Как борцы с пьянством способствовали развалу Российской империи
Водка. (Фото: «Nautilus»)
Любителей круглых дат я тут ничем не порадую — другое дело, что есть даты, которые следовало бы отмечать ежегодно: 18 июля 1914 года в Российской империи был объявлен как бы почти сухой закон.
В действие введён 31 июля. Напомним, что 28 июля считается датой начала Первой мировой войны. Конкретно России Германия объявила войну 1 августа.
В контекстеПо словам Лукашенко, трактор и водка излечат Белоруссию от коронавируса Пока мир ищет лекарство от коронавируса, пишет автор, лидер Белоруссии предлагает свой собственный уникальный рецепт здоровья: пейте водку, усердно работайте «на селе» и ходите в сухую сауну. Однако в Белоруссии далеко не все согласны с советами Лукашенко.
И тогда последовало Высочайшее повеление от 22 августа 1914 года “О продлении воспрещения продажи спирта, вина и водочных изделий для местного потребления в Империи до окончания военного времени”. Очень грозно и патриотично. Правда, окончание военного времени планировалось приблизительно на декабрь 1914 года.
Но, так или иначе, в нашем государстве лоскуты и руины сухого закона формально отменили только через 10 лет, когда не было уже ни войны, ни империи, ни великой России.
Как закон исполнялся… тут очень долгая и сложная история, связанная с тем, что речь не об одном ясном документе, а о множестве в том числе чисто местных инициатив и поправок. Что-то вводилось, что-то отменялось, и разобраться в смысле и логике происходящего было невозможно, да логики и не было.
Но население империи эту логику постепенно выявило и выстроило свою, железную и непобедимую модель поведения.
Для начала, исчез сахар. Да, в Российской империи, владевшей тогда и Украиной, к концу 1916-го года сахар распределяли специальные комитеты по карточкам.
Приличные господа из Петрограда выпрашивали у знакомых рестораторов стаканчик сахара по дружбе.
Дело в том, что “для собственного употребления”, без права продажи, народу дозволялось изготовлять что угодно, начиная с пива. Но понятно, что очень быстро возникла массовая индустрия производства спирта.
Да, были закрыты или перепрофилированы сотни спиртовых заводов, работы на них лишилось до 300 тысяч человек, но откуда-то взялось не менее широкое производство, например, денатурата или вовсе непонятных напитков. В аптеки стояли очереди за лосьонами и прочим.
Парикмахеры раньше держали флаконы с одеколоном на прилавке перед зеркалом — но тут начали прятать их в ящики.
Возникало общее впечатление, что вся страна вдруг начала беспробудно пить непонятно что — офицеры, ехавшие с фронта, говорили, что это видно из окна поезда. При этом все отмечали атмосферу растущей глухой ненависти.
Известна история в Барнауле — это к разговору о патриотизме и мобилизации — когда в 1915 году поголовно пьяная многотысячная толпа призывников взяла штурмом винный склад, а затем весь день громила город. Вызвали войска, было убито 112 призывников.
Так же было и в Москве во время знаменитых антинемецких погромов мая 1915 года, которые начались с разграбления винных складов Шустера.
Возникает вопрос: как воевала армия при сухом законе — вспомним, что к 1917 году армия эта по сути развалилась, и Родину защищать стало некому, кроме женских батальонов. Но тут всё, понятное дело, было и совсем сложно и хаотично.
Действовало одновременно несколько указов и повелений, в частности, офицеры могли пить… но только за завтраком, обедом и ужином, и им нельзя было появляться пьяными на публике. Но и солдаты могли пить лёгкое вино или что угодно, правда, за свои деньги (продажа водки в прифронтовых зонах дозволялась).
Не забудем, что воюющая империя в момент начала боевых действий лишилась 26% бюджета (то были доходы от казенных продаж всяких напитков). Начали занимать. Облигации французского займа несчастные французы после этого хранили десятилетиями (кто-то и сейчас хранит).
В контекстеГеи-консерваторы, асы-лесбиянки, раскаявшиеся алкоголики и другие участники праймериз Внутри Демократической партии на глазах происходит «великая социалистическая революция», вызванная вторжением в политику «поколения Берни Сандерса», исповедующего достаточно радикальные для США левые идеи. В штате Делавэр символом этой революции стала 38-летняя афроамериканка Керри Эвелин Харрис – ветеран ВВС США и открытая лесбиянка.
И теперь самое страшное. Идея сухого закона была в том, что элита должна спасти свой народ от пьянства. Это означало, что в ресторанах пить можно было что угодно, жертвой “сохранения народных жизней” оказались люди низкого звания, то есть почти вся громадная страна.
Отсюда — та самая классовая ненависть, копивший злобу тыл воюющей армии.
Но и элита очень хорошо поняла, что верхушка страны состоит из безнадёжных идиотов. Пить — демонстративно — начали даже люди, ранее к крепким напиткам не прикасавшиеся. В приличных семьях стало обязательно держать и подавать к приходу гостей поднос со всем мыслимым.
На поставках мыслимого зарабатывали не меньше, чем на военных подрядах; к зиме 1916–1917 года цена бутылки шампанского на островах в Петрограде доходила до 100 рублей (около 1000 долларов в ценах 2021 г.) — называлось это “наш квас”.
Заметим, что большевистская пропаганда насчёт кризиса и развала империи к 1914 году была отчаянным враньём. Страна переживала необычайный подъём — инженерной мысли, науки, производства, доходов (в том числе рабочих и крестьян), поэзии и прозы. Никакого революционного движения, как в 1905 году, не было.
Но уже к концу 1915 года только ленивый не говорил о том, что с придворной камарильей надо кончать. Императора Николая ненавидели, как никого другого из его предшественников.
Кстати, тотальное обсуждение сухого закона в Думе — и не только там — было назначено на февраль 1917 года. Но немножко не успели …
Как вычислить вклад сухого закона в тотальный развал великой державы, в её военную, социальную и прочую катастрофу? 10%? 20%? 50%? Такой методики подсчёта просто не существует.
Здесь пора перейти к выводам, то есть к попыткам усвоить уроки истории. Во все времена и у всех народов есть такая зараза — борцы за сбережение жизней и прочее добро. Они под корень уничтожают свои общества и страны. Учить их, стыдить и напоминать об уроках истории бесполезно.
Уроки ведь были не только в России — США, с их сухим законом от 1920 года, почти рухнули как государство, власть захватила мафия, и на стороне таковой были миллионы людей, которым эта мафия доставляла спиртные напитки. Но без революции обошлось, подумаешь, убили братьев Кеннеди…
Повторим — этих людей уроки истории ничему не учат, вспомним наш полусухой закон 1985 года, и что с СССР было дальше: опять будем вычислять те самые 10 или 20 процентов вклада в катастрофу?
И то же касается немыслимо гнусной международной санитарной мафии, задумавшей “победить курение”, и ещё интереснее наблюдать таких же людей, устроивших сейчас “ковидную перезагрузку мира” (но здесь итоги надо подводить отдельно).
Этих людей следует аккуратно изолировать от принятия любых решений. А пока что усвоим ещё один урок России от 1914 года — то, как “санитары” и “сберегатели народа” работают.
Они гонят волну всеобщего восторга от собственных действий. Они сообщат вам, что в императорский дворец пришли очередные ходоки с “нижайшими просьбами” запретить любые спиртные напитки на вечные времена; они скажут вам, что душевое потребление идёт вниз и вниз; что из больниц вдруг почти исчезли психические больные — алкоголики, и что число самоубийств на почве алкоголизма в Петрограде во втором полугодии 1914 года упало на 50%…
И даже в конце 1916 года можно было прочитать статью в респектабельном “Новом времени” о великом вытрезвлении русского народа.
Вот это — самое опасное из всего. Потому что когда враньё этих самозваных санитаров становится очевидным для всех и каждого, бывает уже поздно.
* * *
Дмитрий Косырев
«Fitzroy»