Главный урок эпидемии: люди снова хотят сами распоряжаться своей жизнью
В метро. (Фото: «Nautilus»)
Пока во всем мире ученые работают над лекарством против коронавируса, наши власти нашли его в один щелчок — и лекарством оказались поправки в Конституцию.
Стоило Путину объявить о голосовании — и вирус мгновенно исчез, и даже Собянин, который морочил москвичей пропусками, немедленно сменил галс. А те оппозиционеры, которые ругали Собянина за то, что он морочит москвичей пропусками, тоже сменили галс и стали ругать его за то, что пропуски прекратятся.
В контекстеЭпидемия коронавируса показала, насколько распространена в Китае ксенофобия Золотые времена для жизни экспатов в Китае закончились. Массовый приток иностранцев здесь уже не нужен; китайские власти и общественность больше не готовы закрывать глаза на нелегальную работу и другие нарушения.
Теперь, когда эпидемия высочайшим указом объявлена завершенной к параду и книжной ярмарке, настала пора подвести промежуточные итоги.
Первое. Ни одно правительство в мире не было готово к эпидемии, главным образом благодаря вранью Китая и ВОЗ. Ни у кого не было достаточного запаса масок, СИЗ, ни у кого не было лекарств и точных моделей.
Все правительства в мире принимали решения на основании неполных данных и неверных моделей, а отсрочить принятие этих решений было нельзя.
Кроме этого, хороших решений в этой ситуации не было. Любое правительство должно было выбирать — или вводить карантин и убивать экономику, или не вводить карантин и иметь повышенную смертность.
В этих условиях требовались железные яйца, отличная медицина и уверенность в сознательности граждан (как в Швеции), чтобы обойтись без полного локдауна. Или, наоборот — железные яйца и никакой медицины, как в Белоруссии.
В этих условиях Кремль вместо карантина объявил каникулы, и в результате этих каникул люди, уехавшие из главного очага инфекции — Москвы, разнесли ее по всей стране.
Экономику обрушили, а инфекцию — не остановили.
Вместо войны с коронавирусом на большей части территории России началась война с правдивой о нем информацией. Врали о смертности; врали о наличии СИЗ; больницы одна за другой превращались в хабы инфекции, а власти думали только об одном — как отчитаться перед Кремлем, что у них все в порядке, и заткнуть рот тем, кто говорит, что в порядке не все.
В контекстеТри виновника эпидемии Депутаты Госдумы, увешанные дикарскими амулетами от ковида, хрипло кричали что-то гневное. Специальные призывы заклеймить FT и NYT были посланы представителю ОБСЕ по вопросам свободы СМИ, генсеку ЮНЕСКО и в офис ВОЗ.
Исключением на этом фоне был мэр Москвы Сергей Собянин.
Он своим распоряжением первый нарушил монополию «Вектора». Обеспеченность московских больниц СИЗ была на порядок выше, чем по всей остальной России.
Это Собянин первый начал бить тревогу по поводу коронавируса, еще тогда, когда все были уверены, что вирус — это у них, на загнивающем Западе, а не у нас.
Судя по всему, в том числе благодаря Собянину вообще признали факт эпидемии; без него, очень вероятно, Россия последовала бы по пути Лукашенко, а референдум бы провели еще 22 апреля.
На фоне других региональных властей — на фоне Дагестана (29 умерших от коронавируса, из них 40 врачей), на фоне Питера с его концлагерем в «Ленэскпо» и комиссиями, которые должны были устанавливать вину умерших врачей в их заболевании, — действия Москвы были почти на пятерку.
Это не значило, что мэр не совершал ошибок. Но это значило, что мэрия их исправляла. Когда стало понятно, что очереди из скорых стоят с пациентами по 9 часов, Депздрав организовал КТ-центры, в которых можно было быстро проверить легкие и решить: требуется госпитализация или нет. Москва привлекла к лечению ковида частные клиники (в Питере частные клиники де-факто были запрещены). Он сделал так, что ПЦР-тест и тест на антитела в Москве мог сделать любой, кто захотел. Он начал выборочные тесты на коронавирус бесплатно. Когда стало ясно, что тесты ненадежны, он издал распоряжение:
все случаи внебольничной пневмонии считать для целей лечения коронавируса.
Однако все, что Собянин выиграл в общественном мнении как борец собственно против болезни, — он проиграл на попытках тотального контроля за несознательными гражданами, — на пропусках, социальном мониторинге и т.д.
В контекстеО китайском вирусе и палестинских арабах Вместо того, чтобы поблагодарить Израиль за его шаги, Штайе заявил, что Израиль отказывается помочь палестинским арабом справиться с эпидемией коронавируса и, более того, намеренно подвергает их опасности.
Кристина Сафонова опубликовала в «Медузе» замечательную статью — монолог 36-летней москвички, у которой вирусом заболели все: она сама, трое детей, мать и отец-диабетик, заболевший в больнице, где ему ставили стент. Все остались живы, в том числе и отец, которого положили бесплатно в частную «Медси». Правда сказать, монолог производит несколько странное впечатление, потому что женщине даже не приходит в голову, что в другом городе ее отца не положили бы в частную клинику и он, скорее всего бы, умер. Вместо этого она рассказывает, как искала, куда перевести отца из «Медси», потому что там, видите ли, измученные врачи не отчитывались каждый день перед ней о здоровье. Есть люди, которые плюсы всегда воспринимают как должно, а из минусов всегда делают трагедию.
Тем не менее основной посыл жалоб нашей москвички совершенно законный: достали. Каждый день звонили, по нескольку раз в день, куча бюрократии, каждому надо поставить галочку, «позовите детей к телефону», если врач приезжает к мужу, он ничего не делает для нее, если врач приезжает по вызову к ней, она ничего не может сделать для мужа и так далее: все та же система бюрократии, бессмысленной и беспощадной, получившаяся явно потому, что мэрия не доверяет врачам действовать самостоятельно и разработала некий алгоритм, где в каждой клеточке надо поставить галочку.
А что эти галочки совокупно сводят с ума и без того больного человека — не учтено.
То же самое было с социальным мониторингом и с пропусками, которые и возникли-то для того, чтобы изъять полицию из процесса (потому что иллюзий насчет полиции в мэрии совсем не питают), а в результате воспринимались как цифровая кабала. Эпидемии они особо не замедлили, потому что оформить их мог почти любой — зато головной болью стали изрядной.
Если добавить к этому зрелищу мигрантов, которые клали знаменитую плитку, в то время как всем остальным уже велено было сидеть по домам, давку с ментами в метро и раздражение Кремля излишней прыткостью московского мэра, — то в конечном итоге борьба с эпидемией вышла Собянину, вероятно, не в плюс, а в минус.
Сильно подозреваю, что отмена карантина была связана не только с близящимся голосованием, но и с тем, что мэр понял: караул устал.
Москвичам осточертел карантин, коронавирус больше не новость. Если в начале эпидемии люди требовали от правительств: «ну сделайте что-нибудь, мы мрем!», то теперь настроение изменилось: «слушайте, ну не лезьте вы. Мы сами выберем, как нам жить».
И это, кстати, самый главный урок этой эпидемии. В ее начале людям — по всему миру — было так страшно, что они сами просили государство порулить их жизнями. Порулило. Распробовали. Больше не хотят.
Тут ведь понятно, что в России эпидемия продолжается. Даже по официальным данным. И без близящегося голосования пропуска бы не отменили.
Вопрос только, что лучше: эпидемия с цифровыми пропусками или эпидемия без цифровых пропусков?
* * *
Юлия Латынина
«Новая газета»