десятилетиями. Мы это понимаем, но не можем больше терпеть!
Так что же вы предлагаете? И тут «желтые жилеты» начинают говорить об институтах народной демократии, порой сбивчиво и наивно, но достаточно убежденно: референдумы, Шестая республика (то есть изменение Конституции), расширение самоуправления, статус министров и депутатов по скандинавской модели с очень скромными зарплатами и без привилегий и даже созыв Генеральных штатов по ключевым вопросам национальной важности.
Тем, кто знаком с историей Франции, эти идеи много скажут о настроениях людей и об их неверии в существующие институты власти.
Дело доходит до того, что «желтые жилеты» не могут выдвинуть из своих рядов представителей для переговоров с правительством, что создает для последнего большие неудобства. Как будто протестующие опасаются, что, стоит только им выбрать делегатов и наделить их полномочиями, как их бывшие товарищи тут же обернутся ненавистными политиканами, подпишут предательские соглашения за спиной тех, кто мерзнет на круговых развязках, и вся история закончится очередным обманом.
«Желтые жилеты» очень дорожат своей горизонтальной структурой.
Отдельно надо сказать о Макроне, чья личность словно притягивает раздражение людей. Во время предвыборной кампании его стиль, основанный на резких и смелых репликах, скорее нравился, поскольку выгодно отличался от гладких речей старой политической школы. Но когда в аналогичной манере выступает президент, это звучит необычно, а местами оскорбительно и высокомерно.
В некотором смысле он сам, своими руками всего за несколько месяцев обрушил себе рейтинг с 40% до 25%. В последнем обращении Макрон сменил тон, но трудно сказать, насколько это поможет.
Правительству сейчас необходимо успокоить волнения и переломить общественное мнение, убедив французов, что их протест услышан.
Вполне возможно, что на этот раз Елисейскому дворцу удастся погасить раздражение граждан. Но нельзя не отнестись серьезно к сигналу, что действующие механизмы представительной демократии дают существенные сбои, и это касается, конечно, не только Франции. У людей складывается ощущение, что решения в стране принимаются без учета их мнения.
Для власти велик соблазн отмахнуться от фундаментальных вопросов и залить пожар недовольства экономическими уступками, чреватыми дальнейшим ростом государственного долга. Это повторялось уже много раз, но прежде такого глубокого и явного отторжения политического класса в целом никогда не было.
* * *
Сергей Михайлов
Московский центр «Carnegie»