Вовсе не забота о климате
Китайский поезд идёт вперёд без оглядки на Европу. (Фото: «Nautilus»)
В конце января в Брюсселе была утверждена концепция так называемой климатической дипломатии. Отныне Евросоюз будет не только развивать зелёную энергетику на своей собственной территории, но и всячески настаивать на том, чтобы все остальные страны мира тоже интенсифицировали этот процесс.
ЕС планирует заставить азиатские и африканские государства отказаться от углеводородов, в частности, за счёт сокращения инвестиций в их добычу и переработку.
Зелёный пакт для Европы
В контекстеСамая идиотская энергетическая политика в Европе Тупая энергетическая политика – рутинное занятие в условиях нынешней Европы. Достаточно взглянуть на то, как сам себе на хвост наступает президент Франции Макрон. Но даже по этим стандартам Германия – нечто выдающееся.
Начиная с 2019 года, риторика политиков и даже учёных Старого света претерпела значительные изменения. Если раньше они утверждали, что наиболее эффективным энергетическим миксом вплоть до середины столетия является сочетание возобновляемых источников энергии (ВИЭ) и природного газа, то теперь место последнего занял водород.
Отсутствие безопасных технологий его хранения и транспортировки, а также инфраструктуры, которую необходимо создавать с нуля, никого в Европе, судя по всему, не смущает.
О низкой эффективности солнечных панелей, неспособных работать по ночам, и ветрогенераторов, лопасти которых прекращают крутиться, когда отсутствует ветер, там тоже предпочитают не вспоминать. Тем не менее, доступных способов аккумулировать энергию потока в промышленных масштабах человечество пока не придумало.
Так что компенсировать безветренные и пасмурные дни за счёт «удачных» не получится. Единственный вариант, позволяющий обеспечить стабильность поставок электроэнергии в домохозяйства и на предприятия – использование в качестве «подушки безопасности» АЭС, ГЭС, природного газа или других традиционных энергоресурсов. Как утверждают эксперты, если их доля падает ниже 50%, вероятность блэкаутов становится весьма высокой.
Впрочем, определённых результатов на пути претворения в жизнь идеи энергоперехода Европа действительно добилась. Средняя доля ВИЭ в общей структуре генерации там составляет уже 21%, а угля (самого «грязного» сырья) - лишь 12%. В некоторых же странах возобновляемые источники и вовсе выбились в лидеры по масштабам выработки энергии.
Так, в Дании они производят 64% от общего объёма потребления, а в Германии – 42%.
Другое дело, что развить этот успех будет весьма непросто. Например, Польша, экономика которой очень сильно зависит от угольной генерации, до сих пор так и не предоставила план отказа от неё. Оно и понятно, ведь строительство необходимого числа ветрогенераторов и сопутствующей инфраструктуры потребует колоссальных инвестиций, а ТЭС уже давно построены и не нуждаются в значительных капитальных затратах.
ФРГ, во многом за счёт увеличения импорта электроэнергии из Франции, действительно снизила долю угля в своём энергетическом балансе с 40 до 30%. Однако эта тенденция в ближайшем будущем может заметно ослабеть на фоне закрытия последних атомных станций и проблем с завершением проекта «Северный поток-2». Утверждать, что Германия действительно сможет полностью отказаться к 2038 году от угля, пока довольно сложно. Если это и произойдёт, то лишь за счёт огромных финансовых затрат и резкого подорожания стоимости электроэнергии.
Китайский ответ
В контекстеПионерка Грета Тунберг Когда волна левизны, захватившая современный Запад, кончится, то пионерка Грета окажется в истории не рядом с Авраамом Линкольном, а рядом с Павликом Морозовым, девочкой Нонгкавузе и эпидемией массовой истерии в Салеме.
Несмотря на трудности с реализацией Зелёного пакта внутри самой Европы, Брюссель считает, что настало время распространить его условия на весь остальной мир. Правда, развивающиеся страны пока реагируют на усилия ЕС весьма сдержанно. Например, Председатель КНР Си Цзиньпин в своём выступлении на Генассамблее ООН пообещал сделать страну «углеродно-нейтральной» к 2060 году.
Однако реальность кардинальным образом расходится с официальными заявлениями главы Поднебесной.
В прошлом году там было введено в эксплуатацию несколько новых угольных ТЭС общей мощностью 38,4 ГВт, что более чем в три раза превышает объём строительства во всех других государствах. И, по сути, подрывает усилия международного сообщества в части снижения антропогенного воздействия на природу.
Аналитики из Global Energy Monitor и Хельсинкского центра исследований энергетики и чистого воздуха (CREA) утверждают, что угольная генерация Китая в 2020 году (с учётом закрытия устаревших электростанций), увеличилась на 29,8 ГВт, в то время как остальной мир сократил её на 17,2 ГВт.
Сегодня в КНР действующие ТЭС, где в качестве топлива используют самый вредный для природы ресурс, вырабатывают 247 ГВт, которых с лихвой хватило бы для энергообеспечения всей Германии.
Более того, в 2020-м Пекин одобрил возведение ещё 36,9 ГВт угольных мощностей, а значит, разговоры о стремлении второй экономики мира минимизировать ущерб окружающей среде действительно не более чем разговоры.
Особенно, если учесть постоянный рост потребления нефти. Её импорт в январе достиг рекордных 12 млн баррелей в сутки. Это значительно больше, чем в прошлом году, когда поставки из-за границы составляли в среднем 10,85 млн б/с (в 2019-м – 10,1 млн б/с).
Китай наглядно демонстрирует, что в отличие от ЕС, погрязшей в бесконечных локдаунах, собирается и впредь развивать свою экономику, причём ещё более стремительными темпами, чем до пандемии. И кто бы что ни говорил, в качестве фундамента для интенсификации темпов роста ВВП в Поднебесной планируют использовать именно ископаемое топливо.
Истинные причины энергоперехода
В контекстеПопулярность гарантируется Что это? Безумие? Безудержный цинизм? Всеобщее отупение? Или же, как говорил горинский герой, «вино переходит в уксус, Мюнхгаузен в Феофила»: даже образ Кортес и Тамими способен деградировать, и мы ещё будем тосковать по оригиналу?
Ряд экспертов считает, что настоящей причиной энергоперехода, инициированного Евросоюзом, является вовсе не забота о климате и экологии, а стремление снизить свою зависимость от импортёров сырья, которая в последние годы становилась всё более очевидной. Так, добыча природного газа в Нидерландах, которые являлись вторым производителем голубого топлива в Западной Европе после Норвегии, уже несколько лет подряд падает, а вскоре может и вовсе остановиться.
В то же время потребность ЕС в электроэнергии остаётся на очень высоком уровне, поскольку её потребителями является не только население, но и крупные предприятия.
Внедрение зелёных технологий, КПД которых оставляет желать лучшего, потребовало колоссальных инвестиций. Стоимость электроэнергии в связи с постоянным повышением их доли в общем объёме генерации, заметно возросла, как и товаров конечного потребления, особенно высокотехнологичных.
Для того чтобы в этом убедиться достаточно зайти в автосалон, где торгуют немецкими автомобилями и посмотреть на цены. Продукция германской автоиндустрии становится всё менее доступной, причём не только для жителей развивающихся стран, но и для самих европейцев. То есть менее конкурентоспособной в международном масштабе. И в будущем, если Старому свету действительно удастся достичь углеродной нейтральности, эта тенденция только усилится.
Именно поэтому для Брюсселя сейчас жизненно важно вовлечь в энергопереход и другие страны, прежде всего, азиатские.
Ведь в противном случае они получат явное преимущество на глобальном рынке, что приведёт к упадку Евросоюза.
По мнению ведущего эксперта в области ТЭК, ректора Санкт-Петербургского горного университета Владимира Литвиненко, энергетика большей части государств мира в процессе решения климатических и экологических проблем действительно рискует подвергнуться давлению со стороны Запада. Следствием такой политики может стать снижение устойчивости ряда национальных экономик. Особенно тех, которые не способны финансировать переход к новому энергетическому укладу.
«Перед человечеством сегодня стоит огромное число масштабных задач, от реализации которых, без преувеличения, зависит будущее нашей цивилизации. Одна из самых значительных – необходимость резко сократить загрязнение природы, с чем я абсолютно согласен. Однако западные политики глубоко заблуждаются, считая, что добиться этого возможно лишь за счёт повышения в общем объёме генерации доли возобновляемых источников, использующих энергию потока, – в частности, ветер и солнце, а также водорода. В силу своей ангажированности или стереотипов они настаивают на том, что финансирование зелёной энергетики должно постоянно расти за счёт сокращения инвестиций в углеводороды.
А ведь вложения в них за последние шесть лет и так упали с 900 до 400 млрд долларов в год.
Но это не привело и не приведёт к падению спроса на традиционные энергоносители. Он продолжит расти, и эта тенденция будет наблюдаться ещё на протяжении нескольких десятилетий. Поэтому трансформация ТЭК мира, которая позволит заметно сократить антропогенное воздействие на биосферу, должна заключаться не в полном отказе от ископаемого топлива, поскольку это невозможно, а в его постепенной замене альтернативными источниками.
И, конечно же, внедрением инноваций, позволяющим снизить уровень загрязнения экосистем, например, технологий улавливания СО₂. В противном случае через пять, десять, двадцать лет мы всё ещё будем жить в мире, где потребление нефти и газа останется очень высоким, а их добыча и переработка из-за отсутствия должного финансирования продолжит наносить природе значительный вред. При этом западные страны, некоторым из которых удастся приблизиться к углеродной нейтральности, по-прежнему, будут «сыпать лозунгами» о необходимости остановить глобальное потепление или изменение климата вместо того, чтобы реально содействовать экологическому благополучию в глобальном масштабе»,
- считает Владимир Литвиненко.
Нет сомнений в том, что Запад продолжит направлять подавляющую часть «климатических» инвестиций именно в ветряную и солнечную энергетику, а также научные исследования, связанные с водородом.
И навязывать остальному миру идею отказа от ископаемого топлива.
В то же самое время действия Китая ясно дают понять, что спрос на углеводороды с его стороны, как и со стороны многих других держав, будет оставаться очень высоким даже во второй половине ХХI века.
* * *
Максим Ратников
«Форпост Северо-Запад»