О прогрессизме и консерватизме
Демократия - демократией, а левый либерализм - ГУЛАГом! (Фото: «Nautilus»)
В целом российская пропаганда представляет собой довольно жалкое зрелище. Как бы она не пыжилась и не надувала щеки, ей никто не верит.
Ну, может быть, за исключением любителей конкурса шаманов на центральном телевидении, склонных верить любым небылицам. Россказни о невиданных прелестях Русского мира способны вызвать у слушателей разве что гримасу соболезнования и острое желание немедленно вызвать санитаров.
В контекстеПоворот над Гаагой Путин уничтожил олигархов, экономику, независимые СМИ, демократию, просадил триллионы долларов, полученных на халяву от нефти и газа, и превратил страну в равнодушную озлобленную трясину, посереди которой стоит его золотой унитаз с державным орлом.
Как вы говорите? Самый высокий в Европе показатель разводов и доля неполных семей только доказывают особую преданность населения семейным ценностям? Нижайшая деторождаемость и демографический кризис – это и есть проявление любви к детям? Настоящий патриотизм - тот, за который хорошо платят, поэтому патриот – это почти всегда наемный убийца на зарплате?
Бить поклоны в храме, а выйдя из него, нарушать все божеские заповеди – это и есть истинная вера, а не обрядовость, как подобную «религиозность» называл еще Николай Бердяев?
Владислав Сурков, которому приписывается авторство всей сказочной конструкции Русского мира, очевидно, чего-то не просчитал и это что-то – неумолимая реальность. Потому, наверное, и исчез нынче из поля зрения, чтобы зря не светиться.
А там глядишь, и весь миф рассосется бесследно, как и все другие замечательные бредни.
Но есть идейка, в навязывании которой Путин и его единомышленники к великому сожалению немало преуспели.
Это, как сейчас говорят, нарратив о том, что диктатор Всея Руси есть истинное воплощение идейного консерватизма.
Реальность, может, и не дотягивает до идеала, но в принципе, якобы, мы имеем дело с искренней попыткой защитить и сохранить традиционные ценности. Именно те, иудео-христианские: семья, родина, вера и все остальное по списку.
Нам предлагается превратная картина мира, где все стоит на голове и в таком положении прекрасно себя чувствует.
Взгляд из стойки на голове непременно покажет нам, что в войне цивилизаций, каковой несомненно является нынешняя кровавая бойня в Украине, Путин и его пацаны вступили в роковую схватку с либеральным Западом, декадентным, сверх меры порченым и по существу нежизнеспособным.
Это тот Запад, у которого головка вянет, который так долго загнивал, пока не подошел к логическому концу своего бесцельного существования. Война против такого противника священна и обречена на победу. Жизнь всегда, по большому счету, побеждает над смертью.
В контекстеБайден и Беннет не перестают шататься Предупреждение «не шатайтесь», сказанное Тэтчер Бушу поместило ее наряду с Уинстоном Черчиллем в пантеон иностранных лидеров, любимых американцами за их роль в самых величественных моментах американской истории.
Глядя с другого берега, получается та же несуразица.
Нам предлагают поверить в то, что главными борцами с консервативной диктатурой, в какие бы одежки она не рядилась, оказываются левые либералы.
Это они, истовые защитники настоящей демократии, не знающие разлагающих сомнений, свободолюбивые и принципиальные, никогда не ищущие надуманных экзистенциальных угроз для пустого выхлопа энергии и не признающие компромиссов с чужой ложью, как бы правдоподобно она не выглядела, поборники таких фундаментальных ценностей, как мужество, честь, человеческое и национальное достоинство, незакомплексованные, полные веры в собственные силы и преданности своим лучшим традициям, - это они готовы биться до последнего с преступными путинскими консерваторами!
Ой ли? Человек с еще непромытыми мозгами при чтении этой тирады должен испытывать сильное когнитивное неудобство, потому что каждое слово здесь ложь, на лжи сидит и ложью погоняет. Вся эта замечательная характеристика к леволиберальной идеологии решительно не имеет никакого отношения.
Политический консерватизм – это глубоко проработанное и выверенное практикой социальное учение. Излагать здесь его постулаты не хватит ни времени, ни места.
Кто хочет, может пробежать по вертикали сочинения его основополагающих авторов, от Бёрка и Шатобриана до наших современников Кричлоу и Соуэлла. Такой литературы написаны целые библиотеки.
Консерватизм противостоит прогрессизму как вере в самоспасительность перемен. Он сохраняет при этом социальную эластичную реактивность и способность к глубокому реформированию.
Земельные реформы консервативного Столыпина и сегодня смотрятся как чудо продуманной адаптации к требованиям времени по сравнению с бессмысленным волюнтаризмом нововведений Сталина или Хрущева, Кастро или Мугабе.
Реформы Рейгана оказались гораздо глубже и эффективней, чем поверхностные фантасмагории Барака Обамы. На мою просьбу дать самую лаконичную дефиницию консерватизма, Джон О. Салливан, в прошлом советник и спичрайтер Маргарет Тэтчер, предложил такую формулировку: «Это проект будущего, включающий в себя все самое лучшее из прошлого».
Ведь если считать Путина образцовым консерватором, то тогда и его коммунистических предтеч от Ленина-Сталина до Кастро и Мао придется зачислить в проводники правоконсервативной идеи. К кому же тогда прикажете отнести всех героев прошлого, им противостоявших и ставших в конечном счете победителями в борьбе с коммунистической и нацистской диктатурой?
Черчилль, выходит, был первобытный завзятый либерал? Рейган, получается, безнадежный латентный левак? Тэтчер – безудержная прогрессивная фантазерка?
Есть в моем подходе, как же иначе, некоторое сознательное упрощение, но ведь определенная симплификация есть научный метод выявления ложных предпосылок в избыточно сложных конструкциях. А ложь тут налицо, ибо все коммунистические и национал-социалистические тоталитаризмы произрастают из одного марксистского корня, все являются гипертрофией и извращением тяги к социальной справедливости и равенству.
А те, в переложении на язык действий, почему-то всегда сводятся к простому руководству «отнять и поделить».
В контекстеДжорджия Мелони: «Это время пришло…» Мы будем делать это ради нашей свободы. Потому что не станем рабами и не станем простыми потребителями, зависящими от власти и финансовых воротил. Это наша миссия. И это то, почему я сегодня здесь говорю с вами.
Это на сознательном или интуитивном уровне давно понято умными людьми Запада, поэтому все чаще вчерашние популисты возвращаются в лоно консервативной классики, легко находят себя в намеренно запутанном мире, где знаки умело заменены на противоположные.
Джорджия Мелони – это вам не политический повеса Берлускони, любитель Путиных.
Селезенкой скорее, чем разумом, это чувствуют и украинцы, волею судеб ставшие последней инстанцией в этом отнюдь не чисто терминологическом споре, поэтому Джонсон и стал для них Джонсонюком, а вот Макрону никогда не стать Макронюком, как бы не тужился.
Он и иже с ним так и останутся межеумочными образованцами, обреченными вечно болтаться в идейной проруби.
Извращенные представления о том, кто есть кто и кто борется с кем, и есть та самая западня, ловушка, в которую охотно падают многие мыслители, если у них атрофирована железа, вырабатывающая историческое чувство. Западня эта появилась на столбовой дороге не случайно, она создана не стихийными простаками, а умными, но своекорыстными манипуляторами.
Самое поразительное – в нее уже свалилось немало российских противников режима.
И речь идет не о кремлевских мечтателях и фантазерах на пустом месте. Нет, слишком многие тертые калачи и стреляные воробьи, которых, казалось, на мякине не проведешь, опять клюнули на хитрую наживку.
Почему-то думалось, что уж они-то разобрались в обманке, перестали быть падкими на обещания светлого будущего, приобрели иммунитет к основополагающей марксистской лжи – словом, засекли себе на лбу, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
Ан нет, попав на Запад, они вообразили себе, что тут верный аксиом не действует. Тут, мол, надо и можно все радикально менять и все к лучшему, чтобы было чисто и светло, равно и справедливо. И веселой гурьбой снова побрели по тому же заплеванному пути, который вымощен благими намерениями, но в рай никак не ведет.
Так вдруг захотелось опять поверить тем, кто умеет говорить красиво, разглагольствовать с некоторым театральным надрывом о светлых грезах и лучших идеалах человечества.
Как тут не стать на сторону бессребреников, готовых для начала побороться с жуткими кознями недоброжелателей? И в какой-то момент, понятное дело, все эти доброхоты валились в идейную западню.
Теперь с интересом осматриваются в новом жизненном пространстве, тихо жалуясь на некоторую неожиданную тесноту. Потому, что они в западне не одни, там полно бывших, нынешних и будущих умников. Пока есть на свете охотники на людей, будут и трофеи.
В контекстеBLM тесно связана с Хиллари Клинтон Национальная организация BLM неоднократно перечисляет фирму Элиаса в качестве одного из своих адресов и заявляет в своей форме 990 на короткий 2020 год, что ее бухгалтерские книги теперь находятся на попечении юридической группы Элиаса.
Чтобы не быть голословным, вот вам прямая речь госпожи Хиллари Клинтон. Это та дама, которая в бытность госсекретарем Соединенных Штатов ратовала за «перезагрузку», то есть за радикальное улучшение отношений с путинской Россией, вставшей, надо полагать, на путь демократии.
Как тут не подивиться провидческой интуиции главной американской дипломатки? В недавнем интервью газете «Файнэншл Таймс» она высказала (и повторила не раз на других платформах) фундаментальную мысль о том, что
«если по результатам президентских выборов 2024 года к власти придут республиканцы, это будет означать конец демократии в нашей стране. Мы просто обязаны не допустить этого!»
Попробуйте перевести это высказывание на язык политических программ, и у вас непременно получится вот что: настоящая демократия – это не честные и прозрачные выборы, как казалось когда-то, а право не признавать их результаты.
Ибо только один исход является правильным и соответствующим требованиям прогресса. И мы просто обязаны не допустить другого результата, чего бы это не стоило.
В Америке у власти раньше чередовались две партии, и если одна из них стала угрозой для демократии, значит, с ней надо поступить как? Вот именно! Как доказано на практике, и одной партии предостаточно, если она хорошая.
Электорат консервативных республиканцев, конечно, на редкость туповат, но с ним надо работать, пока каждый красношеий мужлан не станет сознательным человеком (это уже толкование ее следующего тезиса о надлежащем перевоспитании отсталых консервативных избирателей).
Политическая борьба при таком подходе разом становится не проявлением плюрализма и гарантией сбалансированного развития, а печальным пережитком прошлого.
В борьбе между добром и злом мягкотелость преступна. Добро должно быть с кулаками! Остальное – вопрос техники. Это и есть зов бездны, сладкое пение идеологических сирен из западни.
Теперь вы понимаете, почему мелкий бес Путин из православного марксиста с партбилетом превратился – точнее, был превращен с помощью манипулятивного маркетинга – в косного свечкодуя и консерватора, противника прогресса.
А леволиберальные политики, призывающие на путь, почему-то непременно ведущий к очередной диктатуре, всегда рядятся в судейские мантии и рекомендуют себя последними поборниками свободы.
Один из самых больших курьезов нынешнего исторического момента – это подкидная мыслишка о том, что Украина и ее борьба есть высшее проявление боевого либерализма. Вот триумфально победит и вольется в стройные ряды новых левых.
Подозреваю, что подобных фантазеров ждет очередное крупное разочарование.
Не для того украинцы закаляли и отливали в сталь свою веру в непреходящие ценности, вроде любви к отчизне, мужества мужчин и женственности женщин, военной чести и национального достоинства, далее вы помните.
Не для того проводили всеобщую мобилизацию, но не человеческих и материальных ресурсов, а творческого потенциала народа, чтобы увлечься вдруг перспективой полумертвой декадентной цивилизации, сулящей прогрессивное размягчение мозгов и программу изящного ковыряния в носу. Не для того.
Гораздо реальней предположить, что они примкнут к тому Западу, сколком и прототипом которого и являются в действительности – молодому и сильному, уверенному в собственной правоте и своих неисчерпаемых возможностях, к Западу безусловно консервативному и открытому для разумных и выверенных перемен.
Это именно то, что мы и увидим в первые же месяцы после победы.
* * *
Ефим Фиштейн
– международный обозреватель «Радио “Свобода”»
Статья любезно прислана автором