Редкий кризис так непредсказуем, как нынешний. Причина — дилетантизм и безответственность большинства его участников
60-долларовая нефть может стать для России лишь светлым воспоминанием. На момент публикации этого материала баррель нефти стоил $66. Не такой уж гигантский скачок по сравнению теми шестьюдесятью, которые были накануне удара дронов по саудовским объектам.
В контекстеЕгипет захватил украинский танкер с иранской нефтью Куда более нашумевшим стал случай на прошлой неделе. Тогда в Гибралтаре британские морпехи захватили супертанкер Grace 1, который вез в Сирию нефть из Ирана. Свое решение задержать Grace 1 Лондон объяснил наличием «серьезных оснований» считать, что он нарушает санкции Евросоюза против Сирии.
Спад добычи (почти на 6 млн баррелей в день) превысил исторический рекорд, достигнутый 40 лет назад в начале ирано-иракской войны. И никто толком не знает, сколько займет восстановление разрушенного. Но нефтяные запасы и резервные мощности в мире сейчас велики.
Поэтому ждать, что глобальный энергорынок перевернется вверх дном, нет причин, сколько бы об этом ни кричали.
При одном условии: если на этом все закончится и каких-то дальнейших атак с обеих сторон больше не будет. Однако такое условие как раз и не очевидно.
Во всей этой истории вообще на редкость мало ясного. Но понятно, что кто бы ни послал в атаку беспилотники и крылатые ракеты — непосредственно Корпус стражей исламской революции (КСИР), либо какие-то иранские клиенты, будь то йеменские хуситы или иракские шиитские формирования, — без отмашки из Тегерана и предоставленного им оружия ничего бы не было.
Очевидна и причина этого мероприятия. Организованный администрацией Трампа бойкот иранского нефтеэкспорта оказался очень успешным.
За последние полтора года поставки из ИРИ (составлявшие весной 2018-го около 2,7 млн баррелей в день) уменьшились то ли в пять, то ли в десять, то ли даже в двадцать раз. Эксперты спорят о цифрах, однако соглашаются, что подавляющая часть экспортной выручки Ираном потеряна.
Но именно поэтому тамошний режим и пришел к выводу, что причин церемониться больше нет, и занялся тем, что умеет — начал бить по аравийским промыслам в надежде испугать покупателей нефти, от японцев до европейцев. Соединенные Штаты из их числа уже практически выпали, поскольку все больше энергоносителей производят сами, а нехватку восполняют закупками в Канаде и Мексике.
Однако иранцы, видимо, исходят из гипотезы, что шантаж глобальным кризисом все равно заставит Вашингтон отступить. А какие-то точечные американские удары по иранским объектам в крайнем случае можно будет и вытерпеть. В конце концов, жертвенность — важнейшая часть госидеологии ИРИ.
Я бы сказал, что иранский режим — единственный, кто в этом кризисе действует последовательно и, в своих гангстерских координатах, профессионально. Обо всех прочих этого не скажешь.
Саудовская Аравия тратит на вооружения по номинальному счету не меньше России и в несколько раз больше Ирана. При этом кровавая междоусобица в Йемене, фактически являющаяся войной между СА и ИРИ, длится уже несколько лет, и саудиты, хотя вроде бы и берут верх, никак не могут привести тамошних своих вассалов к полной победе.
А теперь еще выясняется, что накопленные СА фантастические арсеналы не могут защитить даже собственные ее нефтепромыслы.
Судя по путаным заявлениям последних дней, вооруженные до зубов саудиты боятся лобового столкновения с беспощадным КСИР и сами для себя не могут решить, просить ли помощи у США или лучше вытерпеть наказание тихо.
В контекстеНефть — растет. Будет война? Подобное балансирование на грани войны может даже сработать, если только у КСИР хватит выдержки ни разу не выстрелить ни по одному американцу. Все может обойтись, но лишь до первой американской крови, а там даже у Трампа не будет выбора.
Тем временем с американской стороны поддающихся расшифровке сигналов тоже нет.
С фирменной своей сбивчивостью Дональд Трамп сообщает разом и о мощи Соединенных Штатов, и об их готовности нанести удар, и о нежелании это делать, и еще о чем-то двусмысленном.
В начале правления нынешний президент США работал на контрасте со своим предшественником-пацифистом, напирая на то, что лезть в чужие дела он будет редко, но уж если полезет, то никому мало не покажется.
Однако со временем по его отношению к КНДР, как и по действиям на Большом Ближнем Востоке (ББВ), стало видно, что Трамп боится силовых столкновений едва ли меньше кроткого Обамы.
Не исключено, что стратегический переход США к осторожной и даже толстовской международной политике имеет более глубокие корни, чем личные особенности сменяющих друг друга первых лиц.
Так это или нет, но импровизационный стиль и непрофессионализм в международных вопросах у трамповой администрации уж точно не отнимешь.
За легкостью, с которой глава США начинает торговые войны, стоит непонимание разницы между Мексикой, Китаем и ИРИ.
Мексику удалось довольно легко принудить к уступкам, причем с самого начала была уверенность, что она не станет доказывать правоту ударами по великому партнеру. Китай тоже пока не станет, но заставить его отступить — сложнейшая задача, требующая мастерства, наличие которого на сегодня не доказано.
А вот то, что Иран в ответ на торговый бойкот полезет в драку, хоть и было довольно предсказуемо, но для Вашингтона оказалось полной неожиданностью.
Полнота этой неожиданности стала очевидной три месяца назад, после первых иранских силовых мероприятий против СА и США, когда Трамп за 10 минут до начала отменил им же санкционированный удар по трем военным объектам ИРИ.
Эта импровизация была самой нелепой вещью из тех, что он мог сделать. Своя логика была и в ударах такого рода, и в том, чтобы от них воздерживаться.
Первое означало бы предупреждение, которое, возможно, было бы принято к сведению и предотвратило ту массированную атаку, которая случилась сейчас.
Второе убеждало бы мировое, а главное — американское общественное мнение в том, что агрессивный Иран испытывает терпение Соединенных Штатов и буквально принуждает их к крайним мерам.
В контекстеНе лыком шииты Ирану не нужна полная военная победа (она и невозможна), достаточно создать хаос в регионе и вызвать взрывной рост цен на нефть. На это он вполне способен даже после американского удара.
А метания американского верховного главнокомандующего лишь убедили Тегеран, что перед ним неуравновешенный и растерянный противник, который сам не знает, как поступит через минуту. Из чего был сделан вывод: надо бить сильнее в надежде, что спасует.
И сегодня трамповской Америке все равно придется ответить на вопрос, от которого она уклонилась в начале лета.
Либо капитулировать, т. е. под каким-нибудь предлогом «приостановить» нефтяной бойкот Ирана, выпустить на мировой рынок его нефть, вступить с ним в собеседования и в итоге уступить ему в ядерном споре. Для человечества это означает, что буквально завтра энергоцены рухнут, и 60-долларовая нефть сделается для нашей державы таким же светлым воспоминанием, каким пять лет назад стала 110-долларовая.
При этом скорее всего будет плавно увеличиваться вероятность ядерной войны — как минимум на ББВ, но с перспективой принять глобальный масштаб.
Либо же США рискнут настоять на прежнем своем курсе и подкрепят нефтяной бойкот Ирана боевыми акциями, сценарий и размах которых не могут быть предсказаны. В этом случае Иран останется безъядерной державой, ББВ станет другим, а мировой нефтяной рынок ждут приключения, хотя и не обязательно такие грандиозные, как предвещают ждущие навар спекулянты.
Какая-то средняя, выжидательная линия тоже вообразима, но с высокой вероятностью приведет в итоге к первому варианту.
Непрофессионализм мировых игроков увеличивает человеческие и материальные потери, однако не отменяет того исторического выбора, который придется сделать.
* * *
Сергей Шелин
ИА «Росбалт»