К последнему острову
Могила царя Давида в Иерусалиме. (Фото: «Nautilus»)
Наблюдая споры и участвуя в них, я не раз замечал, как порой в процессе спора стороны меняются позициями и незаметно для себя начинают защищать мнения, с которыми поначалу спорили.
В конце ХIХ - начале ХХ века Россия, казалось, двигалась параллельно с Соединёнными Штатами к мировому доминированию: бесконечные территория и природные богатства, огромный резервуар населения, стремительно развивавшиеся экономика, наука и культура.
В стране интенсивно обсуждался вопрос национальной идеи (термин «русская идея» в 1887-88 годах ввёл Владимир Соловьев).
Начать с того, что тогдашние мыслители затруднялись определиться: Россия – это Запад или Восток?
Владимир Соловьев в стихе «Ex oriente lux» («Свет с Востока») обозначил эту дилемму так:
О Русь! В предвиденье высоком
Ты мыслью гордой занята;
Каким ты хочешь быть Востоком:
Востоком Ксеркса иль Христа?
То есть восточной деспотией или обществом христианской цивилизации?
Прилежный последователь Соловьёва Александр Блок в «Скифах», объяснившись Европе в любви:
Мы любим все - и жар холодных числ,
И дар божественных видений,
Нам внятно всё - и острый галльский смысл,
И сумрачный германский гений...
- выразил возможности России в виде угрозы Европе:
Мы широко по дебрям и лесам
Перед Европою пригожей
Расступимся! Мы обернемся к вам
Своею азиатской рожей!
В контекстеКак Жаботинский опередил Переса Те, кто пытается подкупить арабов выгодами от сосуществования с сионистами, считают их либо глупцами, лишенными национальной гордости, либо продажными корыстолюбцами... Таких арабов, которых они себе придумали, здесь нет.
Националистической версией Русской идеи стало славянофильство. Николай Бердяев в статье 1915 года «Душа России», описал его так:
«Русская национальная мысль чувствует потребность и долг разгадать загадку России, понять идею России, определить ее задачу и место в мире… С давних времен было предчувствие, что Россия — особенная страна, не похожая ни на какую страну мира. Русская национальная мысль питалась чувством богоизбранности и богоносности России. Идет это от старой идеи Москвы как третьего Рима, через славянофильство — к Достоевскому, Владимиру Соловьеву и к современным неославянофилам».
Славянофильство являлось формой национального мессианства. Религиозный философ Сергий Булгаков в годы WWI писал:
«Запад сказал уже все, что имел сказать… Западничество умерло навсегда под ударами тевтонского кулака… Россия призвана духовно вести европейские народы».
После WWI в среде русской эмиграции стала развиваться идея евразийского характера и судьбы России, объединения в специфике русского национального духа европейского и азиатского начал, поворота к Азии.
Возможно, евразийство брало начало от Достоевского, у которого в «Дневнике писателя» есть упрёк:
«Да и вообще вся наша русская Азия, включая и Сибирь, для России все еще существует в виде какого-то привеска, которым как бы вовсе даже и не хочет европейская наша Россия интересоваться».
Адепты евразийства тех лет Д.П.Святополк-Мирский и С.Я.Эфрон (муж Марины Цветаевой) увидели перспективы реализации своих идей в происходящем в СССР. В 30-е годы они вернулись в советскую «Евразию», где нашли свою гибель.
Идея евразийства обрела в России некоторую популярность в наши дни.
И если бы не ненастья ХХ века, из-за которых Россия недосчиталась ныне миллионов 300-400 населения, заселение Сибири могло бы изменить ход истории в её пользу.
В нынешней реальности же, при скукоживании русского населения и происходящем интенсивном освоении южной Сибири китайцами, актуальным становится пророчество Соловьёва из его апокалиптического «Панмонголизма»:
От вод малайских до Алтая
Вожди с восточных островов
У стен поникшего Китая
Собрали тьмы своих полков.
Как саранча, неисчислимы
И ненасытны, как она,
Нездешней силою хранимы,
Идут на север племена.
О Русь! забудь былую славу:
Орел двуглавый сокрушен,
И желтым детям на забаву
Даны клочки твоих знамен.
Смирится в трепете и страхе,
Кто мог завет любви забыть…
И третий Рим лежит во прахе,
А уж четвертому не быть.
Возможно, из-за этого своего мрачного предчувствия Соловьёв склонялся к западничеству, видя надежды России в экуменизме, в объединении православия и европейского католицизма во «Вселенской церкви».
Однако более популярной в России явилась интернационалистская ветвь западничества, та, что обращена к учению Карла Маркса.
В контекстеВивисекция по-нашенски Все так было здорово, стройными рядами и колоннами шли в светлое будущее, а тут вдруг — Игаль Амир. Откуда взялся? Что привело его на площадь? Еврей убил еврея! Мама дорогая! Впервые в истории. Полноте. А кто расстрелял «Альталену»?
Особенно горячо приняли марксизм российские евреи, массово покидавшие в ХIХ - начале ХХ века, вслед за своими европейскими собратьями, иудаизм.
В стране антиеврейских законов (черту оседлости отменила лишь Февральская революция 1917 года), а также сотен погромов, интернационализм марксизма приглянулся евреям Российской империи.
К тому же он был им привычен, являясь атеистической версией иудаизма: без Бога и синайских заповедей «не сотвори себе кумира», «не убей», «не укради», «не завидуй», но с мессианским замахом.
Первой массовой марксистской партией в империи стал еврейский БУНД, даже перед Октябрьским переворотом значительно превосходивший численно большевиков.
Евреи, отставившие заповедь «не убей», создали и возглавляли террористическую «Боевую Организацию эсеров», уничтожавшую правящий класс страны.
А еврей Троцкий организовал Октябрьский переворот, из ничего создал Красную армию и победил с ней несколько профессиональных армий.
Потом евреи-большевики своими телами вымостили путь к культу Сталина – самого даровитого большевика-убийцы, ставшего символом марксистской русской идеи.
Она, эта идея, слегка видоизменяясь, протянула в России до Августовского путча 1991 года, с которым исчезла.
В начале ХХ века российские евреи-социалисты стали экспортёрами марксистской формы русской идеи по свету.
Так, в Германии Баварскую Советскую республику, просуществовавшую 20 дней весной 1919 года, возглавляли российские евреи Левине и Левин. Томас Манн, восхищаясь ими, заметил:
«Против этого типа мечтательных, фанатичных, христоподобных еврейских революционеров может помочь лишь расстрел на месте».
В Испании интербригады времён Гражданской войны 1936-1939 годов состояли в большинстве из европейских и американских евреев – сталинистов или троцкистов.
В Америке аборигены, испугавшись радикальных идей еврейских иммигрантов начала ХХ века, в 20-е годы законодательно предельно ограничили иммиграцию.
Возможно, эти настроения предотвратили и открытие Америки для еврейских иммигрантов периода Холокоста.
И даже сегодня около 70% американских евреев хранят левые взгляды, модификацию марксистской ветви русской идеи.
В контекстеРусский роман Владимира Жаботинского После кишиневского погрома они стали возникать в России, и Жаботинский сам был одним из организаторов такого отряда в Одессе). Опоэтизированные Бабелем налетчики — герои «Одесских рассказов» — прямая производная этих «вооруженных еврейских формирований».
В начале ХХ века часть еврейских носителей русской марксистской идеи предпочли реализовывать её не в России, а в своём национальном государстве, которое ещё предстояло создать.
Часть из них, впрочем, вернулась из Палестины в молодой СССР. Так «рабочий батальон» под руководством М.Элькинда в 1926 году переехал из Палестины в Крым и организовал там кибуц – коммуну «Войо нова» (это эсперанто, коммунары были интернационалистами и от обоих еврейских языков отказались).
Потом коммунаров сослали в Сибирь, а Элькинда расстреляли.
Марксисты-интернационалисты боролись в подмандатной Палестине, в духе русской марксистской идеи, с националистами, последователями «ревизиониста» Зеева (Владимира) Жаботинского.
Лидер социалистов Бен-Гурион называл Жаботинского «Владимир Гитлер». Социалисты выдавали ревизионистов-подпольщиков английским властям.
Политическая жизнь в Палестине копировала советскую, только в миниатюре.
Так «убийством Кирова» в палестинском исполнении стало загадочное покушение на одного из лидеров социалистов Хаима Арлозорова.
Последовавшая за этим убийством волна морального террора против националистов всё же не вылилась в кровь как в СССР, и даже еврейского героя Авраама Ставского, имевшего алиби и тем не менее приговорённого судом «за покушение» к смерти, в конце концов отпустили.
А советским «Большим террором» в израильском исполнении стал расстрел корабля Альталены, в ходе которого погибли 19 человек. Уничтожить лидера ревизионистов Менахима Бегина, находившегося на Альталене, социалистам не удалось.
С годами марксистская версия русской идеи, принесённая в Израиль российскими евреями, снашивалась. Недаром книгу о рождении и умирании кибуца, превращении его в кладбище, Меир Шалев назвал «Русский роман».
Ещё Голда Меир говорила, что социализм для неё важнее сионизма. Как министр иностранных дел, она 10 лет моталась по Африке, считая важнейшей задачей новорожденного Израиля – помогать недоразвитым народам.
После побед в войнах за независимость и Шестидневной, социалистические еврейские лидеры всячески уговаривали арабов не покидать Израиль.
Интернационализм – важнейшая часть марксистской догмы: «Пролетарии всех стран – соединяйтесь!». Знаковая фигура среди отцов-основателей Израиля Шимон Перес почти до конца своих дней выходил на первомайские демонстрации с красным знаменем. Идеалом для него был «Новый Ближний восток» с братством евреев и арабов.
В контекстеПодлинный бриллиант Не так уж часто видишь, как, натурально, воздушные замки уровня «оно само построится, ведь у нас социализм, не может ведь не построиться», выдают за экономический прогноз, основанный на строгом расчёте и плане.
Интересное понимание исторического увядания в Израиле левой идеи мы можем извлечь из недавней статьи Арье Бараца. Он представил дарование евреям Торы у горы Синай как засаду, устроенную Всевышним:
«Тора свалилась на Израиль свершено внезапно, без предварительных обетований и знамений».
Аналогично, религиозный сионизм, ставящий еврейский национализм в библейскую перспективу и определивший Израилю место в мессианском понимании истории, тоже нежданно настиг евреев, живших, вроде, в секулярной социалистической стране.
Барац, ссылаясь на мнение современного раввина Ури Шарки, последователя учения рава Кука, пишет:
«Религиозный сионизм является таким исправлением, которое сглаживает исторические деформации, стабилизирует баланс национальных духовных сил и расставляет все ценности по своим местам».
На последних выборах партия социалистов, создавших Израиль и долгое время доминировавших в нём, заработала жалкие 3 места в Кнессете.
Сейчас интернационалистские идеи левых разделяют, в основном, университетские профессора общественных наук, многие журналисты да судейско-полицейская братия.
Поэтому они пытаются сбросить чрезвычайно успешного и популярного правого премьер-министра страны Нетаньяху. Они стремятся обратить течение времени вспять, в русло интернационалистской русской идеи отцов-основателей.
Парадоксальная ситуация: интернационализм, привнесённый в мир марксистской ветвью русской идеи, которой евреи верно служили последнее столетие, торжествует в буржуазной Европе, где народы отказываются от своих национальных государств, разбирают границы и запускают к себе миллионы мусульманских переселенцев, да в США, где как манифестацию мультикультурализма её чёрные обитатели сегодня грабят и сжигают страну.
А внесшие в наш мир идеи марксистского интернационализма потомки русских евреев в сторонке строят своё национальное государство,
представляющееся последним островком реализации национальной идеи в мире размывания основ западной цивилизации.
* * *
Новая книга Бориса Гулько:
Двухтомник «Поиски смыслов». 136 избранных эссе, написанных с 2015 по 2019 годы.
$30 в США, 100 шекелей в Израиле. Е-мейл для заказа: gmgulko@gmail.com
По этому же е-мейлу можно заказать и предыдущие книги Бориса Гулько.
* * *
Борис Гулько
Статья любезно прислана автором