Как быть со свободой и равенством?
Ровно 225 лет назад, никому неизвестный военный инженер, капитан Руже де Лиль написал песню, обессмертившую его имя.
Она тогда получила название «Боевая песня Рейнской армии», но нам она более известна, как «Марсельеза». Так эта великая песня начала свой путь, олицетворяя для многих стремление к свободе, освобождению от тирании в любой её форме. Но история, как водится, сыграла злую шутку и с автором песни, и с ней самой. Будучи умеренным республиканцем, Руже де Лиль не принял якобинской диктатуры, был посажен в тюрьму и только термидорианский переворот спас его от гильотины.
Сама же «Марсельеза», объявленная по решению Конвента гимном революционной Франции, стала не символом свободы, но кровавой диктатуры, куда более жестокой, чем королевская тирания, с которой песня призывала бороться.
С тех пор и повелось, что её присваивала себе всевозможная нечисть, как революционная, так и вполне себе реакционная. После событий 1848 года, когда революционная волна прокатилась по всей Европе, «Марсельеза» становится песней революционеров всего мира, всех тех, кто жаждал загнать пинками человечество в рай. Она звучала и в дни Парижской коммуны - первого опыта реализации коммунистической утопии. Ну а потом, её, конечно, подхватили большевики, правда, сочинив новый текст.
И снова, под эту музыку были пролиты реки крови, снова песня, призывавшая к борьбе с тиранией, служила самой страшной в мировой истории диктатуре.
Да, нельзя сказать, что у «Марсельезы» такая уж счастливая история, ибо те, кому она служила, были, как правило, весьма далеки от того, что в ней пелось, хотя, как правило, также заявляли о себе, как о борцах с тиранией. Под эту песню, пожалуй, было совершено не меньше преступлений, чем под «Интернационал». Начиная с Французской революции, когда распевающий «Марсельезу» марсельский батальон (откуда песня и получила своё название) штурмом взял дворец Тюильри, объявив несчастного короля вне закона и до большевиков, стоящих, вообще за гранью добра и зла.
Людьми, певшими Марсельезу, было построено самое страшное в мировой истории государство.
В ХХ-м веке, под призывы к равенству и братству было создано рабовладельческое государство, не менее свирепое, чем восточные деспотии древности. Миллионы крестьян были снова превращены в крепостных, всего через 70 лет после своего освобождения от рабской зависимости царём Александром 2-м. Миллионы были расстреляны и миллионы же отправлены в концлагеря, как бесплатная рабская рабочая сила. И так же, как революционная Франция пыталась расширить свои границы, распространяя якобинскую заразу, также Советский Союз распространял повсюду заразу коммунистическую, явившись одним из инициаторов и поджигателей Второй Мировой войны.
Кстати, тоже интересный факт. Во время нацисткой оккупации, немцы запретили «Марсельезу», но она оставалось гимном «независимого» режима Виши. А почему бы и нет. Если песня пришлась ко двору большевикам, чем были хуже союзники нацистов - те ведь тоже считали себя революционерами. А после войны «Марсельеза» вновь стала гимном Французской республики.
Вроде бы всё правильно, и современная Европа живёт идеалами, провозглашёнными Французской революцией - свободой, равенством братством (чем-то последнее меня раздражает до чрезвычайности. Наверное, дело в России, лезущей со своим «братством» во все дыры, слишком уж она опошлила это слово). Кстати, именно идеалами, ибо та революционная Франция была от них весьма далека. Но теперь-то, в 21-м веке, можно ли говорить о том, что мир живёт теми самыми идеалами, о которых поётся в «Марсельезе»?
Нет, Европа ныне впала в другую крайность, доведя эти идеалы до абсурда политикой мультикультурализма и политкорректности. Забыв одну простую вещь - французская революция, вышедшая из Просвещения, была явлением сугубо европейским, западным.
Теперь же европейцам настойчиво предлагают потесниться в собственном доме, отдав часть его чужакам, не знающим, что такое эти самые свобода и равенство, а главное - не желающими это знать.
Что ещё немаловажно - умеющими использовать, тем не менее эти понятия в своих интересах, более того, заявляющие свои права на западный мир. Но и это лишь часть беды. Главное в том, что, следуя этой самой политике политкорректности, Запад готов поступиться этими своими идеалами.
Недавно в Германии был опубликован очередной отчёт Бундестага о положении с антисемитизмом в стране. И выяснилась поразительная вещь. Евреи Германии чувствуют себя все в меньшей безопасности, и главной причиной этого называют мусульманскую общину и беженцев с Ближнего Востока, а не крайне правых и нео-нацистов. На вопрос «Какие люди или группы людей нападали на вас в 2016 году физически, словесно или морально?» большая часть опрошенных ответили «Мусульмане».
Самое же смешное в том, что авторы отчёта, недовольные таким далёким от политкорректности результатом (ведь всё зло только от правых, правда?) заявляют, что
мнение еврейских граждан Германии «искривлено» социальными сетями, «в которых царят ненависть и антисемитские настроения».
Но, простите, а кто пишет в этих самых социальных сетях? Те же самые граждане Германии. И та же Ангела Меркель не так давно призвала «решительно бороться с антисемитизмом юных выходцев «из стран, в которых распространены ненависть к Израилю и евреям». А ещё чуть раньше вся Германия узнала о еврейском мальчике, которого родители вынуждены были перевести в другую школу из-за издевательств антисемитского характера со стороны одноклассников турецкого происхождения.
А в самой Франции, родине «Марсельезы», будущий президент страны говорит гражданам, что они должны привыкать жить в условиях террора. Попросту говоря, быть готовыми к тому, что если мусульмане в очередной раз обидятся на что-то, то последует очередной «Шарли» или Батаклан. В своей собственной стране надо быть осторожным, чтобы не дай Б-г не обидеть чужаков, которые за эту самую обиду могут прийти и расстрелять, наехать грузовиком, взорвать.
А как же свобода, как быть с равенством, если эти животные оказываются «равнее», присваивая себе право убивать?
Как быть со свободой и равенством, если левые дураки призывают считать нелюдей «братьями», а те диктуют свои правила игры, как бы говоря - мы теперь здесь насовсем, считайтесь с нами, не делайте того, что нам не нравится, иначе, в лучшем случае мы будем насиловать ваших женщин, жечь магазины и машины, как мы это и делаем в Сочельник, потому что нам не нравится, что вы празднуете Рождество. А ещё будем убивать, когда посчитаем нужным.
Беда, повторю, не столько в том, что эта угроза существует. Беда в том, что нам предлагают согласиться с этой угрозой жить. Поступиться своей свободой и равенством ради «братства» со злобными и дикими чужаками. Опять же, в полном противоречии с тем, о чём поётся в «Марсельезе». Видно и в самом деле, у этой песни несчастливая судьба, при том, что она звучит уже 225 лет. Просто, видно, звучит она не к месту. В этом всё дело.
* * *
Игорь Черниховский
«Живой журнал»