Сила эта вполне реальна и очень опасна
«Хороши в батраках огонь да вода, да не дай им Бог своим умом зажить!»
Русская пословица
В Америке закатали в асфальт голливудского продюсера, в Германии оштрафовали блогера, в России засудили бизнесмена, в Израиле супруге премьера за не туда сданные бутылки уголовное дело шьют… Что общего между этими событиями?
Во всех перечисленных случаях причина преследований к формулировке обвинения ну никакого отношения не имеет.
Всякому непредвзятому наблюдателю видно без очков, что голливудский пройдоха никого на фиг не насиловал, а просто взятки брал «натурой».
Уж вымогал ли он их или сами девицы предлагали, хорошо ли то или плохо, но в артистическом мире дело привычное.
Это их любимый способ коррупции — так почему бы, спрашивается, коррупцию ему и не предъявить?
А потому, что на коррупции за руку поймать надо, доказательства требуются, а изнасилование, да еще 20 лет назад, по нынешним временам на любого мужчину повесить можно, презумпции невиновности в этом вопросе больше нет.
Примерно как описано в любимой книжке «Молот ведьм»: обвинение в колдовстве опровергнуть невозможно никак, ибо опровергаются доказательства вины, а поскольку для такого обвинения доказательств по определению не требуется, нечего и опровергать.
Сказали про тебя «ведьма» — так ведьмой и будешь, сожгут — и никаких гвоздей.
На этом строился во время оно полный произвол инквизиторов, по той же схеме составлены обвинительные речи тов. Вышинского из времен «Большого террора», и милые феминисточки определенно не подозревают, какой ящик Пандоры открыли они теперь, ибо к животрепещущему вопросу, кто кого 30 лет назад за коленки хватал, вся эта возня на самом деле отношения не имеет, речь идет о вещах куда более серьезных.
Немецкий блогер Михаэль Штюрценбергер плохо относится к исламу. По-моему, он не совсем прав, ибо степень агрессивности религии (любой) определяется не текстами священных книг (из них всегда можно надергать цитат, подтверждающих любую точку зрения), но современными комментариями, они же, в свою очередь, связаны с внутренним состоянием общества на данном этапе исторического развития, так что корни агрессивности современных мусульман не в Коране искать надлежит…
Впрочем, я сейчас не об этом.
Я о том, что в одной из своих статей поместил он в качестве иллюстрации
известное фото встречи иерусалимского муфтия с Гитлером — у обоих свастика на рукаве — и получил по суду штраф за использование нацистской символики в публичном пространстве.
Всякому, кто удосужился прочесть ту статью, ясно как день, что намерение автора — отнюдь не нацизм обелить, но (в лице муфтия) ислам замазать. Ну, штраф, конечно, не аутодафе, и апелляцию осужденный подал, так что может и оправдают еще.
Страшнее, что господа юристы, по всей видимости, либо вовсе читать не умеют, либо не считают нужным задействовать это умение при исполнении профессиональных обязанностей. Что не случайно.
Не будем сейчас разбирать, почему властям придержащим в Германии, равно как и во всей Западной Европе, не по вкусу нападки на ислам, но проблема в полном отсутствии в уголовном кодексе статей, наказывающих за такие нападки. И вот — выход нашелся…
Самым громким из антибизнесовых процессов в России было, конечно, дело Ходорковского. Обвинения были демонстративно бессмысленными — вроде кражи у самого себя, причем, даже злейшие враги подсудимого и не думали отрицать их неправдоподобность, они это просто находили в порядке вещей. Ну, в России-то, понятно, традиция — испокон веков закон был что дышло, а в прошлом веке и вовсе от Бомбея до Лондона туннели копали, но вот же и Израиль…
Кажется, не меньше года уже продолжается этот пинг-понг:
Полиция премьеру: Ты шампанское пил, сигары курил?
Премьер полиции: Точно так, и пил, и курил. Ну так и что такого?
Полиция премьеру: А не были ли они взяткой от того, кто дарил их тебе?
Премьер полиции: Нет, не были.
Полиция премьеру: Вот так-таки, и совсем-совсем?
Премьер полиции: Совсем-совсем.
Полиция премьеру: Но ведь могли же быть…
Премьер полиции: Могли. Но не были.
Полиция премьеру: И доказать можешь, что не были?
Премьер полиции: Нет уж, это вы обязаны доказать, что были. Закон есть закон.
Вот ведь беда какая — действительно закон… И призадумались товарищи, как бы «презумпцию» ту проклятую извести, отменить, вроде как с изнасилованиями: сказали про тебя, что ведьма… ох, извините, насильник — значит, так тому и быть.
И выступает Яир Лапид с гениальным предложением:
«Я не из тех, кто обвиняет во всех грехах Нетаниягу, мне очень не нравится, что в политические распри втягивают его жену и детей. Но я однозначно считаю: страной не должен управлять тот, против кого выдвинуто обвинительное заключение. Израиль не может позволить себе премьер-министра, который вместо государственных дел, вместо того, чтобы заниматься проблемами с «Хизбаллой» и отношениями с США, занят дачей показаний и погряз в расследованиях».
Обратите внимание: никакого официального обвинительного заключения против премьера как не было, так и нет, и на допросы его таскают, мешая Америкой и Хизбаллой заниматься, не потому что уличили в нарушении закона, а потому что… ну, очень хочется хоть в чем-нибудь уличить.
Соответственно, предложение Лапида в переводе на нормальный человеческий язык означает примерно следующее:
«Требую для каждого городового полномочий определять, имеет ли право управлять народом тот, кого народ на это дело избрал. Ибо коли-ежели того городового мнение с народным не совпадает, то волен он выдвинуть супротив любого избранника обвинение хоть в краже кружек из пивного бара — не важно, что по суду потом оправдают, главное — раз в чем-то заподозрен, да еще и допрошен, с поста сместят сразу и навсегда».
* * *
Вы скажете — ну и что особенного? Во всю историю во всех царствах-государствах всегда шла борьба за власть, в которой и клеветой не брезговали.
Так-то оно так, да не совсем. Клевета эффективна только пока все ее принимают за чистую монету или, как минимум, о лживости обвинений осведомлен лишь узкий круг заинтересованных лиц. Рассмотренные нами случаи отличаются именно тем, что от обвинений никто и не ожидает правды, все видят и понимают, что идет не уголовное расследование, а политическая борьба: некая сила претендует на власть, открыто заявляя, что закон ей не писан.
Сила эта вполне реальна и очень опасна. В Америке ее с недавних пор зовут «глубинным государством», а по-простому по-советскому имя ей «бюрократия», «чиновничество». В России оно организовано в «вертикаль власти», в Европе включает кроме собственно госучреждений еще и персонал множества т. н. «неправительственных организаций», а в Израиле к тому же еще и спрут-«Гистадрут», но устроены они все по одной схеме, описанной в известном «Законе Паркинсона».
Их главная отличительная черта: полное отсутствие ответственности за последствия решений и действий вне своего замкнутого бюрократического мира.
Поясним на примере:
Какой-нибудь боярин Толстобрюх чисто технически имел возможность отнять у крепостных весь хлеб, включая посевной материал, продать его, а на вырученные деньги закупить мечи и кольчуги, но поскольку такой эксперимент грозил на будущий год голодом не только мужикам, но и ему самому со всей дружинушкой хороброй, предпочитал от него воздержаться.
В отличие от него советский номенклатурный деятель тридцатых годов прошлого века мог себе позволить организовать голодомор, не опасаясь за наполнение собственного брюха, ибо паек свой получал не с поля, а милостию вышестоящего номенклатурного начальника, его же волю исполнял — рассудку вопреки, наперекор стихиям.
Какой-нибудь предприниматель мистер Смит имеет полное право и возможность, вложить свои деньги в производство рукавов от жилетки, но воздерживается, ибо сильно сомневается в рентабельности такой авантюры, а от банкротства, как известно, не застрахован ни один миллионер.
В отличие от него американские бюрократы от политики и чиновники от финансов без зазрения совести провернули проект массовой выдачи ипотеки на жилье тем, кто заведомо не вернет ее, а убытки переложили на владельцев банков (некоторые в результате попали за решетку!) и вкладчиков (многие лишились скромных накоплений «на старость»). А с энтузиастов — как с гуся вода.
На боярина с крепостным, равно как и на предпринимателя с рабочим, неизбежно влияют результаты их деятельности, имеется «обратная связь», требующая оценки, а нередко — и корректировки принимаемых решений.
Бюрократ же — будь то большевистский комиссар или американский «благодетель» — такой связи по определению не имеет, ему реальность не указ.
Поведение его обусловлено только и исключительно его весом внутри родимой бюрократической системы.
Прекрасный пример находим в культовой современной сказке про Гарри Поттера: министр Магии Корнелиус Фадж неспособен воспринять поступивший извне сигнал реальной опасности — сообщение о новом появлении лорда Вольдеморта — он реагирует только на (в данном случае воображаемую) внутрисистемную угрозу «подсиживания» со стороны Дамблдора.
Не то чтобы чиновники как таковые были «врагами народа», но естественная роль их — подчиненная и служебная. Без них налоги не собрать, но как эти деньги использовать решать должны те, кто налоги платит. Без них не организуешь борьбу с преступностью, но не их дело определять, что считать преступлением, а что — нет. Без них не наладишь социальное обеспечение, но не им выдвигать критерии отбора, кого и на каком основании государство обязано обеспечить.
Принятие серьезных решений нельзя доверять тем, чье благосостояние и статус никак не зависят от результата.
Судебные процессы, напоминающие театр абсурда — не просто расправа с политическими противниками, но открытый вызов здравому смыслу, принципиальное отрицание обратной связи. Там, где бюрократам препоны нет, они из полезного инструмента управления превращаются в угрозу выживанию сообщества, перерождаются как здоровые клетки в раковые.
В монархиях прошлого бюрократию контролировал самодержец. Не всегда так эффективно, как ему хотелось бы, но наносимый ущерб ограничивался, в основном, воровством и взяточничеством, до серьезных решений канцелярских крыс не допускали.
В эпоху бурного развития капитализма на пути чиновника встали предприниматель и банкир, в борьбе обретавшие право свое.
Но верховенство закона, разделение властей и прочие атрибуты западной демократии предназначены для людей свободных, т. е. самостоятельно зарабатывающих на себя и свою семью, принимающих решения и отвечающих за последствия. Чиновнику удалось нейтрализовать их, создав в обществе значительную (и растущую!) прослойку зависимых, обязанных своими доходами его милости, и с их помощью накинув на работающих налоговую удавку.
В Израиле, где бюрократия от начала была сильна, мощным барьером на ее пути стояла от начала же внешняя опасность. Парадоксальным образом именно врагам должны мы сказать спасибо за то, что политики, представляющие интересы чиновников, теряют электорат и с большим трудом удерживают ключевые посты.
Зато в блаженной памяти СССР сумел-таки чиновник оттянуться по полной, с блеском развалив промышленность, разутюжив науку и уничтожив сельское хозяйство. Титаническими усилиями отстояли Сталин и Берия лишь ВПК, да и то ради параноидальной утопии захвата мирового господства. Так что при их наследниках, по мере осознания, что мировое господство накрылось медным тазом, пошел и ВПК по раскат.
Начались «коленовставательные» судороги, последняя опора отпала с падением цен на нефть, сколько-то еще протянут по инерции (не маленькой при такой-то громадине!), но двигатель явно работает на выбег.
В современной России чиновник — царь, и бог, и воинский начальник, но в отличие от царя Мидаса, превращавшего все в золото, все, до чего, дотянется, превращает в дерьмо, ибо властью не желает он делиться ни с кем, а сам на принятие эффективных решений по определению не способен.
В России это уже катастрофа, в Европе — пока еще нет, но точка невозврата, похоже, уже пройдена, в Америке Трамп со товарищи отчаянно пытаются свернуть с гибельного пути, но велики ли их шансы на успех — судить не берусь.
Циничное, издевательское злоупотребление судебной властью — только один из многих зловещих симптомов бюрократического самоотравления западной цивилизации на радость чужакам и врагам.
* * *
Элла Грайфер
«Живой журнал»