Почему во внешней политике Москва не готова играть белыми
Москва продолжает играть чёрными. (Фото: «Nautilus»)
Запад дал России возможности для внешнеполитического маневра. Однако пользоваться ими по полной программе Кремль не может.
В контекстеСирийский цугцванг Путина Для Трампа уж точно нет постоянных союзников, зато точно есть постоянные интересы. Трамп, который уже начал фактически предвыборную кампанию, явно желает показать, что он выполняет обещания, данные избирателям в 2016 году.
Москва оказалась в весьма интересной и непривычной для нее позиции. Впервые за последние 5 лет от нее, по сути, отстали. Вашингтон погрузился в предвыборную кампанию, и, как ни странно, Россия не является ее главной внешнеполитической проблемой.
Демократы сами выхолостили российскую тему во время расследования якобы существовавшего сговора Трампа и Путина в 2016 году, и их попытки снова вспомнить о России выглядят весьма тухло.
В свою очередь сам Трамп наносит контрудар через «коррупцию Байдена на Украине», дискредитируя украинский режим и нивелируя аргументы сторонников усиления помощи Киеву в деле борьбы с «российской агрессией».
В то же время сам американский президент старается Путина не трогать (недавно выяснилось, что он даже запрещал публиковать заявление, осуждающее Россию за захват украинских судов-нарушителей в Керченском проливе в ноябре 2018) — не от большой любви к российскому президенту и тем более не от желания получить звезду Героя России (на которую он, в общем-то, наработал).
Просто у американского лидера другие заботы. Это и Иран, который слишком уж развернулся на Ближнем Востоке. И Китай, который, несмотря на возможные будущие договоренности по торговым вопросам, нужно давить, пока он не превратился в настоящую сверхдержаву.
Не случайно в Вашингтоне активно эксплуатируют тему Гонконга, а также максимально использовали тему угнетаемых уйгуров:
несколько месяцев раскручивалась тема о страданиях уйгуров в китайских концлагерях, после чего Конгресс США принял «Акт о правах уйгуров», фактически позволяющий обкладывать санкциями любые китайские компании, которые работают в Синьцзяне.
Против России, что интересно, такие акты не принимаются — ни о правах крымских татар (хотя Украина регулярно подбрасывает Вашингтону для этого «информационные снаряды»), ни о судьбе чеченских геев.
В свою очередь, на фоне пассивности Вашингтона у Евросоюза просыпается память и самостоятельность, после чего тамошние лидеры вспоминают о таких странных словах, как «национальный интерес».
Президент Франции Эммануэль Макрон уже заявил о необходимости восстанавливать отношения с Россией — даже вопреки фобиям восточноевропейских стран.
Германский МИД, конечно, ворчливо возмущается (не для того Меркель возглавляла антироссийский лагерь и набирала политические очки, чтобы сейчас признать собственную неправоту), однако Бундестаг поддержал слова Макрона делом и вывел «Северный поток — 2» из-под газовых ограничений ЕС.
На фоне таких заявлений и действий вопрос о наложении на Россию новых значимых санкций не стоит (даже если сейчас снова будет раздута история уровня «дела Скрипалей»), а снятие текущих ограничений становится вопросом времени.
Выбирайте, выбирайте
В контекстеНеуверенность Европы дает возможности Путину Италия не может недооценивать риска неконтролируемого наплыва в Европу новых беженцев. Столь же очевидно стремление избежать освобождения иностранных ополченцев, до сих пор находившихся в заключении у курдов и готовых вернуться в Европу с отнюдь не мирными намерениями.
Казалось бы, Москва должна использовать нынешний геополитический расклад для того, чтобы перейти в контрнаступление. Выдвигать и реализовывать инициативы, идти навстречу партнерам и оппонентам, договариваться и конструировать новые реальности.
Грубо говоря, садиться за новую шахматную партию и играть в ней белыми. Однако ни на одном из потенциальных направлений этого не происходит.
Так, на важнейшем — украинском — Москва продолжает играть черными. МИД и администрация президента запаслись попкорном и полностью отдали внешнеполитическую инициативу Киеву. Возможно, в этом и есть какая-то логика: украинские власти находятся в состоянии внутреннего раздрая и не способны проводить какую-то осмысленную политику.
В результате они находятся в состоянии цугцванга — любые их действия приводят к ущербу для украинских и выгоде для российских интересов. Например, в вопросе Минских соглашений. Если Киев найдет в себе мужество и начнет их выполнять, то с России снимут санкции.
Если Киев последует совету лидера партии «Голос» Святослава Вакарчука и откажется от выполнения Минских соглашений, то Запад больше не сможет стоять на позиции «Москва не соблюдает договоренности по Донбассу». И, как абсолютно верно отмечает глава парламентской фракции «Слуга народа» Давид Арахамия, «любой выход по нашей инициативе из "минских договоренностей" означает почти автоматически отмену многих санкций в отношении Российской Федерации».
По сути, Москва не собирается делать осмысленный выбор между тремя вариантами будущего российско-украинских отношений (реинтегрировать Донбасс в состав модифицированной по минским лекалам Украины, приднестровизировать ДНР и ЛНР или же взять курс на реальную конфронтацию с Киевом с выходом на коллапс Украины), предлагая Украине выбрать самой.
Но Украина выбирать не собирается — и дальнейшее ожидание может привести к тому, что окно возможностей для выбора без болезненных последствий для России закроется.
Устаревшее охранительство
В контекстеКак памятник Примакову стал памятником эпохе Путина Примаков вообще всю свою жизнь был гибок и колебался вместе с линией партии - в прямом смысле слова... Так что памятник Примакову - это также памятник лояльности, возведенной в ранг главной политической добродетели.
В отношениях с великими державами без антиамериканского знаменателя тоже нет особых прорывов. Самоудаление Трампа из сирийских дел вновь обострило необходимость российско-турецко-иранского компромисса по сирийским делам — а его нет.
Турция не собирается сдавать Идлиб, а Москва продолжает носиться с мертворожденным проектом широкого компромисса между различными сирийскими политическими силами, который сильно нервирует иранское руководство. Попытка Москвы через свой сирийский плацдарм войти на Ближний Восток с проектом «Организации по безопасности и сотрудничеству в зоне Персидского залива» тоже провалилась.
Арабские лидеры, конечно, приняли Путина по-царски, но его проект в стиле Кота Леопольда (основанный на принципе «давайте жить дружно») не одобрили.
Наконец, весьма показательной была реакция России на знаковые события в Боливии. Российские власти назвали происходящее госпереворотом, намекнули на причастность к нему США, но не хотят понимать объективную реальность. Принцип абсолютного невмешательства во внутренние дела и поддержание статус-кво (которое всегда пытались сломать американцы) больше не работает по причине того, что ломают этот статус уже не столько американцы, сколько местное население.
Эво Моралеса снесли не цэрэушники, а боливийцы, которые не простили ему попытку узурпации власти в нарушение конституции. Как до этого армяне снесли Сержа Саргсяна, а украинские элиты — зажравшегося Виктора Януковича.
Анахроничная позиция Москвы приводит не только к осложнению отношений со странами, где «состоялся переворот», но и деформирует восприятие реальности в России.
Большой привет тем пока еще немногочисленным интеллектуалам, которые просят Путина остаться у власти после 2024 года.
Почему Москва, так ратовавшая за многополярный мир, не может играть в нем активную роль? Причин тому множество.
Во-первых, успешная игра черными порождает желание «не ломать то, что работает». Во-вторых, у России не хватает ресурсов — имиджевых, политических, финансовых и даже идейных — для того, чтобы выходить с какими-то серьезными глобальными инициативами и, что самое главное, их успешно продвигать.
Как абсолютно верно сказал президент Макрон, у России больше нет средств для того, чтобы стать сверхдержавой.
В-третьих, Москва ментально не готова к новому миру. Кремль, по сути, пытается заниматься охранительством в мировой политике. Охранительством, которое позитивно воспринимается в форме защиты от обезумевших от собственной мощи американцев, но которое абсолютно дискредитирует Москву в ситуации, когда она начинает противопоставлять себя прогрессу и отказывается воспринимать реальность.
То есть делает то, на чем погорели сами Соединенные Штаты.
* * *
Геворг Мирзаян
- доцент департамента политологии Финансового университета при правительстве РФ
«Сноб»