Другая культура
Ужасный теракт, прогремевший на Синае в минувшую пятницу, заставил Ближний Восток содрогнуться и замереть… на одно мгновение. А затем жизнь продолжилась, как ни в чем не бывало. Ведь, в конце концов, речь шла всего лишь о суфиях…
Свой путь познания арабского мира я начал более полувека назад, очарованный ныне покойным преподавателем Довом Ироном, учившим нас арабскому языку в тель-авивской городской средней школе "Цейтлин". С самого первого урока, в том далеком сентябре 1966 года, я понял, что речь пойдет о культуре, полностью отличающейся от той, в которой я вырос, арабский же язык - лишь ключик в удивительный мир, понять который можно только глубоко его изучив.
Осознание того, насколько не похожа на нашу эта культура, продолжало расти во мне по мере того, как на протяжении четверти века я служил в армейской разведке. И все же постичь глубины арабской и мусульманской культуры мне удалось лишь в ходе академических исследований, которыми я занимаюсь вот уже 23 года. Работа позволяет добраться до самых корней этой культуры, понять, где расположен источник заложенных в ней проблем и бед, но одновременно и то место, откуда могут прийти решения.
В своих статьях я стараюсь познакомить читателей с мыслями, основанными на выводах, сложившихся за долгие годы поисков и размышлений.
Прошедшая неделя, последняя неделя ноября, вновь предоставила мучительную и трагическую возможность задаться вопросом, ответить на который отнюдь не так просто. Чем объясняются апатия и безразличие, с которыми Ближний Восток относится к массовым убийствам, осуществляемым как рядовыми жителями региона, так и большими сильными державами?
Возвращение к повседневности
В минувшую пятницу мы стали свидетелями чудовищного теракта в бедуинском городке Бир аль-Абд на севере Синайского полуострова, неподалеку от Эль-Ариша, когда группа вооруженных боевиков, как видно, принадлежащих синайскому филиалу ИГИЛ, взорвала и расстреляла сотни людей. Стрельба велась по молящимся в мечети Эль-Рауда («Сад») во время полуденной пятничной молитвы, важнейшего события в исламской неделе.
Террористам удалось убить 305 человек, в том числе женщин и детей, целые семьи. Еще более сотни человек было ранено. Жесточайшее массовое убийство с шокирующим добиванием раненых.
В течение двух дней арабские СМИ были сосредоточены на теракте, транслируя выступление президента Абдула-Фаттаха ас-Сиси, объявившего в Египте трехдневный траур, а также пригрозившего джихадистам на Синае "страшным и ужасным силовым ответом".
Комментаторы увязали теракт с тем фактом, что молящиеся принадлежали к суфийскому, более мистическому направлению ислама, воспринимаемому салафитами как разновидность ереси. Была упомянута и другая причина, заключавшаяся в отказе жителей городка сотрудничать с джихадистами и той поддержке, которую они оказывали египетской армии.
Однако главная, на мой взгляд, проблема была затронута в статье шерифа Бадия а-Нура в газете «Аль-Ахрам», озаглавленной так: «Почему египтяне не сочувствуют погибшим в Эль-Арише?».
Автор описывает египетское общество через два дня после теракта: толпы на улицах, лавки, заполненные покупателями, люди в кафе и ресторанах, увлеченно следящие за футбольным матчем. Все как обычно.
Ни одной демонстрации, ни одного лозунга против кровавых убийц, лишь вчера совершивших очередное злодейство в пределах страны.
Автор сравнивает общественное безразличие в отношении теракта на Синае с всплеском негодования, которое взорвало бы общество, если бы израильтяне, по мнению автора «куда более достойные уважения, нежели негодяи, убившие молящихся», застрелили бы даже не три сотни, а десяток египтян.
«Сколько демонстраций, выплеснулось бы тогда на улицы? - вопрошает Бадия а-Нур. - Почему же сейчас никто не выступил против того, что случилось на Синае? Или для кого-то из нас Синай - чужая далекая страна? Или бедуины не граждане Египта? Почему в отношении к трагедии Бир аль-Абда наши чувства оказались столь тусклыми? Если бы, не дай Бог, теракт случился в Каире и погибло бы там даже шесть человек, разве не тряслись бы мы все тогда от страха?»
И суть этой проблемы, по мнению автора, не имеет отношения ни к власти, ни к разведке, ни к армии (как утверждают многие комментаторы).
«Она заключена в нас самих, - считает он, - в египетском народе, который должен был бы стать преградой на пути террора. Почему в школах нет уроков, разъясняющих какой ущерб наносят джихадистские идеи и как важно нам самим суметь защитить себя от них? Почему в колледжах и университетах для студентов нет обязательного преподавания национальной идеологии, противостоящей этим разрушительным идеям?»
Египетский религиозный дискурс, по утверждению Бадия а-Нура, целиком посвящен всевозможной ерунде, вроде обсуждений процесса перехода души после смерти из этого мира в Высший, признаков приближающегося конца света, качеств Мессии, описания Сатаны, толкования снов и правил поведения для женщин.
«Кто вам сказал, что это и есть ислам? - спрашивает автор. - Кто ответит за изгнание здравого смысла из религиозного дискурса?»
Вся надежда, по его словам, на образованную молодежь, поскольку только образование способно стать преградой для экстремистов, не случайно видящих в интеллектуалах вероотступников. И требуется не только техническое, профессиональное образование вроде инженерного или медицинского, убежден автор, ведь и лидер «Аль-Каиды» Айман аз-Завахири - врач по образованию.
Необходимо настоящее просвещение, знакомство с интеллектуальными идеями, проникающими до самой глубины души и затрагивающими фундаментальные основы личности, чтобы защитить человека от разрушительных идей, возобладавших в исламе и захвативших слишком много людей.
Автор не доводит свою мысль до конца, но и того, что им сказано, вполне достаточно, для понимания главного вывода. Разрушительные идеи, ставшие неотъемлемой частью исламского религиозного дискурса, по его мнению, порочного, описывают суфиев как вероотступников, джихадистов же - как настоящих бойцов ислама, в рубящих головы они признают тех, кто возвращает исламу его былую славу, в массовых убийствах - торжество седьмого века в веке двадцать первом.
И именно поэтому когда террористы убивают на Синае боле трехсот молящихся в мечети суфиев, ничего страшного в этом нет и можно спокойно продолжать жить дальше. Исламский пророк Магомет, согласно хадису (высказыванию, приписываемым Магомету) говорил так: «Народ мой разделится на семьдесят три течения, но лишь одно из них избежит ада».
Этот хадис был записан на фоне распада ислама на множество направлений, каждое из которых стремилось доказать, что лишь оно одно стоит на верном пути, остальные же заблуждаются. А потому только оно и окажется в раю в то время, как остальные попадут в ад.
Проблема, однако, в том, что так считает буквально каждое из течений. При этом, наиболее жестокие из них с легкостью готовы отправить в ад всех остальных и немедленно.
Так расщепление и насилие, получив одобрение из уст самого пророка, стали ключевыми факторами исламского мира.
Рок судьбы
Другая проблема, особенно существенная для Египта, состоит в фатализме, вере в предопределение судьбы - «када» и «кедар» на арабском языке.
Эта вера утверждает, что все происходящее с нами - от Бога и сопротивляться этому бесполезно.
Небесный приговор нельзя оспаривать, и уж конечно не следует роптать на него перед Богом, все знающим и все определяющим в нашей жизни. Даже если мы погибаем от рук наших братьев-мусульман. Нам не дано осознать замысел Творца, мы не знаем его планов и не понимаем действий.
И потому, если мы живем в ужасных условиях (треть египтян проживают в кварталах, построенных без всякого плана, баз проточной воды, без канализации, без электричества, без телефона и без средств к существованию), значит, такова наша участь и делать тут нечего.
Отсюда безразличие общества к нечеловеческим условиям, в которых живут миллионы египетских граждан, а вслед за ним - апатия, индифферентность и равнодушие перед лицом ужасного убийства в минувшую пятницу.
Это ощущение роковой безысходности на самом деле тоже является результатом религиозного исламского дискурса. Ведь когда все определяется всемогущим Творцом, Его книгой, Его пророком, Его верой, Его законами (шариатом), Его волей и Его руководством, сам человек полностью освобождается от ответственности за свое положение.
Человек утрачивает свою личность, свое «я», превращаясь в безвольное существо, лишенное независимого мышления и смысла. А потому не страшно если три сотни мусульман будут хладнокровно убиты на Синае,
как не страшно и то, что полмиллиона мусульман погибло за шесть последних лет в Сирии или миллион в войне между Ираном и Ираком в 80-х годах прошлого века.
И до тех пор, пока этот религиозный дискурс продолжит доминировать в исламском общественном пространстве, весь мир будет и дальше страдать от его разрушительных последствий. Ислам нуждается в срочной и глубокой идеологической реформе, которая переопределит роль человека в мире, ценность его жизни, его здоровья, его успеха и его счастья.
Пока же человек будет считаться законной жертвой спора между исламскими течениями об истинном наследии пророка, безропотно снося предопределенный ему рок, исламский мир продолжит оставаться заложником собственной культуры. Тем временем волны беженцев, спасающихся от бесконечных межисламских войн, продолжат выплескиваться в остальной мир, принося и туда свою исламскую культуру, где человек - всего лишь песчинка на жерновах земного ада.
* * *
Мордехай Кедар
«MIDA»
Перевод Александра Непомнящего
«9tv»