Парламентские выборы во Франции
Во Франции 11 июня 2017 года прошел первый тур парламентских выборов.
В отличие от президентских выборов с постоянно меняющимися сценариями и активным электоратом избирательная кампания на парламентских выборах проходила тихо, почти незаметно, без крупных митингов и с немногочисленными встречами со своими сторонниками, которые не могут мобилизовать избирателей.
Кандидаты и их агитаторы лишь раздают листовки, практически не встречая ответной реакции французов.
Партии кандидатов, потерпевших поражение на президентских выборах, не были способны найти лозунги, которые вызвали бы мобилизацию электората, тогда как «Вперед, Республика!» как партия Э. Макрона могла ограничиться простым призывом: «Дадим президенту парламентское большинство!». После 2002 года во Франции установился железный закон: парламентские выборы, которые проходят через месяц после президентских, превращаются в формальность, в подтверждение выбора, сделанного ранее. Как писала газета «Монд», выборы в парламент «поглощены, абсорбированы президентскими выборами».
Президентская коалиция является победителем парламентских выборов: партия «Вперед, Республика!» вместе с центристским движением Франсуа Байру «MoDem», своим союзником, набрала в первом туре 32,2% голосов и получит от 390 до 430 депутатских мест из 577 после второго тура. Ipsos, институт общественного мнения, дает ещё более оглушительный результат - от 415 до 455 мест. Комментаторы называют этот успех «подлинным цунами».
Рекордный абсентеизм
Другим победителем парламентских выборов стал абсентеизм, который достиг рекордного уровня - 51,2%, более чем на 8 пунктов превышающий рекорд парламентских выборов 2012 года - 42,7%. Часть избирателей была уверенна, что «все уже закончено» и президентские выборы завершили избирательный цикл, который фактически начался с праймериз правоцентристской коалиции осенью 2016 года. За семь месяцев избирателей восемь раз призывают к урнам: дважды на первичные выборы правых партий, дважды на праймериз соцпартии, на два тура президентских выборов и, наконец, два раза на парламентские выборы. Наступает естественная усталость от политики.
Да и сама политическая жизнь не вызывает особого доверия. По данным опроса Ipsos, проведенного с 7 по 10 июня, около трети французов (30%) не верит депутатам, «разочарована в их деятельности». 16% опрошенных объясняют свой абсентеизм тем, что «ни одна программа не кажется им убедительной». 18% думают, что «независимо от результата ничего не изменится». Эти избиратели не верят Макрону, но и не хотят ему мешать.
Ни одна партия не смогла предложить мобилизующих лозунгов и фактически ставили перед своим электоратом минимальные цели: создать парламентскую группу (Национальный фронт (НФ) или соцпартия), опередить ФСП (Меланшон и «Непокоренная Франция!»), сохранить единство партии (Республиканцы). Переизбыток кандидатов, ибо в некоторых округах конкурировали до 25 человек, явно запутывал избирателей. На сей раз был побит ещё один рекорд: по количеству кандидатов - их было 7877. Изобилие кандидатов скорее отпугивало, нежели способствовало мобилизации избирателей.
И, наконец, в электорате возник легитимистский рефлекс, характерный для президентских режимов: 65% французов желали, чтобы Э. Макрон добился большинства в Национальном собрании, и две трети из них хотели успеха партии президента только потому, что они считали, что правительство должно спокойно управлять, хотя лишь меньшинство разделяло его идеи (всего 14%).
Социология парламентских выборов
Электорат «президентской коалиции» имеет все черты типичной доминантной «партии для всех»: практически во всех возрастных группах или социальных слоях она опережает другие партии или соперничает с ними. Она находится впереди других партий во всех возрастных группах с 18 до 70 лет. Только среди лиц старше 70 Республиканцы незначительно опережают партию «Вперед, Республика!» - 34% против 33%. Худший результат партия президента получила в самом трудоспособном возрасте (35-49): всего 28%. И в этой возрастной категории НФ способен оказывать какое-то сопротивление: он получил 22%. Движение Меланшона добивается лучших результатов в молодежной среде: набрав всего 11% , партия «Непокоренная Франция!» получила 18% среди лиц в возрасте от 18 до 24 лет и даже 21% в возрасте от 25до 34 лет.
Как и на президентских выборах, НФ добился наибольшего успеха в рабочем классе: за него проголосовали 29% рабочих, тогда как за партию президента - всего 26%. С другой стороны, партия мадам Ле Пен полностью провалилась в средних слоях: за неё проголосовало лишь 5% «кадров», то есть образованных французов, занимающихся управленческой или интеллектуальной деятельностью. В этой категории лучше выступил Меланшон - его партия получила 11%. Пенсионеры начали голосовать за Макрона: его партия получили 34%, а Республиканцы - только 30%.
«Вперед, Республика!» добивается высоких результатов в категориях лиц с доходами выше 3000 евро в месяц (43%), но проигрывает НФ в низкодоходных группах (ниже 1250 евро в месяц) - соответственно 25% и 17% голосов. В городах Макрон полностью доминирует (41%), но в сельских эонах вынужден конкурировать с Республиканцами (президентская партия набрала 26%, а РП - 21%).
Победа партии «Вперед, Республика!» и новая элита
Победа президентской коалиции имеет и свою оборотную сторону. Во-первых, парламентское большинство Макрона может превратиться в партию верных сторонников, полностью преданных своему вождю, в «партию пехотинцев» (parti godillot), и законодательная власть перестанет выполнять свою функцию во французской системе «сдержек и противовесов». Во-вторых, избирательное «цунами» приведет в Национальное собрание огромное количество новых людей, не очень разбирающихся в парламентской деятельности. В частной беседе Макрон уже сказал, что существует опасность превращения парламента в «говорильню» или даже в «кавардак» (futoir), и предложил найти инструменты контроля над деятельностью депутатов.
Исследование, проведенное Люком Рубеном из политологического центра CEVIPOF среди 529 кандидатов в депутаты от «Вперед, Республика!», отобранных среди 19 тыс. претендентов, показало масштабы перемен, которые привнес Макрон и его партия в состав депутатского корпуса и их границы. Новый президент обещал «обновление политической жизни во Франции», и партия Макрона демонстрирует значительное омоложение своего депутатского корпуса и его обновление.
Во-первых, установлен реальный паритет между мужчинами (262 кандидата) и женщинами (267). Во-вторых, средний возраст кандидатов снизился до 47 лет (среди остальных кандидатов он равняется 49 годам). В-третьих, более половины из кандидатов никогда не избирались (284 из 529). Да и состав кандидатов по их политической принадлежности показал относительно высокий разброс: 33% из них вышли из левых партий в широком смысле слова (из ФСП или экологического движения), тогда как 15% - из правых партий (РП, Союза демократов и независимых и других) и 12,3% - из движения Байру. Почти 40% не принадлежали ранее ни к одной политической партии, а сейчас являются членами «Вперед, Республика!».
Но даже в последней группе, которую можно представить как выходцев из гражданского общества, многие были связаны с политикой. Они были или политическими активистами, или работали в качестве сотрудников «личных кабинетов» министра, или избирались на местном уровне, или возглавляли какую-либо общественную организацию, или просто были местными чиновниками. Среди них мало лиц, никогда не связанных с политикой.
По своему социально-профессиональному составу партия Макрона даже показывает определенный регресс: среди новых кандидатов представителей народных слоев даже меньше, чем в депутатском корпусе 2012 года (соответственно 7% и 5,6%). Для выходцев из народа политическая карьера всегда открывала возможность пути наверх, тогда как отбор, проводимый специалистами рекрутинга в партии Макрона, поощрял более элитные категории. Кроме того, в партии Макрона гораздо больше выходцев из частного сектора: они составляют 60% всего корпуса кандидатов «Вперед, Республика!», тогда как из государственного вышло 40% (причем, среди «новичков» они составляли лишь 33%). Это важная новость, ибо представительство государства во французском парламенте всегда было весьма высоким.
Рубен усматривает в этом потенциальную угрозу конфликта интересов (и прокуратура уже завела семь дел на кандидатов в депутаты от «президентской коалиции»). Но, с другой стороны, было бы явной утопией менять и переделывать «блокированное общество» (по терминологии великого французского социолога Мишеля Крозье) с помощью чиновников.
Национальный фронт: крах надежд
Национальный фронт в мае 2014 года набрал 24,9% голосов на европейских выборах и стал первой партией Франции. Он подтвердил свой успех на департаментских и региональных выборах 2015 года (25,2% и 27,7% голосов). С 2011 года Марин Ле Пен шла от успеха к успеху, но впервые произошел сильнейший откат крайне правой волны, и НФ получил всего-навсего 14% голосов (в 2012 году НФ имел практически столько же - 13,6%). Хотя Марин Ле Пен вышла во второй тур президентских выборов и в 45 округах опередила Макрона, НФ не сумел создать парламентскую группу и вынужден будет довольствоваться несколькими депутатскими креслами (от 1 до 5, считают социологи). Падение явки привело к тому, что количество округов, в которых остается три кандидата, сведено к минимуму, что для НФ является практически единственным шансом на победу (их было 34 в 2012 году, сейчас только один округ). В случае дуэли вступает в действие принцип «республиканской дисциплины», и электораты всех кандидатов объединяются против Национального фронта.
Можно назвать несколько дополнительных причин провала НФ.
Во-первых, сама Марин Ле Пен явно была психологически надломлена президентской кампанией и практически десять дней хранила молчание.
Только 18 мая она выдвинула свою кандидатуру на парламентских выборах, но все равно ограничила свое участие в избирательной кампании НФ и провела лишь один митинг.
Во-вторых, в НФ начался сильнейший внутренний кризис. Обострился конфликт между двумя течениями Национального фронта - «национальными республиканцами» во главе с Флорианом Филиппо, вице-президентом партии и «правой рукой» Марин Ле Пен, который выступает за «суверенизацию» Франции, выход из ЕС, возвращение к франку, отказ от политических союзов с другими правыми партиями, сильную социальную политику, обеспечивающую поддержку низкооплачиваемых категорий, и течением «либеральных консерваторов», которых раньше возглавляла Марион Марешаль-Ле Пен, племянница Марин Ле Пен, которая требовала большего либерализма, меньшей «левизны» в социально-политической сфере, установления союзнических отношений с правыми партиями и более консервативной политики в общественных отношениях (с ориентацией на интегральный католицизм).
Марешаль-Ле Пен решила уйти из политики, хотя, видимо, временно. По всем опросам, её идеология доминирует в Национальном фронте, а Филиппо считают виновным в поражении НФ на президентских выборах. Сам Филиппо после съезда НФ может также покинуть партию и попытаться создать свою партийную структуру. Он уже организовал ассоциацию «Патриоты» вне рамок партийных структур. Может быть разрушено то симбиотическое образование, в котором стратегия Филиппо обеспечивала голоса рабочих и служащих, испытывающих процесс падения социального статуса и недовольных всеми видами «глобализации», а деятельность Марешаль-Ле Пен привлекала голоса консервативных избирателей, недовольных иммиграцией, «браком для всех», атмосферой толерантности, и воинственно настроенных по отношению к исламу и мусульманам.
Сразу же после парламентских выборов в НФ начнется дискуссия, абсолютно несвойственная авторитарным партиям, но на которую Марин Ле Пен уже дала свое согласие. Видимо, будет обсуждаться все: от переименования партии до выбора политической стратегии и идеологии. Может даже стать вопрос о лидере партии.
Третья причина - «дифференцированный абсентеизм». Избиратели Марин Ле Пен после её поражения во втором туре были уверенны, что игра уже сыграна, и только 58% из них пришли голосовать на парламентских выборах. По своему социальному составу её электорат достаточно аполитичен: французы без дипломов и рабочие предпочитают голосовать только на президентских выборах и всегда в значительной мере игнорирует парламентские выборы (в 2012 году НФ также потерял 4 процентных пункта - с 18% на президентских до 14% на парламентских). Электораты других партий воздерживались от голосования реже.
И, наконец, избирательная система, как обычно, блокирует НФ: у партии нет союзников, нет резервов в электорате, и она сталкивается с враждебностью общественного мнения и практической невозможностью выиграть дуэль во втором туре.
Вместе с тем «цунами», произведенное Макроном, фактически уравняло шансы всех противостоящих ему партий - Республиканцев, социалистов, сторонников Меланшона, «фронтистов». Реальной оппозицией новому режиму станет та партия, которая быстрее всех приспособится к новым условиям. И в принципе у НФ остаются кое-какие надежды, правда не очень серьезные: согласно опросу IFOP, 48% французов считают партию Марин Ле Пен главной оппозиционной силой (лишь 12% - Республиканцев и 36% - «Непокоренную Францию!» Меланшона). Будучи во всем в оппозиции к Макрону, она может восстановить свои позиции, если у режима Макрона начнутся проблемы, а НФ преодолеет кризис и выработает новую стратегию.
Трудный выбор Республиканской партии
Избирательную кампанию Республиканцев возглавил сенатор и мэр города Труа Франсуа Баруэн, который сам в кампании не участвует и фактически заранее признал поражение. Партия оказалась не способна найти привлекательные лозунги и лишь предлагала «не выдавать Макрону незаполненных бланков с подписью», то есть сохранить возможность контроля над действиями правительства. Только «дело Феррана» (начальника избирательного штаба Макрона и министра в новом правительстве, против которого начато прокурорское расследование по обвинению в злоупотреблениях) давала Республиканцам какую-то надежду. Кристиан Жакоб, один из «жестких оппозиционеров, заявил: «Премьер-министр нам объяснил, что все кандидаты должны пройти через сканер. Но может сканер сломался, или у господина Филиппа что-то со зрением».
Республиканская партия получила 21,5% голосов и может надеяться на 85-125 мест в Национальном собрании, то есть её результат будет даже хуже, чем в 1981 году, когда у правых и центристов осталось 150 депутатов. Её первоначальной целью было получить большинство в парламенте и навязать Макрону «сосуществование», но сейчас вопрос стоит иначе: насколько конструктивным надо быть с правительством Макрона? Электорат РП все более и более ориентируется на Макрона: 58% её избирателей удовлетворены деятельностью президента, 67% - назначением Э. Филиппа премьер-министром и 56% - составом правительства.
Республиканцы раскололась на три фракции. Сторонники Алена Жюппе и Брюно Ле Мэра «готовы работать» с правительством Макрона и в правительстве Макрона. Против них Макрон даже не выдвигал своих кандидатов. И в общем у этих республиканцев неплохие шансы победить во втором туре (например, у Тьерри Солер в 9 округе От-де-Сен). Есть группа жестких оппозиционеров во главе с председателем совета региона Овернь-Рона-Альпы Лораном Вокье, стремящихся воплощать «сильную, народную и социальную правую». Но их результаты в первом туре подаются подсчету «только с помощью лупы». Наконец, есть «конструктивная оппозиция», представители которой желают успеха Макрону, но не хотят участвовать в правительстве. Её возглавляют председатель совета региона Верхняя Франция Ксавье Бертан и председатель совета региона Иль-де-Франс Валери Пекресс.
Стратегия РП сформируется в зависимости от того, чьи результаты будут лучше - у конструктивных кандидатов или у непримиримой оппозиции. Либеральная газета «Фигаро» пишет: «Когда Эмманюэль Макрон назначает Эдуарда Филиппа премьер-министром, а в это же время Марион Марешаль-Ле Пен протягивает руку Лорану Вокье, то партию неизбежно ждут потрясающие дебаты». И, видимо, расколы.
Беспрецедентное поражение соцпартии
В 2012 году ФСП получила на парламентских выборах 34,4% голосов, сумела провести 258 депутатов и вместе с союзниками - Левыми радикалами (11 мест) и «зелеными» (16 мест) имела устойчивое большинство. Но в 2017 году от всесильной соцпартии практически ничего не осталось: она набрала только 9,5% голосов и может рассчитывать лишь на 20-30 депутатов, то есть меньше, чем в 1993 году, в нижней точке падения соцпартии (52 депутата).
Членская база сужается, партийная касса пуста, нет реального партийного лидера, ведущие политики проиграли парламентские выборы. Уже в первом туре потерпели поражение бывший кандидат ФСП на президентских выборах Бенуа Амон и первый секретарь партии Кристоф Камбаделис, а также экс-министры М. Фекл, О. Филиппети, П. Буастар, К. Экер и другие. Напротив, те кандидаты ФСП, которых хоть как-то поддерживает Макрон (например, бывшего премьер-министра М. Вальса или бывшую министра труда Эль-Комри ), прошли во второй тур. ФСП называют «потухшей звездой». Специалисты Фонда Жана Жореса, think-tank партии, констатируют: «За пять лет ФСП перешла из состояния партии-гегемона на выборах к практически полному исчезновению». Каждый из кандидатов вел собственную кампанию: одни пытались «прилепиться» к президентскому блоку, другие, напротив, атаковали Макрона.
Выживание соцпартии в нынешнем виде исключено. Из-за притяжения двух сил- «Вперед, Республика!» и «Непокоренной Франции!» - весьма трудно провести мутацию соцпартии , как это удалось Ф. Миттерану в 1971 году на съезде в Эпинэ.
Несколько лучше обстоят дела у Меланшона. Партия «Непокоренная Франция!» набрала 11%, то есть больше, чем соцпартия (сам Меланшон получил на президентских выборах 19,6%, на восемь с половиной процентных пунктов больше, чем его партия). Но Меланшон может объявить свое движение победителем в борьбе за левый электорат, а вместе с коммунистами, с которыми он, правда, разорвал союз, «радикальная левая» даже опережает Национальный фронт (ФКП получила 2,7% голосов). 69 кандидатов движения Меланшона прошли во второй тур, что открывает возможность получить больше 15 депутатов и создать парламентскую группу. Чаще всего его кандидаты выбивали в первом туре социалиста, и теперь им предстоит сразиться с представителем партии Макрона, что достаточно сложно. Даже самому Меланшону не гарантирована победа в Марселе: он набрал 34,3% в первом туре, а кандидат Макрона - 22,7%. Но голосование во втором туре абсолютно непредсказуемо. Пока ещё очень далеко до реализации плана создания во Франции что-то вроде «ПОДЕМОС» в Испании.
Политические катаклизмы, которые вызвала победа Эмманюэля Макрона, вполне сопоставимы с приходом к власти Шарля де Голля и становлением Пятой Республики. Макрону удалось добиться «состояния благодати» первых ста дней, получить абсолютное большинство в Национальном собрании и приступить к реформам. По социологическим опросам, большинство французов удовлетворены его деятельностью в настоящее время. 76% одобряют его внешнеполитическую деятельность, 75% - меры в области безопасности (в частности, продление режима чрезвычайного положения), 74% - его программу в области образования, 73% - законопроекты по морализации политической жизни. Правда, ему не удалось их заразить своим оптимизмом: только треть (34%) верят, что ситуация улучшится, 26% - деградирует, а 40% предполагают, что ничего не изменится. Подавляющее большинство (69%) надеются на то, что ему удастся повысить конкурентоспособность французских предприятий.
В течение первых 18 месяцев своего правления французский президент собирается провести через парламент шесть реформ в социальной сфере. Он начал с самой сложной и конфликтной из них - реформы трудового кодекса. В этой области получить поддержку французов намного сложнее: половина за реформу, а половина против. Но пока реакция на нее относительно спокойная, особенно если сравнить с волной забастовок и демонстраций, которые шли в период прохождения через Национальное собрание «законопроекта Эль-Комри» по изменению трудового законодательства в 2016 году. Можно сказать, что Макрон стал «тефлоновым» президентом, судя по спокойной реакции избирателей на «дело Феррана», который лидирует в своем округе, и позициям профсоюзов, которые просто «парализованы» правительственным проектом, в большей степени ломающий привычный переговорный процесс с патронатом.
Вопрос заключается в том, сможет ли французское общество, отказавшись от традиционного водораздела на левых и правых, принять на относительно долгий период новую политическую конструкцию и согласиться на реформы, которые покушаются на давно завоеванные социальные позиции. Пока позиция французского общества скорее выжидательная, особенно с учетом высокого уровня абсентеизма.
* * *
Игорь Бунин
– президент Центра политических технологий
«Политком.Ru»