Что это означает для России
Парижский барьер. (Фото: «Nautius»)
Призрак геополитического вакуума снова бродит по Западным Балканам после того, как в октябре Франция наложила вето на начало переговоров о вступлении в ЕС с Албанией и Северной Македонией.
В прошлом году македонцы согласились переименовать страну, добавив к ее названию слово «Северная», ради того чтобы снять возражения соседней Греции против этих переговоров.
Но на место отозванного греческого вето встало французское, причем переименования тут уже не помогут – президент Макрон требует сначала реформировать саму процедуру расширения ЕС и только потом начинать переговоры с новыми странами-кандидатами.
У небольших и небогатых государств Западных Балкан не так много возможностей оказать ответное давление на ЕС.
Чуть ли не единственная из них – это геополитический шантаж: если вы не возьмете нас к себе, то тут появится кто-то другой, для вас неприятный.
А это значит, что спрос на Россию в регионе в ближайшее время стремительно вырастет.
Собственно, он уже вырос: президент Сербии Вучич в Кремле встречается с Путиным третий раз за год, сербская пресса смакует возможность покупки страной российских С-400 и даже прозападное македонское руководство, не успев завершить процедуру вступления в НАТО, начало рассуждать о выгодах экономического сотрудничества с Россией.
Все это – чтобы показать западным партнерам-донорам свою нужность и востребованность.
Российские недели
В контекстеБалканский гамбит Исходя из своих целей, президент Сербии действует рационально. Но его беда заключается в том, что албанцы никак не хотят облегчить его задачу, они делают все, чтобы помешать, чтобы сорвать диалог и, как это ни странно звучит, помешать Вучичу осуществить признание независимости Косова.
За последние пару месяцев концентрация пророссийских жестов на Западных Балканах действительно бьет рекорды. Всего через несколько дней после французского вето Сербия провела у себя совместно с Россией военные учения «Славянское братство»,
в ходе которых президент Вучич лично осмотрел комплекс С-400.
Его щедрые похвалы в адрес российской системы ПРО в сочетании с туманными слухами о том, что Сербия рассматривает возможность приобрести С-400, заставили не только сербские, но и западные СМИ бурно обсуждать, что будет, если сербы все-таки отважутся на такую покупку.
Параллельно работа закипела и на экономическом направлении. В конце октября Белград посетил российский премьер Дмитрий Медведев. А неделей позже его сербская коллега Ана Брнабич отправилась в Москву, чтобы подписать соглашение о свободной торговле между Сербией и Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС).
Переговоры на эту тему тянулись несколько лет и успешно завершились только после французского вето.
В результате Сербия стала первой в Европе и одной из первых в мире стран, заключивших такое соглашение с ЕАЭС.
Увенчала все это личная встреча Вучича с Путиным в Кремле – уже третья за год. Обмену взаимными восторгами и благодарностями не смог помешать даже шпионский скандал с участием России, разразившийся в Сербии всего несколькими днями ранее.
В сеть попало видео, на котором один из работников российского посольства в Белграде, идентифицированный как офицер ГРУ Георгий Клебан, передает сумку с деньгами работнику сербских спецслужб, чье лицо на записи замазано.
Несмотря на то что скандал, удачно вписавшийся в популярную тему российского вмешательства, широко разошелся по мировым СМИ, и сербское, и российское руководство заверили, что отношения между двумя странами настолько прекрасны, что их не могут испортить подобные мелочи.
Волна русофильства, захлестнувшая Западные Балканы после французского вето, не ограничилась Сербией.
Зоран Заев, премьер-министр Северной Македонии, еще пару лет назад намекал, что Москва может попытаться его свергнуть. В ноябре этого года он возобновил работу российско-македонской межправительственной комиссии (после пятилетнего перерыва) и лично открывал бизнес-форум, посвященный сотрудничеству двух стран, где превозносил потенциал экономических связей с Россией.
Похожую эволюцию взглядов пережил и македонский президент Стево Пендаровский. Этой весной он выиграл выборы, жестко критикуя Россию с проевропейских позиций. Этой осенью – принял российское приглашение приехать в Москву на парад Победы 9 Мая.
Все это может создать впечатление, что балканские лидеры глубоко разочаровались в ЕС из-за французского вето и готовы всерьез задуматься о смене геополитического курса, чем Россия могла бы воспользоваться для укрепления своих позиций в регионе. И действительно, разочарования в европейской интеграции на Балканах хватает.
Но это еще не значит, что местные лидеры готовы отказаться от курса на интеграцию в евроатлантические структуры как главного источника их легитимности.
Скорее заигрывания с Россией кажутся им простым, доступным и ни к чему не обязывающим способом оказать давление на ЕС
и заставить западных лидеров проявить большую щедрость по отношению к региону.
В поисках рычага
В контекстеМакедония организовала Греции политический кризис Условием снятия вето Афины поставили замену названия Македонии. В июне 2018 г. Алексис Ципрас и македонский премьер Зоран Заев договорились, что Македония заменит название на «Республика Северная Македония».
В напряженной атмосфере, повисшей на Балканах после французского вето, любое упоминание России вызывает повышенное внимание. Но по сути за последние два месяца не случилось ничего, что бы выбивалось из привычного, многолетнего течения российско-балканских отношений.
Сербия уже многие годы время от времени проводит с Россией совместные военные учения.
Но цели у них в основном символические – показать сербской публике глубину патриотизма руководства страны.
А реальное сближение в сфере безопасности у Сербии идет с НАТО – тут совместные учения проводятся куда активнее и в несколько раз чаще, чем с Россией.
Слухи про С-400 были нужны для тех же целей. В те дни Сербия подписывала новый многолетний Индивидуальный план партнерства с НАТО.
Если бы это событие стало первой новостью, то серьезно навредило бы популярности президента Вучича в сербском обществе, которое не особенно любит бомбивший страну Альянс.
Но к счастью, сербское общество и СМИ в этот момент были поглощены обсуждением плюсов и минусов гипотетической покупки С-400, поэтому новость про новый шаг в сближении с НАТО прошла почти незамеченной.
Реальная степень готовности Вучича пойти на масштабные сделки с Москвой стала очевидной немного позже, в начале декабря. Тогда под давлением западной критики за слишком тесное военное сотрудничество с Россией сербский президент публично объявил, что Сербия вообще откажется от закупок вооружений за рубежом и сосредоточится на модернизации того, что уже есть.
Соглашение о свободной торговле с ЕАЭС – тоже событие, только в области пиара. Условия сделки почти полностью повторяют соглашение о свободной торговле между Сербией и Россией, которое действует еще со времен Милошевича.
Ограниченные зоны свободной торговли Сербии с Белоруссией и Казахстаном тоже существуют не первый год. Из нового добавится разве что Армения и Киргизия, но это вряд ли приведет к экономическим прорывам.
Не говоря уже о том, что сербское руководство открыто признает, что соглашение придется пересмотреть, когда страна вступит в ЕС.
Чего стоит дружеская атмосфера на встрече Путина и Вучича, было видно по предшествующему шпионскому скандалу, к организации и раскрутке которого, судя по всему, приложило руку сербское руководство.
Президент Вучич обладает достаточной степенью контроля над сербскими СМИ, чтобы задвинуть на периферию общественного внимания даже самые громкие разоблачения. Но скандал с российским агентом долго оставался на первых полосах, подпитываясь комментариями от самого Вучича.
При этом, несмотря на огромный резонанс, никаких реальных действий за скандалом не последовало.
Разоблачение предусмотрительно коснулось того работника российского посольства, который и так своим чередом уехал из Сербии много месяцев назад. С сербской стороны власти не только не раскрыли личность того, кто брал русскую взятку, но и до сих пор никого не задержали по этому делу.
Зато на Западе скандал укрепил репутацию Вучича как прозападного лидера, который искренне выступает за интеграцию в евроатлантические структуры, но по необходимости вынужден вести себя дружелюбно и с Россией из-за непростых обстоятельств внутри страны.
В случае с Северной Македонией геополитические расчеты ее лидеров еще более прозрачны. Несколько лет нынешнее руководство страны использовало российскую карту в негативном контексте – представляло Россию как враждебную силу, способную свергнуть правительство или развязать межэтнический конфликт, если Северную Македонию не возьмут под свою защиту НАТО и ЕС.
Это помогло добиться вступления в НАТО, а вот с ЕС все равно возникли трудности, поэтому сейчас контекст пытаются поменять на позитивный разговорами об экономическом сотрудничестве – благо Северная Македония до сих пор не присоединилась к европейским санкциям против России. Но целевая аудитория и у прошлых негативных, и у нынешних позитивных жестов остается неизменной – это западные структуры, и никакой альтернативы интеграции туда по-прежнему не видят ни правящие македонские социалисты, ни оппозиционные националисты, ни партии албанского меньшинства.
Западные Балканы уже слишком глубоко интегрировались в ЕС, чтобы позволить себе всерьез пересматривать свою внешнюю политику.
И проволочки с формальным вступлением в Союз, сколь бы унизительными они ни были, ничего тут не изменят.
Мало того, сам ЕС хоть и увяз в поисках наименее обременительного формата дальнейшего расширения, считает вступление Западных Балкан делом решенным и неизбежным, поэтому очень болезненно отнесется к любым попыткам третьих стран вмешаться в этот процесс.
Для России нет смысла ввязываться в подобное вмешательство – выгоды от него призрачны, если вообще возможны с учетом переменчивости балканских элит, и вряд ли стоят того, чтобы рисковать ради них вызвать новый кризис в отношениях с ЕС.
* * *
Максим Саморуков
- заместитель главного редактора Carnegie.ru.
Московский центр «Carnegie»