Ритуал, ежегодный и бессмысленный
«Наследиа Рабина». (Карикатура: Хадад Галеви / «Facebook») 🔗
И так, они вернулись на площадь. Если бы Рабин умер естественной смертью, если бы он угас и исчез вместе с глупостью Осло, у него не было бы наследия, поскольку у Чемберлена не было наследия, поскольку миллионы других людей, включая хороших и плохих лидеров, не оставили наследия только потому, что умерли.
Скорее всего, куда более вероятно, что Рабин проиграл бы Нетаниягу на выборах и растворился бы в темных коридорах истории, окруженный соблазнительными, наполненными сигаретными испарениями, интервью о том, что он не был виновен в соглашениях Осло. Но поскольку Игаль Амир превратил его в святого, мы должны все время слышать о его воображаемом наследии.
Этот чувственный фестиваль. Сентиментальный такой, но не более того ибо во всех разговорах о наследии Рабина нет ни капли здравого смысла. Соглашения Осло были такой глупой и безответственной идеей, что даже невозможно выбрать точку отсчета, чтобы понять, в какой момент она начала превращаться химеру под названием «они хотели мира». Он так ужасно хотел мира, что отдал наших детей на съедение диким зверям.
И звери съели их … из-за Биби. Это объяснение, которое нам неустанно вдалбливают. И еще с гордостью добавляют - «Мы никогда не устанем пытаться!» с полной уверенностью, что после впечатляющих успехов прошлого мы выберем их снова.
То, что мы знаем сегодня о палестинцах, должно было быть известно в 1993 году с меньшими иллюзиями и немного большей глубиной и пониманием.
Пароли и лозунги не могут заменить политической ответственности за безопасность и рациональный, трезвый анализ реальности и данных. Домашнее задание, которое делает каждый, прежде чем инвестировать сто шекелей в акции, должно было быть сделано до соглашения с Арафатом.
В контекстеВременщики Когда внуки Рабина бросаются обвинениями против Нетаньяху, миф о мирном процессе разрушил король Иордании Абдалла II. «Дальновидность» Рабина, установившего «стратегическую границу Израиля по реке Иордан» тоже оказалась пустышкой.
«Соглашение с Арафатом». Только одно это странное предложение содержит в себе тонну внутреннего противоречия и близорукости.
Мир в наши дни. Чтобы это осознать необходимо учиться, да, учиться. Читать. Чтобы понять, что это намного глубже, чем «дать им государство», ведь - господи, как поверхностен должен быть тот, кто утверждает, что это всего лишь вопрос экономической ситуации. Якобы потому, что если бы у них был только дом в пригороде и двое детей блондинов по имени Лоран и Томми, то все было бы в порядке.
Ясно же, какие вопросы!
Как насчет прочтения хотя бы одной единственной страницы книги об Исламе перед тем, как вы подпишете договор?
Может быть, просто введение к этой книге? Как насчет пары минут разговора по телефону с востоковедом, неангажированным политической повесткой дня? Нет. Только высокопарные фразы, предназначенные, главным образом, для того, чтобы включить в книгу истории тысячу цитат от величайших мира сего. Например, «Мир заключают с врагами». Мир заключают с врагами после того, как их победили: - то, что вы сделали с врагами, - это рулетка.
Даже у русской рулетки шанс умереть в дипазоне от одного до пяти, здесь шанс на успех был один на сотю. Любой, чьи глаза были открыты, а не наполнялись слезами в приступе детского волнениния, мог это видеть, при условии, конечно, что какой-то великий вождь с наследием не назвал бы его «трусом мира».
Во-первых, не стоит опасаться «Плана Столетия» Трампа. Говорите что хотите о Нетаниягу, назовите его левониягу, трусоягу и всем набором баркодов с окончание «ягу», которые вам по душе, но он точно не манекен с IQ пакетика от Бамбы, в отличие от всей этой банда умников Осло.
Во-вторых, поскольку все это далось нам таким тяжелым путем, мы должны осознать, что никакой план фактически не имеет значения. Израиль может объявить хоть сейчас, что он готов принять любое предложение, включая массовое самоубийство с прыжком в море. Палестинцы не согласятся ни с каким планом, который вынудит их прекратить боевые действия, потому что они не народ и не люди, движимые национальными интересами, а просто являются оружием в чьих то руках.
Они бойцовская собака, которую воспитывали и обучали исключительно для этой цели - сражаться с Израилем.
Доберман бросил своего владельца и теперь рыщет по окрестностям, ища кого разорвать на куски, потому, что он не умеет делать ничего другого. Вот почему арабы держат их в лагерях беженцев. С какой стати они позволят своей бойцовской собаке войти во внутрь дома и оставить там волосы на ковре? Что она, человек, что-ли?
Теоретически, если Израиль исчезнет, палестинцы исчезнут вместе с ним. Вначале они будут праздновать сжигая дома и стреляя в воздух, - потому, что так они и радуются, после этого они начнут убивать друг друга, а после этого уже все их окрестные братья придут и перебьют оставшихся, как принято в этой богатой культуре, похожей на любую другую культуру.
И кто вообще определил, что Моцарт лучше геноцида? Каждая из них вправе определять по-своему что такое искусство, не так ли?
Несколько этажей мусора нагромождены вокруг этого конфликта, который, по сути, сводится к одному: одна сторона желает убить другую сторону, а другая сторона не согласна.
Невозможно достичь мирного решения, потому что невозможно убить кого-то лишь на половину.
Это был краткий обзор конфликта, и почему все «наследие Рабина», тогда и сейчас, является иллюстрацией к выражению «педаль газа до пола на нейтральной передаче»: - пустая трата энергии.
* * *
Таль Гилад
«Facebook»
Перевод: Влад Саар
«Facebook»