Биологическая экономика элит
Ландсхут (Бавария). (Фото: «Nautilus»)
В последний день 2018 года я прошелся по центру Кельна, где завершались приготовления к празднованиям Нового Года Это был все тот же Инненштадт, ставший причиной международной сенсации в 2015 году, место в котором ненавистники женщин и ненавистники немцев атаковали жителей города. Если бы слушали только WDR и читали только Spiegel, мы бы, конечно, ничего не узнали до сегодняшнего дня.
Три года спустя, центр города превратился в зону высокой безопасности. Повсюду – входные ворота, тяжелые металлические решетки, превратившие соборную площадь в место, подходящее для визита Эрдогана.
По площади снуют группы полицейских, спецназ в бронежилетах. Никогда еще народные гуляния не были столь напряженными и опасными - в стране, где мы так хорошо и с большим удовольствием жили.
От обнесенных бетонными стенами рождественских рынков к карнавалам, охраняемым как в эпоху гражданской войны – повсюду Германия готовит себя к тому, от чего ее не смогла уберечь пограничная служба.
Я все еще не уверен в терминологии. Что это – цайтгайст постмодернизма, в форме неразрешимых парадоксов загоняющий людей, стремящихся к безопасности и недвусмысленности в безумие? Или же это тот самый печально знаменитый нео-либерализм, который так изящно смешивает глобальные экономические интересы с моральным диктатом зеленых – до такой степени, что в конце любой лунатизм становится новой нормальностью?
Оказывается, постмодернизм и нео-либерализм куда более близки в своем цинизме, чем я подозревал ранее.
По всей стране воздвигнуты охраняемые внутренние периметры с пулеметчиками – только потому, что правительство упорно отказывается защищать внешние границы. Такой исход был совершенно предсказуем – независимо от того, планировал его правящий класс или нет.
В результате перед вами – собственное население, придушенное полувоенными условиями. Запрет на фейерверки уже не нуждается в поддержке экологов. Сам по себе этот запрет, действующий на всей территории Кельна – лучшее доказательство страха перед гражданской войной.
Дружеское лицо большого чужеземца напугало до смерти – и мы пожинаем плоды этого гротескного шантажа.
Большой чужеземец в качестве кары за глупость для своих
В контекстеУровень её некомпетентности Эпоха, когда «лавровые венки повисли на заслуженных шеях», канула в прошлое. Старые лидеры должны покинуть сцену – они уже некомпетентны. Время же новых, как видно, пока не пришло.
Такие парадоксы распространяются сейчас по всей стране. Когда иностранец зарезал человека зарезали на уличных гуляниях – на следующий день всплывает пресс-представитель федерального правительства и проклинает «травлю крайне-правыми», и его надсмотрщик, канцлер Ангела Меркель, повторяет тоже самое, с еще большим жаром, на следующий день.
В то же время реальная травля, произошедшая всего несколькими часами позже в городе Аберг, и «учиненная «беженцами» попросту не упоминается в новогодней речи канцлера.
Потому что Большой чужеземец служит канцлеру в качестве кары за глупость для своих.
С 2015 года более двух миллионов иностранцев попали в страну через систему помощи беженцам. Для правящего класса они – орудие, с помощью которого можно держать собственное население в загоне, и, в то же время – биомасса, из которой набирают людей на плохо оплачиваемые работы – работы, за которые без них пришлось бы платить больше.
Просто запустив эту армию иностранных сервов в собственную страну – в страну, в которой у них нет ни социальных , ни экономических корней, можно чудесно унизить своих собственных сервов – и продолжить дальше. Эта социальная холодность – являющаяся универсальным и глобалистским феноменом идет рука об руку с высокой моралью цвета кожи и любви к дальнему.
И чем больше подобные парадоксы развиваются, тем труднее их критиковать – потому что критик оказывается или врагом экономики, или врагом темнокожих.
И конечно уже с 2015 и политики, и экономы, церкви и профсоюзы, партии и организации гражданского общества знали, что множество молодых мужчин, устремившихся в Германию не были ни изгнанниками, ни искателями убежища.
И потому в политический оборот был введен термин «беженец», целью которого было стереть грань между реальными беженцами и экономическими мигрантами.
Тогда же был придуман слоган о том, что наконец-то в Германии снова гарантированы пенсии. Никто не мог связать это с гуманитарным императивом, но о нем говорили повсюду – также как повсюду плодились парадоксы.
Пенсии были гарантированы в день Святого Ниммерляйна, и это стало еще одной вехой, поддержавшей амбициозное экономическое начинание, цель которого – не позволить этим одаренным и образованным молодым иностранцам покинуть Германию.
«Национальное усилие» по высылке недостойных убежища, столь громогласно провозглашенное нашим канцлером, так и не было осуществлено. Потому что новые армии молодых сильных людей – лучшее средство против надоедливых германских рабочих, привыкших хорошо работать и хорошо зарабатывать.
Благодаря избытку молодых мужчин Германия – страна с низкими заработками
В контексте5 важнейших вопросов к фрау Меркель о депортации беженцев Несмотря на принятый закон о депортации опасные преступники и далее находятся на территории Германии и продолжают совершать преступления. Потому многие политики исходя из сложившейся ситуации, призывают центральное правительство к внедрению более радикальных мер.
Заявление Вольфганга Шойбле о том, что без иммиграции европейский континент погрязнет в инцесте несет в себе и экономический, и биологический смысл.
Без конкуренции со стороны нового быдла, в Германии пришлось бы срочно увеличивать зарплаты.
Но благодаря постоянному притоку молодых мужчин, Германия остается страной с низким уровнем зарплат, мировым чемпионом по экспорту, в то время как греки и итальянцы продолжают хлопать ушами.
Можно рассматривать в качестве совпадения (и/или безумия) тот факт, что всем позволено прибыть в страну, но никому не позволено из нее убывать. Но это также может оказаться частью расчета в битвах за распределение доходов, которые теоретически могут привести к гражданской войне.
Германский правящий класс уверен в том, что немцы не взбунтуются до тех пор, пока они находятся под наваждением проклятия нацизма. Из расчета при этом исключены «саксонцы» – собирательный термин, которым правящий класс определяет любого, несогласного с циничным перераспределением доходов, и для кого свобода и упрямство важнее подачек сверху.
Правящий класс еще не закончил со своими планами окончательно разрушения относительно хорошо функционировавшей системы социального государства.
Это ясно благодаря новому Fachkräfteeinwanderungsgesetz (FEG – закон о привлечении квалифицированной иммиграции), решение по которому принято кабинетом Меркель.
FEG сегодня готов, и его задача – привлечь в Германию еще одну «миллионную армию» мигрантов – после «беженцев».
Несмотря на название, закон не имеет никакого отношения к квалифицированным рабочим.
В дополнение к интеграции лиц, чей статус «беженца» оказалось невозможным подтвердить, и кто прибыл в Германию, легально и нелегально после 2015 года, FEG покрывает не только квалифицированных рабочих, нашедших работу в Германии, но, в первую очередь лиц из не-европейских государств, которые, на наше счастье, решили отведать плодов германской жизни.
Всем следует предоставить возможность приехать – обученным и неучам, знающим немецкий, или никогда этого языка не слышавшим. Таким людям достаточно будет прожить в Германии шесть месяцев, и доказать, что они живут на свои деньги.
Важная деталь – просителям должно быть меньше 25 лет. Таким образом, в первую очередь, речь идет о молодых мужчинах.
Немец может вздохнуть с облегчением: угроза инцеста снята, и пенсии гарантированы.
Гордимся тем, что никогда и нигде не должно повториться
В контекстеОба хуже Тахаруш в Кёльне их ничему не научил. Может быть, выборы научат. Я, конечно, не желаю им французского варианта и хоть глупость и недальновидность должна быть наказуема, тем не менее, жалко людей. Жалко ту же Францию, вернее, то, что от неё осталось.
Вопрос: что произойдет после того, как истечет 6-месячный срок визы «квалифицированного рабочего», а работы или практики не найдется? ОК, следующий шаг – обратиться в организацию поддерживающую беженцев, и такие организации известны тем, что дают отменные советы.
С учетом того, что «безопасными» среди не-европейских стран сегодня считаются только Гамбия, Сенегал и Гана, серьезных проблем возникнуть не должно. Сначала ваше дело будут долго исследовать в федеральной службе миграции, затем отвергнут. Затем рассмотрят в суде.
В конце концов, толерантность победит – и вы превратитесь в получателя всемирно известного пособия Hartz IV.
Потрясающе, что правящему классу до сих пор удается протаскивать такие законы.
Германская психология серьезно деформирована и не в состоянии остановить это неутомимое разрушение страны. Очень, очень много людей в Германии очень, очень горды тем, что в страну прибыли миллионы чужаков в рекордно короткие сроки.
Но даже сама канцлер, которая была ответственна за это «возрождение», и за которое ее и переизбрали в 2017, все еще в состоянии провозгласить: «Ситуация, подобная той, что сложилась летом 2015 года не должна и не может быть повторена».
Еще один очень простой и совершенно неразрешимый парадокс. На человеческом языке: Германия гордится чем-то, что никогда и нигде не должно повториться.
Эта уникальная склонность к шизофрении глубоко укоренилась в немцах. Она проявляется и в способности отпраздновать Новый Год в свете кафедрального собора под дулами полицейских автоматов, в то время как депортированные уголовники продолжают беспрепятственно возвращаться в Германию.
Когда речь заходит о шизофрении, немцу палец в рот не клади.
* * *
Маркус Фаленфельд
Markus Vahlefeld (31.12.2018) - «Auf dem Gipfel deutscher Schizophrenie»
«Postskriptum»