Проигран был нами последний бой
И трусость твоя – причиной!
В петле не плясали бы мы с тобой,
Когда б я была мужчиной.
Д. Клугер
Дискуссия в «Гостевой» «Заметок по еврейской истории» на тему «женщины и армия» была весьма оживленной.
Кто-то ссылался на галахические предписания, что были вполне разумными и обоснованными лет 300 назад, кто-то – на опыт современных западных армий, приспособленных за отсутствием реального противника разве что на параде маршировать, кто-то на права, свободы и гендерное равенство.
Но почему-то практически никто не поставил простой вопрос: нужна ли армия женщинам и нужны ли женщины армии.
Попробуем-ко восполнить этот пробел.
В Израиле говорят, что если юноша в армию идет, чтобы стать мужчиной, то девушка – чтобы стать женщиной.
На самом деле все-таки не совсем так. Прежде всего, потому что в армии такое не одобряют, отслеживают, пресекают вплоть до отчисления, к тому же при наших расстояниях и практически еженедельных отпусках особо драматических ситуаций, как правило, не возникает, но кроме того…
Положа руку на все места: много ли девиц-новобранцев сие великое свершение откладывают до принятия присяги?
Чем отличается по этому параметру армия от старших классов средней школы?
Сохраняется ли в современном мире негативное влияние потери невинности на перспективу создания семьи?
Прежде «честью» для девушки и женщины традиционно считалось обеспечить наследование имущества мужчины вот именно ЕГО детьми.
Кого это интересует сегодня, когда наличие детей от предыдущего брака давно уже перестало быть препятствием для заключения нового?
Когда в той же армии, регулярно сталкиваясь с командирами и наставниками женского пола, даже выходец из самой, что ни на есть, патриархальной семьи привыкает признавать за однополчанками такую же свободу выбора, какую имеет сам?
Дело в том, что идиллический образ женщины, всецело посвятившей себя мужу и детям – фантастическая картинка из приукрашенного прошлого.
На самом деле всегда и всюду девушка становилась женщиной, т. е. взрослым, зрелым человеком, умеющим оценивать обстановку, принимать решения и брать на себя ответственность за потомство, не в результате утраты девственности, а в процессе традиционно связанного с этим событием вхождения в большой и сложный женский коллектив своего клана, где совместно решалось множество проблем, постоянно шло выяснение отношений, борьба за власть и влияние, возникали и рушились репутации и партии.
Сегодня – к добру ли то или к худу – этот отдельный женский мир сохранился лишь в тех секторах, что продолжают жить общиной, из этих секторов девушки, как правило, в армии и не служат.
В основном же секторе израильского общества армия давно уже стала «школой мужества», в которую входят девочками и мальчиками, а выходят – взрослыми, сформировавшимися людьми.
Первоначально женщин в армию позвали не от хорошей жизни – в 48-м под ружье вставали все, кто способен был удержать его в руках, так что у сегодняшних солдаток уже и мамы, и бабушки солдатками были, но довольно скоро выяснилось, что мы попали в тренд.
Сегодня женщины служат во множестве стран, правда, все больше добровольцами, но в желающих недостатка нету.
И удивляться нечему – в современной армии есть уйма совершенно необходимых функций – от делопроизводителя до инструктора – с которыми женщины справляются не хуже, а то и лучше мужчин, освобождая их для других занятий, т.е. не заменяют, а дополняют их.
Марк Солонин в «Мозгоимении» отметил, что во время Второй Мировой на двух воюющих солдат приходилось по полтора человека тыловой и вспомогательной «обслуги» – в наш компьютерный век их, наверное, стало три, если не больше.
Впрочем, и в ряды реально воюющих путь женщинам не заказан. Те, кто каким-нибудь экстремальным спортом занимаются, типа альпинизма или боевых искусств, имеют шанс показать, на что способны.
Как сказал дрессировщик Куклачев, кошку нельзя заставить делать то, чего она не хочет, но можно выявить, что она хочет, а мы можем использовать. Можно, например, бедуинов брать в следопыты-проводники по пустыне, талмудистов задействовать для быстрого извлечения информации из большого массива текстов.
Есть у нас на южной границе пехотный батальон по имени Каракаль (это кошка такая дикая, вроде российской рыси), где мужчины и женщины вместе служат, хотя, конечно, функции у них разные.
Поиски и эксперименты идут в различных направлениях.
Так что наблюдаем взаимовыгодный симбиоз: женщины армии нужны, армия нужна женщинам – в том числе и для карьеры военной или овладения профессией для будущей гражданской карьеры. Но увы, этой гармонии ныне угрожает властолюбивый и кровожадный идол, почище средневекового Молоха. Имя ему: Социальная Справедливость.
* * *
Для тебя нет преград,
Кем захочешь, станешь ты,
А года пролетят,
Станут явью все мечты.
Г. Рублев
Не спрашивайте жрецов этого идола, почему главной целью в жизни человека и человечества должно быть уничтожение различий. Это столь же бесполезно как верующего христианина спрашивать, почему у него Бог в трех лицах един, а не в тринадцати или восьми с половиной.
Вера – это аксиоматика, о которой не спрашивают, из нее просто исходят.
Так вот, исходя из этой самой «справедливости», совершенно недопустимо даже намекать человеку, что возможности его в какой-то области меньше, чем у кого-то другого. Смертный грех!
По их воззрениям страшной трагедией для меня должно быть неумение теоретизировать как Эйнштейн или танцевать как Майя Плисецкая, так что жуткой бестактностью будет напоминать мне об этом, отказываясь принять в институт физики или балет Большого театра. И потому обязан Большой театр ввести квоты для тех, кто танцует как чурбан, поет как барабан, а в физики обязательно записывать строго установленное количество таких, что не отличают протона от яйцеклетки.
А будет ли у нас после этого теория относительности и будем ли в области балета впереди планеты всей – это уже детали.
Все, что не соответствует их догматике, строго говоря, права на существование все равно не имеет. У нас в Израиле вообще нездоровый избыток рыцарей догмы – есть такие, что в его существовании смысла не видят, поскольку не все мужчины носят шляпы, а женщины – парики, есть такие, что и собой, и нами пожертвовать готовы, чтоб только арабы не переживали так сильно из-за нашего существования, ну и ревнители «социальной справедливости» тоже есть, в данном случае «феминистками» именуемые.
Не вмещают они, что армия есть инструмент для защиты Родины. Для них она в лучшем случае – бесхозное имущество, которое можно прибрать к рукам и использовать для продвижения «равноправия». Чтоб, значит, в приказном порядке всех мальчишек заставлять женское пение слушать, а девчонок – гусеницы на подбитом танке менять.
Не важно, что надорвутся они, что останутся в результате покалеченными – зато равноправными.
А то еще можно за каждым дамским танком в бой пускать дружину мужиков с кувалдами – на случай, ежели подобьют, или физические нагрузки на тренировках пехотинцев под возможности слабого пола понизить. Не важно, что в результате постреляют нас как курей – важно, чтоб «социальная справедливость» во веки веков и аминь!
И не рассказывайте мне пожалуйста про заслуги феминисток в обеспечении равноправия, потому что те, прежние феминистки, чье славное имя узурпировали ныне радетели «социальной справедливости», требовали (и добивались) признания того, что стало в обществе ощутимой реальностью.
Прежде чем де юре получить доступ к «мужским» профессиям, женщины всеми правдами и неправдами овладевали ими де факто, прежде чем получить избирательные права, политической агитацией занимались и справлялись успешно.
Тогдашние феминистки требовали всего лишь официально признать реальную ситуацию, а нынешние требуют, рассудку вопреки, наперекор стихиям, создавать ситуации, ничего не сулящие, кроме вреда для всех, включая и женщин.
Тех в самом деле волновало социальное положение и перспективы тех, кто МОЖЕТ, но не имеет права. Эти озабочены только завистью тех, у кого заметно больше амбиции, чем амуниции.
Сегодня у нас на дворе та самая, проклятая китайцами «эпоха перемен», очень многое в обществе меняется, в том числе и гендерные отношения, и пока еще рано судить, какую форму в конце концов они обретут. Прежние «роли» мужчины и женщины уходят в прошлое, и будущие, вероятно, будут выглядеть совсем иначе, но при любом раскладе не могут они быть одинаковыми.
Всем современным догмам вопреки мужчина и женщина природой запланированы не как взаимозаменяемые шестеренки, но как взаимодополняющие партнеры.
* * *
Элла Грайфер, Анатолий Виц
«Живой журнал»